В удовлетворении иска о взыскании компенсации морального вреда отказано, поскольку вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ, нормы о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения.

Апелляционное определение Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики от 25.06.2014 по делу N 33-1251/14

Судья Кочкаров О.Р.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего: Гришиной С.Г.,

судей: Карасовой Н.Х., Негрий Н.С.

при секретаре У.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе К. на решение Черкесского городского суда от 18 апреля 2014 года по делу по иску К. к Министерству финансов РФ о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Верховного суда КЧР Гришиной С.Г., судебная коллегия

установила:

К. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда в сумме <…> рублей, ссылаясь на то, что на основании Закона РФ от 18.10.1991 г. N 1761-1 истец был реабилитирован в 1994 году как сын родителей подвергшихся политическим репрессиям по национальному признаку. Считая, что имеет право на компенсацию государством причиненного в результате репрессии морального вреда и ссылаясь на подлежащую применению к данным правоотношениям практику Европейского Суда по правам человека (постановление от 02.02.2010 г. по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии»), истец обратился с указанным иском.

В судебном заседании истец поддержал заявленные требования.

Представителем Министерства финансов РФ в суд представлены возражения, в которых представитель ответчика просит в удовлетворении исковых требований истца отказать, ссылаясь на то, что в соответствии с действующим законодательством компенсация морального вреда истцу производится путем предоставления мер социальной поддержки. В суд направлено ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие представителя.

Решением Черкесского городского суда от 18 апреля 2014 года в удовлетворении иска К. отказано.

В апелляционной жалобе истец просит отменить решение суда первой инстанции и вынести по делу новое решение об удовлетворении иска, считая, что предоставляемые ему меры социальной поддержки не могут компенсировать нравственные страдания, которые были перенесены истцом в результате репрессии. Исключение из закона гарантий компенсации морального ущерба, по мнению истца, является отказом государства от правовой и моральной обязанности.

В суд апелляционной инстанции истец К. не явился, извещен о рассмотрении дела телефонограммой.

Представитель Министерства финансов Российской Федерации извещенный о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в суд апелляционной инстанции не явился, в связи с чем судебная коллегия на основании ст. 167 ГПК РФ рассмотрела дело в отсутствии лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждено материалами дела, К., родился <…> г., в <…> Киргизии, в семье находившихся на спецпереселении родителей, высланных в 1943 году органами НКВД на основании Указа ПВС СССР от 12 октября 1943 г. по национальному признаку из места жительства КАО в Киргизскую ССР. Находился на спецпереселении с родителями.

Согласно справки о реабилитации от 14 февраля 2014 года N 18/840 (дубликат) (л.д. 5), К., реабилитирован на основании части 1 статьи 1.1 и пункта «в» статьи 3 Закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий».

В обоснование своего требования о компенсации морального вреда истец сослался на применение к его семье меры политической репрессии, имевшей место в 1943 году, из-за которых ему были причинены нравственные страдания, связанные с ограничением свободы.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, проверил доводы истца и пришел к верному выводу о том, что предусмотренных законом оснований для удовлетворения требования не имеется.

Отказывая в удовлетворении требования о компенсации морального вреда, суд обоснованно пришел к выводу о том, что данные правоотношения не регулируются гражданским законодательством.

Последствия реабилитации определены в ст. ст. 12 — 18 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий».

Так, ст. 12 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» предусмотрено, что реабилитированные лица восстанавливаются в утраченных ими в связи с репрессиями социально-политических и гражданских правах, воинских и специальных званиях, им возвращаются государственные награды, предоставляются меры социальной поддержки, выплачиваются компенсации в порядке, устанавливаемом законом РФ и законами субъектов РФ.

Положением о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, и Положением о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 03.05.1994 года, предусмотрены порядок возмещения стоимости имущества и выплаты денежной компенсации.

Законом КЧР от 12.01.2005 г. N 7-РЗ «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий» и постановлением Правительства Карачаево-Черкесской Республики от 04 февраля 2010 года N 14 «Об установлении размеров ежемесячных денежных выплат труженикам тыла, ветеранам труда, гражданам, приравненным к ветеранам труда, реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий» установлены меры социальной поддержки в виде ежемесячных денежных выплат, а также их размер.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении N 383-О-П от 15.05.2007 года «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В. на нарушение его конституционных прав Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают — в отличие от гражданского законодательства — разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Закон РФ от 18.10.1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» как в предыдущей редакции так и в действующей не предусматривает разграничения форм возмещения вреда реабилитированным лицам.

В силу ст. ст. 1, 6 — 11 Закона РСФСР N 1107-1 от 26.04.1991 года «О реабилитации репрессированных народов» государство предусмотрело территориальную политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

18.10.1991 года принят Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», целью которого, как было указано в абз. 3 преамбулы (в ред. до 22.08.2004 года), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории РФ с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

ФЗ от 22.08.2004 года N 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты РФ и признании утратившими силу некоторых законодательных актов РФ в связи с принятием ФЗ «О внесении изменений и дополнений в ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Таким образом, до 1991 года денежные компенсации морального вреда жертвам политических репрессий при обстоятельствах, изложенных в исковом заявлении, законодательством РСФСР либо СССР не предусматривались.

В связи с этим, не основан на законе довод истца о том, что исключение с 01.01.2005 года из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального вреда означает недопустимость отказа государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных политических репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Судебная коллегия считает, что исключение с 01.01.2005 года из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку не повлекло уменьшения объема возмещения вреда.

Кроме того, нравственные страдания, на которые истец ссылается в своем иске, имели место до введения в российское законодательство института компенсации морального вреда.

Так, на территории РФ впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причиненного неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31.05.1991 года. Статьей 131 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик от 31.05.1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причинены гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы же института компенсации морального вреда в РФ были заложены в ст. 151 ГК РФ, часть первая которого введена в действие с 01.01.1995 года. При этом в соответствии со ст. 5 ФЗ от 30.11.1994 года N 52-ФЗ «О введении в действие части первой ГК РФ» часть первая ГК РФ применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, часть первая ГК РФ применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие.

В силу ч. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

О том, что моральный вред, причиненный в результате репрессий, не подлежит возмещению в порядке гражданского законодательства, указано и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 10 от 20.12.1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», где даны разъяснения по вопросам, связанным с компенсацией морального вреда, в целях обеспечения правильного и единообразного применения законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда.

Согласно п. 6 указанного Постановления если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность, по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (п. 1 ст. 54 Конституции РФ).

Из материалов дела следует, что вред истцу и, соответственно, нравственные страдания, были причинены до введения в действие Основ гражданского законодательства СССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу (определение N 7-О от 18.01.2005 года).

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие ГК РФ.

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона, как исключающих моральный вред, из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. ст. 52, 53 Конституции РФ.

Доводы, указанные истцом как в исковом заявлении, так и в апелляционной жалобе, о нарушении ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и на необходимость применения при разрешении заявленных требований правовой позиции Европейского Суда, изложенной в Постановлении от 02.02.2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», несостоятельны, так как обстоятельства дела «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» и обстоятельства заявленных истцом требований различны.

Исходя из изложенного, обжалуемое решение является законным и обоснованным, оснований, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ, для его отмены или изменения не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Черкесского городского суда от 18 апреля 2014 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу К. — без удовлетворения.