Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда за 2002 год
В 2002 году судебной коллегией по уголовным делам было рассмотрено в кассационном порядке 8307 дел в отношении 10350 лиц, что на 7,8% меньше, чем в 2001 году, когда было рассмотрено 9007 дел в отношении 11613 лиц.
Эти цифры характеризуют рассмотрение уголовных дел, дел об административных правонарушениях, судебных материалов об избрании меры пресечения, а также иных материалов, связанных с обжалованием решений и действий лиц, осуществляющих судопроизводство.
Из рассмотренных в кассационном порядке уголовных дел без изменения оставлены приговоры в отношении 85% лиц, в 2001 году — 82,5%.
Показатель выше этого имеют 33 суда области.
Наиболее высок показатель в следующих судах: Гаринском — 100%, Заречном — 100%, Кушвинском — 97%, Кировградском — 95%, Ирбитском — 95%, Ачитском — 95%, Железнодорожном — 92%, Камышловском — 91%, Пригородном — 91%, Алапаевском — 90%, Верх-Исетском — 90%, Кировском — 90%, Режевском — 90%.
Из судов города Екатеринбурга лучший показатель имеет Железнодорожный суд — 92%.
Основания отмены и изменения приговоров, постановленных судами области
2002 год 2001 год Отменено приговоров на 571 лицо на 867 лиц (в %) 7,4 8,7 1) обвинительных 507 810 2) оправдательных 64 57 3) с направлением: - на новое расследование 58 180 - на новое судебное 425 573 рассмотрение - с прекращением 40 57 производства по делу Изменено приговоров на 553 лица на 885 лиц (в %) 7,2 8,9 1) изменена квалификация: - без снижения наказания 56 125 - со снижением наказания 223 438 2) снижено наказание без 274 322 изменения квалификации Отменено определений о направлении дела на 529 862 дополнительное расследование (из 1094 / 48,3%) (из 1559 / 55,3%)
Обобщение кассационной практики показало, что подавляющее большинство уголовных дел были рассмотрены судами в соответствии с нормами уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Однако изучение допущенных судами ошибок позволяет сделать вывод о том, что по-прежнему значительное количество ошибок допускается при квалификации действий осужденных, при назначении наказания, а также при применении процессуального закона.
Вопросы квалификации преступлений
Понятие законности и обоснованности приговора включает в себя правильность применения норм уголовного закона, касающихся квалификации действий осужденных, мотивированность выводов суда.
С этой точки зрения не все приговоры соответствовали этим требованиям.
Обобщение показало, что нередко у судов возникают проблемы квалификации действий виновных лиц при наличии или отсутствии идеальной совокупности преступлений.
Приговором Асбестовского городского суда Б. был осужден по п. «б» ч. 2 ст. 166, ч. 1 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации за угон автомашины по признаку неоднократности и умышленное уничтожение чужого имущества, выразившееся в том, что он в процессе угона вырвал провода замка зажигания, соединил их, чтобы таким образом завести машину.
Судебная коллегия при кассационном рассмотрении дела приговор изменила, придя к выводу о том, что в данном случае все действия Б. охватываются ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации и дополнительной квалификации не требуют, поскольку они были направлены на достижение им цели угона автомашины и явились средством совершения преступления.
Красногорский районный суд г. Каменска-Уральского признал И. виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «а», «б» ч. 2 ст. 166, ч. 1 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации, несмотря на то, что И. не справился с управлением угнанного автомобиля и допустил наезд на препятствие, именно это обстоятельство явилось причиной повреждения автомашины. С учетом материалов дела, у суда не было оснований полагать, что наезд на препятствие И. совершил умышленно, с целью повреждения автомобиля, поэтому кассационной инстанцией приговор суда по ч. 1 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации отменен с прекращением производства по делу в связи с отсутствием состава преступления в его действиях.
Обобщение показало, что возникают проблемы у судей при вменении квалифицирующего признака хищений «неоднократность», когда он связан с решением вопроса о погашении предыдущей судимости за преступления, указанные в примечании к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга К. был осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение 14 февраля 2002 года открытого хищения чужого имущества. По представлению прокурора данный приговор был отменен, поскольку судом необоснованно исключен п. «б» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации. Из дела видно, что К. ранее, 25 июня 2001 года, был судим за хищение, отбывал наказание в воспитательной колонии, откуда был освобожден 25 января 2002 года на основании подп. «б» п. 1 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 30 ноября 2001 года «Об объявлении амнистии в отношении несовершеннолетних и женщин». Этим актом амнистии не предусмотрено снятие судимости, поэтому судимость К. погашается в установленном ст. 86, 95 Уголовного кодекса Российской Федерации порядке, то есть через три года с момента освобождения от наказания. Следовательно, на момент совершения нового преступления судимость не погашена и в представлении обоснованно поставлен вопрос о наличии неоднократности в его действиях.
Серовский городской суд признал С. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4, 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, исключив из обвинения п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с его недоказанностью. При этом в приговоре суд не привел мотивы и основания своего решения. Вместе с тем, из дела видно, что С. был судим 1 апреля 1998 года по п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожден 25 апреля 2000 года по отбытии наказания. Новые преступления С. совершены в период с февраля по март 2002 года, то есть когда предыдущая судимость не была погашена.
Наоборот, Шалинский районный суд по делу Ф., признав его виновным в совершении кражи, квалифицировал его действия по п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Кассационная инстанция, исключив осуждение Ф. по п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, указала, что он был судим 3 октября 2000 года по п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и приговором суда освобожден от отбывания наказания в соответствии с п. 1 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 г.» В этом случае в силу ч. 2 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации судимость погашается сразу, и лицо считается несудимым. Следовательно, на момент совершения нового преступления 24 сентября 2001 года действия Ф. неоднократности не образуют.
По этому же делу был исключен квалифицирующий признак кражи, предусмотренный п. «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, по следующему основанию. В приговоре необходимо мотивировать выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту. Признавая лицо виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям, к которым относится и признак значительного ущерба, суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака. По данному делу в приговоре не только не содержится такой мотивировки, но надлежащим образом не выяснено материальное положение потерпевшей. В частности, из приговора следует, что Ф. признан виновным в совершении кражи имущества, принадлежащего Ч., на сумму 8861 руб. Материалы дела свидетельствуют о том, что потерпевшая является частным предпринимателем, собственником магазина, и насколько стоимостью похищенного она была поставлена в затруднительное материальное положение, судом не выяснено.
При рассмотрении дел о незаконном обороте наркотиков и квалификации действий виновных лиц судами не всегда учитываются обстоятельства, имеющие значение для юридической оценки.
Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Н. осуждена по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации за незаконные приобретение и хранение героина в крупном размере без цели сбыта. По кассационному представлению прокурора приговор был отменен по следующим основаниям. Органами следствия Н. было предъявлено обвинение в том, что она сбыла К. героин массой 0,38 гр., получив от него деньги в сумме 700 руб., с которыми она была задержана. Суд расценил эти действия Н. не как сбыт наркотических средств, а как соисполнительство в приобретении героина для К., и квалифицировал ее действия по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако при этом суд не учел, что квалификация действий соисполнителя зависит от того, действует он по поручению покупателя или продавца наркотика. Н. передала наркотическое средство К. по просьбе сбытчика, за что К. с ней расплатился деньгами. Следовательно, ее действия могут свидетельствовать о соисполнительстве в сбыте героина и подлежат иной квалификации.
В другом случае, наоборот, действия соисполнителя в приобретении были необоснованно квалифицированы как сбыт.
С. был осужден по ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга за незаконные приобретение, хранение в целях сбыта и сбыт героина в особо крупном размере. При кассационном рассмотрении приговор был изменен, его действия переквалифицированы на ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Причиной принятого решения послужило то, что, правильно установив обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Из приговора суда и материалов дела следует, что Ю. и Р., имея при себе деньги, обратились к С. с просьбой помочь приобрести героин. С этой целью они передали ему 700 руб., вместе с ним съездили к месту, где С. на их деньги купил героин, передал его этим лицам и попросил за эту услугу расплатиться с ним наркотиком. В тот момент, когда Ю. и Р. делили героин, они были задержаны. Судом установлено, что Р. и Ю. привлекли С. в качестве посредника для приобретения для себя наркотического средства. С этой целью передали ему деньги, поехали вместе с ним, а он сразу же после приобретения героина отдал его им. Таким образом, умыслом С. охватывалось оказание помощи в приобретении героина, а не его сбыт (распространение). Наличие у С. договоренности со сбытчиком героина материалами дела не подтверждено.
По делу Н., осужденной Чкаловским районным судом г. Екатеринбурга по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, кассационная инстанция признала, что выводы суда, касающиеся квалификации ее действий, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного следствия. В ходе предварительного следствия Н. обвинялась в том, что 21 февраля 2002 года незаконно приобрела и хранила с целью сбыта, а затем сбыла наркотическое средство гашиш массой 2,39 гр, то есть в крупном размере. Ее действия были квалифицированы по ч. 3 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако следователем не был указан пункт ч. 3 ст. 228 Кодекса, что послужило основанием для квалификации ее действий судом по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. По кассационному представлению данный приговор был отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда установленным обстоятельствам. В частности, в ходе судебного следствия было установлено, что Н. приобрела и хранила с целью сбыта у себя дома наркотик, а затем сбыла его. Ответственность за эти действия предусмотрена в ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, поэтому квалификацию ее действий по ч. 1 ст. 228 Кодекса, предусматривающей ответственность за незаконные операции с наркотиками без цели сбыта, нельзя признать правильной.
Результаты обобщения свидетельствуют о том, что допускаются ошибки в квалификации действий виновных лиц и по насильственным преступлениям против личности.
В частности, Сухоложский городской суд, признав М. виновным по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации в неосторожном причинении смерти своей жене, не учел и неправильно оценил обстоятельства, установленные в результате судебного разбирательства. В частности, судом установлено, что М. во время ссоры с потерпевшей угрожал ей ножом, а затем умышленно нанес удар ножом в ногу, причинив ей колото-резаное ножевое ранение с повреждением задней большеберцовой артерии, отчего произошла острая кровопотеря и наступила смерть потерпевшей. Квалифицируя эти действия М. по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд сослался на то, что он не имел умысла на причинение жене тяжкого вреда здоровью, так как не знал о расположении артерии в месте причинения раны. Однако тот факт, что удар ножом был нанесен умышленно, никакой оценки не получил. В данном случае суд не учел, что преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, относится к преступлениям с двойной формой вины: умысел по отношению к действию и неосторожность по отношению к последствиям. Это обстоятельство и повлекло неправильную квалификацию действий М.
В связи с изменениями размера мелкого хищения с 1 июля 2002 года судам при рассмотрении дел, связанных с хищениями, следует проверять предыдущие непогашенные судимости лица, влияющие на квалификацию преступлений и вид рецидива, на предмет декриминализации деяния, исходя из стоимости похищенного имущества. Обобщение показало, что зачастую эти обстоятельства судьями не проверяются, более того, не приобщаются к материалам дела копии предыдущих приговоров.
Так, приговором Ревдинского городского суда Ж. осуждена по п. «в» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение открытого хищения чужого имущества лицом, ранее дважды судимым за хищение. Из дела следует, что Ж. действительно ранее была дважды судима за кражи: 1) 7 февраля 1995 года по ч. 2 ст. 144 Уголовного кодекса РСФСР к 3 годам лишения свободы, освобождена 23 августа 1997 года в связи с отбытием наказания; 2) 12 февраля 1999 года по п. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы, освобождена 13 августа 2001 года в связи с отбытием наказания. Однако приговоры свидетельствуют о том, что первый раз Ж. была судима за совершение двух эпизодов краж в августе 1994 года на сумму 30 тыс. руб. и 10 тыс. руб., второй раз — за совершение кражи в октябре 1998 года на сумму 250 руб. С учетом того, что в августе 1994 года минимальный размер оплаты труда составлял 20500 руб., а в октябре 1998 года — 83 руб. 50 коп., действия Ж. с 1 июля 2002 года декриминализированы, следовательно, обе судимости не должны были учитываться при квалификации ее действий и признании рецидива. Кассационная инстанция внесла в приговор соответствующие изменения.
Вопросы назначения наказания
С учетом того, что правильное назначение справедливого наказания способствует осуществлению целей, установленных уголовным законодательством, этому вопросу в судебной деятельности должно уделяться существенное значение.
Данное обобщение показало, что судами допускаются ошибки и при назначении наказания.
В соответствии со ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации ниже низшего предела, предусмотренного санкцией статьи, суд может назначить наказание при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления. Исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких обстоятельств.
Однако Каменский районный суд г. Каменска-Уральского, признав П. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 117, ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в систематическом нанесении побоев своей матери, а также угрозе убийством, не привел в приговоре таких обстоятельств, но назначил наказание в виде исправительных работ, то есть более мягкое, чем предусмотрено санкцией статьи.
Вместе с тем из материалов дела следует, что П., нигде не работая, тратил пенсию матери на спиртное; когда она пыталась этому воспрепятствовать, он ее избивал. На момент постановления приговора в их семье ситуация не изменилась, он не пытался устроиться на работу, ранее был судим, отрицательно характеризуется. Данный приговор был отменен в связи с несправедливостью назначенного наказания.
Не всегда кассационная инстанция соглашается и с применением условного осуждения.
В соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации условное осуждение возможно лишь в случае, если исправление осужденного может быть достигнуто без отбывания наказания.
Вместе с тем Алапаевский городской суд назначил Т. по п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации условное осуждение, несмотря на то, что он ранее судим за аналогичные преступления, судимость не снята, не погашена. Наказание за предыдущее преступление Т. отбывал в местах лишения свободы. Совершение нового преступления свидетельствует о том, что у него отсутствует стремление встать на путь исправления и даже более строгое наказание оказало недостаточное исправительное воздействие. Кроме того, из дела видно, что он злоупотребляет спиртными напитками, имеет склонность к употреблению наркотических средств. По этим причинам назначение Т. условного наказания было признано несправедливым.
Часть 1 ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации содержит перечень видов наказания, к которым возможно применение условного осуждения. К ним относятся исправительные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части и лишение свободы. К иным видам наказания условное осуждение не применяется. Несмотря на это, Чкаловский районный суд г. Екатеринбурга, назначив М. по ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации штраф в сумме 22500 руб., постановил это наказание считать условным с испытательным сроком 6 месяцев с возложением ряда обязанностей. Назначение такого наказания было признано не соответствующим закону и повлекло отмену приговора.
Статья 68 Уголовного кодекса Российской Федерации регламентирует назначение наказания при различных видах рецидива. Эти правила обязательны и могут не применяться, только если статья содержит указание на судимость лица как на квалифицирующий признак, а также при наличии оснований, предусмотренных ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Результаты обобщения показали, что и в этой части закон выполняется не всегда правильно.
Так, приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Н. осужден по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы. Однако такое наказание противоречит требованиям ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку Н. был ранее дважды судим за умышленные преступления к лишению свободы, судимости не погашены, и вновь совершил умышленное преступление, за которое суд назначил лишение свободы. Данное обстоятельство свидетельствует о наличии в его действиях опасного рецидива в соответствии с п. «а» ч. 2 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему следовало назначить наказание не менее двух третей максимального срока наиболее строгого вида наказания. В данном случае Н. следовало назначить не менее 2 лет лишения свободы, что судом выполнено не было.
Наибольшее количество ошибок, как и в предыдущие периоды, допускается при назначении наказания по совокупности преступлений и по совокупности приговоров.
В соответствии со ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи данного Кодекса, ни за одно из которых лицо не было осуждено.
Однако Сухоложский городской суд, признав П. виновным по п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 158, п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил наказание за каждый эпизод отдельно и окончательное наказание назначил по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 Кодекса. С учетом положений ст. 17 Кодекса кассационная инстанция исключила из приговора назначение наказания по одному из эпизодов и по совокупности преступлений.
По смыслу закона совокупностью приговоров признается совершение лицом преступления в период после провозглашения предыдущего приговора, но до полного отбытия наказания. В этом случае наказание назначается по правилам ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако и это требование судами выполняется не всегда.
Верхнесалдинский городской суд, признав А. виновным по п. «а», «в» ч. 2 ст. 213, п. «г», «д» ч. 2 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил ему в соответствии с ч. 3 ст. 69 Кодекса 3 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года. Приговор от 10 июля 2001 года в отношении А. постановлено исполнять самостоятельно. Кассационной инстанцией данный приговор был отменен в связи нарушением закона при назначении наказания. При этом кассационная инстанция указала, что судом установлено, и это подтверждено материалами дела, что А. был судим 10 июля 2001 года по п. «а» ч. 2 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации к реальному наказанию в виде исправительных работ. Преступление, в котором суд признал его виновным, совершено 20 апреля 2002 года, то есть в период отбывания наказания по предыдущему приговору. На момент вынесения приговора наказание им также не отбыто. В этом случае суду следовало назначить наказание по правилам ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. Несоблюдение этого требования повлекло назначение А. несправедливого наказания, поскольку указание суда о самостоятельном исполнении приговоров в данном случае не основано на законе.
Не всегда соблюдаются судами при назначении наказания требования ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за новое преступление, так и не отбытой по предыдущему приговору части наказания.
Алапаевский городской суд, признав Г. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 116, 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил ему в соответствии со ст. 69 Кодекса 1 год лишения свободы, а на основании ст. 70 Кодекса — 2 года лишения свободы с отменой условно-досрочного освобождения. Приговор суда был отменен в связи с невыполнением судом требований ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. Из дела видно, что Г. ранее судим по ч. 1 ст. 105 Кодекса к 7 годам лишения свободы. От отбывания наказания освобожден 14 мая 2002 года условно-досрочно на 2 года 2 мес. 2 дня. Новые преступления он совершил в течение оставшейся неотбытой части наказания, назначенного предыдущим приговором, поэтому суд обоснованно отменил условно-досрочное освобождение, однако окончательно наказание, назначенное по совокупности приговоров, должно превышать 2 года 2 мес. 2 дня, что судом не соблюдено, в связи с чем наказание является несправедливым.
Процессуальные вопросы
С 1 июля 2002 года действует новое уголовно-процессуальное законодательство, применение которого вызывает определенные затруднения. Однако обобщение показало, что судами допускались ошибки в применении как Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, так и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по тем вопросам, которые регулируются новым законом таким же образом, как и прежним.
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 года признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения ряда статей Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовных дел, и постановлено, что они не могут применяться судами.
С учетом этих положений Федеральным законом от 7 августа 2000 года в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР были внесены дополнения и изменения, в том числе касающиеся порядка возбуждения дел частного обвинения. Ст. 468 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР предусмотрела, что дела частного обвинения возбуждаются путем подачи в суд жалобы потерпевшим. Аналогичный порядок закреплен и в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации.
Несмотря на это, судьи продолжали выносить постановления о возбуждении уголовного дела в соответствии со ст. 109, 112 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, направляя его для производства дознания или предварительного следствия.
Так, приговором Синарского районного суда Д. осуждена по ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение хулиганских действий с применением насилия в отношении Г. Производство по делу начато постановлением судьи от 2 апреля 2002 года о возбуждении уголовного дела в отношении Д. по факту нанесения побоев Г. по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, после чего оно направлено для производства дознания в РОВД. В ходе дознания Д. было предъявлено более тяжкое обвинение по ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации, дело с обвинительным заключением поступило в суд, который и постановил приговор. Кассационная инстанция признала, что уголовное дело возбуждено с нарушением закона, следовательно, все доказательства, полученные в ходе дознания и положенные в основу приговора, являются недопустимыми. Приговор суда был отменен с направлением дела на новое судебное рассмотрение.
В соответствии со ст. 236 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР после назначения судебного заседания судья обязан обеспечить подсудимому и иным участникам процесса возможность ознакомиться со всеми материалами дела. Право сторон на ознакомление с материалами дела предусмотрено и ч. 3 ст. 227 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Нарушение этого права сторон признается существенным и влечет отмену приговора.
Так, Красногорский районный суд г. Каменска-Уральского 15 апреля 2002 года рассмотрел дело и постановил приговор в отношении Х., несмотря на то, что до начала судебного заседания 4 апреля 2002 года он обратился с заявлением об ознакомлении с материалами дела в соответствии со ст. 236 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, мотивируя необходимость этого тем, что со времени выполнения им требований ст. 201 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 5 ноября 2001 г. прошло значительное время.
Часть 4 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР предусматривала невозможность рассмотрения дела ранее трех суток с момента вручения подсудимому копии обвинительного заключения. Аналогичные требования установлены ч. 2 ст. 233 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, лишь увеличен срок с трех до семи суток.
Однако Ленинский районный суд г. Екатеринбурга рассмотрел дело в отношении Н. и признал ее виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, 13 июня 2002 года, в то время как копия обвинительного заключения ей была вручена 11 июня 2002 года. Данное обстоятельство послужило основанием к отмене приговора.
В соответствии со ст. 4 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства процессуального действия или принятия процессуального решения. Аналогичным образом этот вопрос разрешен в ч. 2 ст. 1 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.
Однако это положение не всегда учитывается судами при рассмотрении уголовных дел.
В частности, приговором Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга К. оправдан по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с его непричастностью к преступлению. Основанием для принятия такого решения послужил вывод суда о том, что доказательства, представленные органами следствия, получены с нарушением уголовно-процессуального закона.
По представлению прокурора приговор был отменен. При этом судебная коллегия в своем определении указала, что предварительное следствие по делу проводилось в период с ноября 2001 года по апрель 2002 года, то есть во время действия и по нормам Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Распространение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, действующего с 1 июля 2002 года, на процессуальные действия, произведенные до его вступления в силу, нельзя признать обоснованным, поскольку это противоречит требованиям ст. 4 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
По аналогичной причине был отменен приговор Богдановичского городского суда в отношении Л. и М., оправданных в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 158, ч. 2 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом кассационной инстанцией было признано, что суд необоснованно оценил показания Л. и М., данные ими на предварительном следствии, с точки зрения их допустимости с учетом требований нового уголовно-процессуального законодательства, тогда как их допросы проводились в период действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, с учетом требований которого и следовало их оценивать.
В соответствии с ч. 1 ст. 292 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в судебном заседании при отсутствии защитника в прениях сторон участвует подсудимый. Аналогичная норма содержалась в ст. 295 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Однако и данное требование закона суды соблюдают не всегда. Так, Нижнетуринский городской суд, признав П. виновным по п. «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначив наказание, связанное с лишением свободы, не предоставил ему право выступить в судебных прениях при отсутствии защитника. Данное обстоятельство в соответствии с п. 6 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и влечет отмену приговора.
Новый уголовно-процессуальный закон существенно не изменил норм, касающихся составления приговора. Однако несоблюдение требований, предъявляемых к приговору, было нередкой причиной вмешательства кассационной инстанции в приговор суда.
Так, приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга Н. признан виновным по п. «а», «б», «в», «г» ч. 2 и п. «б» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение пяти эпизодов краж, три из которых в крупном размере.
Кассационная инстанция, признав приговор не соответствующим закону, его отменила, направив дело на новое судебное рассмотрение. Причиной к этому послужило следующее.
Согласно требованиям ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениям, содержащимся в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года «О судебном приговоре», ссылаясь в приговоре на доказательства, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, необходимо не только перечислить их, но и раскрыть существо этих доказательств, проанализировать их в совокупности с другими доказательствами.
Из данного дела следует, что Н. не согласился с предъявленным обвинением, утверждая, что краж не совершал. Суд, признавая его виновным в их совершении, лишь перечислил названия исследованных в судебном заседании доказательств с указанием номеров листов дела, не раскрыв их существа, не указав, какие фактические обстоятельства подтверждает то или иное доказательство, какие из них опровергают доводы Н. С учетом этих обстоятельств приговор, как не соответствующий требованиям закона, был отменен.
По смыслу закона приговор должен быть логичным и понятным, все вопросы в нем следует излагать последовательно, с тем, чтобы каждое положение вытекало из предыдущего или было логически связано с ним, чтобы не было противоречий и неожиданных, не вытекающих из текста приговора выводов, четкость текста и однозначность суждений должны обеспечить единообразное понимание приговора.
Обобщение показало, что не всегда приговоры судов соответствуют этим требованиям.
Так, приговором Кировского районного суда г. Екатеринбурга осуждены М. по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, Н. и И. по ст. 116 Кодекса за избиение потерпевшего Г., результатом которого явилась смерть потерпевшего.
Этот приговор кассационной инстанцией был признан не соответствующим закону по следующим основаниям.
В описательной части приговора суд указал, в чем обвиняются подсудимые. Они все обвинялись в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего его смерть, то есть по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации. После этого приведены доказательства, и судом сделан вывод о том, что вина подсудимых в предъявленном обвинении установлена. Тем не менее дальше суд излагает вывод, противоречащий изложенному выше в приговоре, о том, что действия И. и Н. следует квалифицировать ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, а М. — ч. 4 ст. 111 Кодекса, исключив признак предварительного сговора группы лиц на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Таким образом, в приговоре приведено описание преступления, в совершении которого И. и Н. не признаны виновными.
Наличие таких противоречий в приговоре и явилось основанием для его отмены.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным. Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР предусматривались аналогичные требования. Однако и это требование не всегда соблюдается судьями при постановлении приговора.
Так, приговором Асбестовского городского суда Н. был осужден по ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации без указания пунктов, несмотря на то, что часть 2 предусматривает квалифицирующие признаки грабежа, которые изложены в отдельных пунктах. Данное нарушение является существенным, поэтому влечет отмену приговора.
Приговор Таборинского районного суда в отношении П., Б., К., М. и В. был постановлен при наличии особого мнения двух народных заседателей о несогласии с осуждением лиц по ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, несмотря на то, что в силу ст. 306, 307 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР при совещании судей все вопросы решаются большинством голосов и особое мнение подается судьей, оставшимся в меньшинстве. Аналогичным образом разрешается эта ситуация и ст. 301 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
При апелляционном рассмотрении уголовных дел судьи федеральных судов вместо того, чтобы устранить или исправить ошибки, допущенные мировыми судьями, зачастую сами допускают ошибки при принятии решения.
Так, судья Пригородного районного суда, отменив приговор мирового судьи в отношении Г., осужденного по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, постановил новый приговор, которым оправдал Г. в связи с непричастностью к преступлению.
Как следует из приговора, основанием для принятия такого решения послужило то, что было нарушено право Г. на защиту, поскольку при выполнении требований ст. 201 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР он был ознакомлен с материалами дела отдельно от защитника.
Кассационной инстанцией данный приговор был отменен по следующим основаниям. В соответствии с ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оправдательный приговор постановляется в случаях, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.
Указав в приговоре в качестве основания оправдания непричастность Г. к преступлению, судья фактически таким основанием признал нарушение его права на защиту, что не предусмотрено законом. Более того, судья, признав, что нарушен порядок ознакомления обвиняемого с материалами дела, вправе предоставить ему и его защитнику возможность дополнительно ознакомиться с материалами дела в соответствии с требованиями ст. 227 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть такое нарушение является устранимым и его нельзя признать законным основанием к оправданию подсудимого.
Рассмотрение дел об административных правонарушениях
В 2002 году коллегией по уголовным делам рассмотрено по жалобам и протестам 303 дела об административных правонарушениях, из них 175 постановлений оставлено без изменения, 93 — отменено, 35 — изменено.
С 1 июля 2002 года действует новый Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Практика его применения складывается следующим образом.
В соответствии с п. 1 ст. 29.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях судья при подготовке дела об административном правонарушении в первую очередь выясняет, относится ли к его компетенции рассмотрение данного дела, которая регулируется ст. 23.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Однако это обстоятельство соблюдается не всегда.
Так, постановлением судьи Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга Т. подвергнут административному наказанию по ч. 3 ст. 12.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за выезд на полосу встречного движения, когда это запрещено Правилами дорожного движения.
В соответствии с ч. 2 ст. 23.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях дела данной категории рассматриваются судьями в случаях, когда орган или должностное лицо, к которым поступило это дело, передает его на рассмотрение судье. В силу п. 5 ч. 2 ст. 23.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях дела о правонарушениях, предусмотренных ст. 12.15, рассматриваются должностными лицами ГИБДД.
В данном случае отсутствует определение этого органа о передаче дела на рассмотрение судье, поэтому оно принято к производству и рассмотрено судьей незаконно. Данное обстоятельство послужило основанием к отмене постановления судьи с передачей дела на новое рассмотрение по подведомственности.
Еще один вопрос, который следует выяснять при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении в силу п. 5 ст. 29.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, — имеются ли обстоятельства, исключающие производство по делу, которые перечислены в ст. 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Невыполнение этого требования закона привело к тому, что судья Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского повторно рассмотрел дело в отношении Р. и назначил ему второе административное наказание по ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за совершение мелкого хулиганства 10 августа 2002 года в виде штрафа в сумме 1500 руб. Однако из самого протокола об административном правонарушении видно, что Р. за данные действия уже подвергнут административному наказанию должностным лицом ОВД в виде штрафа в сумме 500 руб.
Согласно п. 7 ст. 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях наличие по одному и тому же факту совершения административного правонарушения постановления о назначении административного наказания является обстоятельством, исключающим дальнейшее производство по делу. Данное обстоятельство повлекло отмену постановления судьи с прекращением производства по делу.
В соответствии с ч. 2 ст. 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях дело может быть рассмотрено в отсутствие лица, в отношении которого ведется производство по делу, в случаях, если имеются данные о надлежащем извещении его о месте и времени рассмотрения дела и от него не поступило ходатайство об отложении рассмотрения дела либо такое ходатайство оставлено без удовлетворения.
Обобщение показало, что это требование закона также соблюдается не всегда.
Так, судья Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга назначил административное наказание Г. по ч. 1 ст. 12.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в виде лишения права управлять транспортными средствами на 1 год в его отсутствие. Однако из материалов дела усматривается, что Г. не был извещен о времени и месте рассмотрения дела, поэтому принятие решения в его отсутствие противоречит требованиям закона.
Судья Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга 7 августа 2002 года рассмотрел дело в отсутствие М., несмотря на то, что тот был извещен о дате рассмотрения дела 8 августа 2002 года. Данное постановление также было признано не соответствующим закону.
В практике судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях, возникают вопросы о лицах, уполномоченных составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 28.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
При решении этого вопроса кассационная инстанция исходит из следующего.
В соответствии с ч. 1 ст. 28.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях протоколы об административных правонарушениях составляются должностными лицами органов, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях в силу главы 23 Кодекса, в пределах компетенции соответствующего органа.
В частности, судья Режевского городского суда по делу в отношении Д. пришел к обоснованному выводу о том, что протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст. 12.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, вправе составить инспектор дорожно-патрульной службы ГИБДД, с учетом того, что на основании ст. 23.3 Кодекса административные дела рассматривают органы внутренних дел, к которым относится и государственная инспекция безопасности дорожного движения, должностным лицом которой является инспектор дорожно-патрульной службы.
Нередки случаи, когда вынесенное судьей постановление не отвечает требованиям закона.
В соответствии со ст. 29.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в постановлении по делу об административном правонарушении наряду с иными данными должны быть приведены обстоятельства правонарушения, установленные судьей, мотивировка принятого решения, а также статья Кодекса, предусматривающая административную ответственность за совершенное правонарушение.
Мотивировка принятого решения подразумевает ссылку на доказательства, их оценку, а также выводы судьи, касающиеся назначения наказания.
Обобщение показало, что выносимые судьями постановления по делам об административных правонарушениях не всегда содержат необходимые данные.
Так, постановление судьи Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга в отношении Б., привлеченного к административной ответственности по ст. 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за нарушение Правил дорожного движения, повлекшее причинение легкого вреда здоровью С., отменено в связи с несоответствием его требованиям закона. В частности, в нем не указано, в чем выразилось нарушение Правил дорожного движения и какие их требования были нарушены Б., какими доказательствами это подтверждается и по каким основаниям судья не согласился с доводами Б., отрицавшего факт нарушения Правил дорожного движения.
По той причине, что ненадлежащим образом указан закон, по которому лицо подвергнуто наказанию, было отменено постановление судьи Тавдинского городского суда в отношении Р., в котором вместо ч. 2 ст. 14.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях судья указал ст. 141 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, предусматривающую административную ответственность за другое правонарушение.
В постановлении судьи Артемовского городского суда в отношении Ч. не была указана часть статьи, по которой он подвергнут наказанию, хотя статья 14.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях содержит три части.
Судья Красноуфимского городского суда в постановлении в отношении М. признал, что им совершено правонарушение, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 12.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а наказание назначил по ст. 20.21 Кодекса, что также является существенным нарушением.
В судебную коллегию по уголовным делам Свердловского областного суда, как в кассационную инстанцию, нередко направляются дела об административных правонарушениях, рассмотренные мировыми судьями, а затем по жалобам — судьями районного суда.
Эти дела снимаются с кассационного рассмотрения, поскольку по смыслу ч. 1 и ч. 2 ст. 30.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях решение судьи районного суда, вынесенное по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении мирового судьи, обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежит. Как вступившие в законную силу, они могут быть пересмотрены в порядке, установленном ст. 30.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Такое решение было принято по делам, рассмотренным судьями Верхнепышминского городского суда в отношении К., Талицкого районного суда в отношении В., и другим.
При назначении судебных заседаний по делам об административных правонарушениях суды также не всегда учитывают, что ст. 25.1 — 25.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях установлен круг лиц, которым предоставлено право обжалования вынесенного по делу постановления. В силу ст. 30.10 Кодекса оно также может быть опротестовано прокурором.
В этот перечень не включены органы и должностные лица, составившие протокол об административном правонарушении. Однако судами принимаются жалобы от этих лиц.
Так, Красногорский районный суд г. Каменска-Уральского принял жалобу от Инспекции Министерства по налогам и сборам Российской Федерации (ИМНС РФ) по г. Каменску-Уральскому на постановление в отношении О., которым прекращено производство по делу в связи с отсутствием состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, хотя законом не предусмотрена возможность обжалования постановления этим органом.
Кировский районный суд г. Екатеринбурга принял жалобу на постановление по делу в отношении К., которым он подвергнут наказанию по ч. 1 ст. 12.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в виде предупреждения, от командира полка ДПС ГИБДД при ГУВД Свердловской области, несмотря на то, что такая жалоба также не подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном главой 30 Кодекса.
Рассмотрение иных судебных материалов
В течение 2002 года судебной коллегией по уголовным делам Областного суда были рассмотрены жалобы и представления прокурора на 1447 постановлений судей по судебным материалам об обжаловании ареста (до 1 июля 2002 г.), об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей (после 1 июля 2002 г.), а также по иным судебным материалам, связанным с обжалованием решений и действий лиц, осуществляющих судопроизводство, из них 1193 постановления оставлено без изменения, 254 постановления отменено.
В соответствии с требованиями ст. 108, 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заключение под стражу в качестве меры пресечения и продление срока содержания под стражей осуществляются по судебному решению.
При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судьи не всегда убедительно и достаточно мотивируют принятое решение об удовлетворении ходатайства следователя либо его отклонении.
В частности, постановлением судьи Кировского районного суда г. Екатеринбурга отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, меры пресечения в виде заключения под стражу. Свое решение суд мотивировал тем, что Б. является инвалидом II группы, имеет постоянное место жительства и не сможет помешать следствию.
Вместе с тем из ходатайства следователя видно, что в качестве основания для избрания меры пресечения указано то, что Б. обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, может продолжить заниматься преступной деятельностью в силу особенностей вмененного ему преступления.
Однако эти обстоятельства никакой оценки в постановлении не получили, наличие инвалидности у Б. документально не подтверждено.
По другому делу постановлением судьи того же суда удовлетворено ходатайство следователя об избрании в отношении П., обвиняемого по ч. 3 ст. 30, п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации меры пресечения в виде заключения под стражу.
Кассационной инстанцией это постановление отменено со ссылкой на то, что оно не соответствует требованиям ст. 101 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым в нем должны содержаться указание на преступление, в котором подозревается или обвиняется лицо, и основания для избрания меры пресечения. При решении вопроса об избрании меры пресечения судья не может решать вопросы доказанности инкриминируемого деяния, виновности лица и устанавливать обстоятельства преступления.
Из постановления судьи по данному делу видно, что им установлены обстоятельства совершения преступления и причастность к нему П. Вместе с тем судьей не приведено мотивов, по которым ходатайство следователя признано обоснованным.
По этой же причине было признано необоснованным включение в постановление Ленинского районного суда г. Екатеринбурга в отношении А., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, выводов о том, что у суда имеются сомнения по поводу наличия у него наркотических средств в момент задержания.
С учетом того, что вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей решается индивидуально в отношении каждого лица, судам следует рассматривать ходатайство следователя в отдельном судебном заседании, по результатам которого принимать соответствующее решение.
Ленинский районный суд г. Екатеринбурга рассмотрел три ходатайства следователя в отношении Д., К., Ч. о продлении срока содержания под стражей в одном судебном заседании и вынес одно постановление.
Кассационная инстанция признала, что судом нарушен процессуальный порядок рассмотрения ходатайств.
Судья Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга рассмотрел ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Я., Ф., Ч. в одном судебном заседании, однако оформил отдельные протоколы судебного заседания в каждый судебный материал. Данное обстоятельство кассационная инстанция расценила как фальсификацию судебных документов и отменила постановления судьи.
Судьями при рассмотрении этих вопросов не всегда учитывается разница между избранием и изменением меры пресечения.
Так, судья Артинского районного суда рассмотрел ходатайство следователя об избрании в отношении В. меры пресечения в виде заключения под стражу и удовлетворил его. Однако из представленного материала следует, что по данному делу в отношении В. следователем уже избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде, и поэтому им мог быть поставлен вопрос лишь об изменении меры пресечения при наличии оснований, указанных в ст. 110 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Эти обстоятельства судьей не исследовались и не рассматривались.
Иная ситуация сложилась при рассмотрении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в отношении Д., обвиняемого по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, судьей Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга. Рассмотрев данное ходатайство, судья вынес постановление об отказе в изменении меры пресечения.
При рассмотрении дела кассационной инстанцией постановление судьи было отменено в связи с тем, что им фактически не рассмотрен вопрос, постановленный в ходатайстве.
В частности, из представленных материалов следует, что в отношении Д., как лица, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, 31 августа 2002 года была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.
В соответствии со ст. 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в этом случае подозреваемому должно быть предъявлено обвинение в 10-дневный срок. При несоблюдении этого требования мера пресечения немедленно отменяется.
Д. обвинение по ч. 4 ст. 111 было предъявлено лишь 27 сентября 2002 года, то есть по истечении предусмотренного ст. 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации срока, следовательно, мера пресечения после 10 сентября 2002 года уже не действовала.
При таких обстоятельствах следователем обоснованно поставлен вопрос об избрании меры пресечения, а не об ее изменении.
Среди иных рассматриваемых судами материалов чаще всего встречаются жалобы на процессуальные документы и действия лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство в стадии предварительного расследования.
Судебный порядок рассмотрения этих жалоб урегулирован ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Однако судьями не всегда соблюдаются ее требования.
Так, судья Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга, рассмотрев жалобу адвоката в интересах Г. о признании незаконным производства следственных действий по уголовному делу в отношении Г. следователем, принял решение об отмене постановления следователя о продлении срока следствия по делу.
Отменяя постановление судьи по представлению прокурора, кассационная инстанция указала, что судом не выполнены требования ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающиеся рассмотрения жалобы в судебном заседании с ведением протокола, участия прокурора и принятого решения.
В частности, в представленном материале отсутствуют протокол судебного заседания и данные об извещении прокурора о времени и месте рассмотрения жалобы.
Кроме того, в силу ч. 5 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судья по результатам рассмотрения жалобы может принять решение о признании действий или решения незаконными или необоснованными и об обязанности устранить допущенное нарушение либо об оставлении жалобы без удовлетворения.
По данному делу судья, отменив постановление следователя, вышел за пределы полномочий, предусмотренных законом, поэтому его решение нельзя признать законным.
Судебная коллегия по уголовным делам
Свердловского областного суда
27 января 2003 года