В удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате применения репрессий, отказано правомерно, так как нравственные и физические страдания истцу были причинены до введения в действие норм, предусматривающих ответственность за причинение морального вреда.
Апелляционное определение Верховного суда Республики Дагестан от 11.06.2013 по делу N 33-2163
судья Якубова Н.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан в составе:
председательствующего — Ахмедовой С.М.,
судей — Абдуллаева М.К., Омарова Д.М.,
при секретаре судебного заседания Т.,
рассмотрела в открытом судебном заседании по апелляционной жалобе А. гражданское дело по иску А. к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Дагестан о взыскании компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Абдуллаева М.К., судебная коллегия
установила:
А. обратилась в суд с иском к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Дагестан о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате применения к ней репрессий, в размере <данные изъяты> рублей.
В обоснование заявленных требований указано, что она родилась <дата> в <адрес>. В возрасте 7 лет в 1944 году вместе с родителями была незаконно сослана в <адрес>, в связи с применением к ним репрессий по национальному признаку. Она находилась на специальном учете под административным надзором в течение 13 лет, до 1958 года. Таким образом, она с родителями подвергалась незаконным репрессиям, унижениям со стороны властей, ее и ее родителей называли изменниками Родины и их пособниками, ее семья содержалась в антисанитарных условиях, вынуждена была проживать в землянках, в отсутствие элементарных бытовых условий. До настоящего времени им не возвращены дома, не восстановлен Ауховский район. Указанными действиями ей причинены нравственные страдания, которые она оценивает в <данные изъяты> рублей.
Решением Советского районного суда г. Махачкала от 23 января 2013 г. в удовлетворении исковых требований А. отказано.
В апелляционной жалобе А. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении ее исковых требований.
В обоснование доводов жалобы указано, что решение суда вынесено без учета основополагающих норм международного права — Конвенции о защите прав человека и основных свобод» и практики Европейского суда — постановления Европейского суда по правам человека от 2 февраля 2010 г. по делу «К.К. и К.Ю. против Грузии», на основании которых причиненный ей моральный вред подлежит возмещению.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с п. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе А.
Заявляя требования о компенсации морального вреда, истец А. ссылалась на Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. (действующий в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 г. N ФЗ-122), из преамбулы которого следует, что его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 г., восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба, закон направлен на реализацию приведенных конституционных положений в отношении лиц, пострадавших от необоснованных репрессий. Действительно, указанный закон принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в этом законе специальные публично-правовые механизмы компенсации в отличие от гражданского законодательства не предусматривали разграничение форм возмещения материального и морального вреда.
Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» было исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).
Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.
Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе и неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из ст. ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации. Указанный Закон Российской Федерации, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в ст. 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.
Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.
В определении Конституционного Суда Российской Федерации указывалось, что льготы, которые устанавливались указанным федеральным законом для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.
Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 г. N 282-О, от 5 июля 2005 г. N 246-О, от 27 декабря 2005 г. N 527-О, от 17 октября 2006 г. N 397-О, от 15 мая 2007 г. N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-О-О и др.).
Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями ст. ст. 71 (пункт «в») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.
В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.
Кроме того, судебная коллегия также принимает во внимание, что ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 г., в то время как нравственные и физические страдания истцу были причинены с 1955 года по 1956 год, то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших впервые такой вид ответственности.
Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 18 января 2005 г. N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.
Доводы жалобы А. о нарушении судом первой инстанции практики Европейского Суда, а именно на постановления от 2 февраля 2010 г. по делу «К.К. и К.Ю. против Грузии» по мнению судебной коллегии необоснованна, поскольку присужденные заявителям К-зе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.
Поскольку требования истца не основаны на действующем законодательстве, решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Советского районного суда г. Махачкалы от 23 января 2013 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу А. — без удовлетворения.
Председательствующий
С.М.АХМЕДОВА
Судьи
М.К.АБДУЛЛАЕВ
Д.М.ОМАРОВ