утв. постановлением президиума Свердловского областного суда от 22.07.2009)

Бюллетень судебной практики по уголовным делам Свердловского областного суда (второй квартал 2009 г. (21))

Утвержден
постановлением президиума
Свердловского областного суда
от 22 июля 2009 г.

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики по уголовным делам, содержащихся в следующих источниках:

1. Официальный web-сайт Верховного Суда Российской Федерации (www.vsrf.ru): Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2009, N 5;

2. Наряды судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Суд ошибочно расценил действия лица по предъявлению фальсифицированного документа мировому судье и суду апелляционной инстанции как два самостоятельных преступления, в связи с чем из приговора исключена излишняя квалификация действий осужденного по ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Приговором Качканарского городского суда Ш. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Ш. признан виновным в том, что, будучи лицом, участвующим в деле, дважды совершил фальсификацию доказательств по гражданскому делу.

Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор просил приговор изменить и квалифицировать содеянное Ш. как единое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации, и снизить назначенное наказание. Автор представления указывал, что суд неверно расценил действия Ш. как два самостоятельных преступления, тогда как фальсификация доказательств была совершена в рамках одного дела, а потому действия Ш. должны охватываться одним составом, двойная квалификация в данном случае является излишней.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по доводам кассационного представления.

Как видно из материалов уголовного дела, 26 апреля 2007 года при рассмотрении мировым судьей гражданского дела представитель ООО «У» — Ш. — представил изготовленный им в 2005 году сфальсифицированный акт приема-передачи к договору. Сославшись на этот документ, суд отказал истцу в удовлетворении иска.

При последующем апелляционном рассмотрении жалобы истца на решение мирового судьи Качканарский городской суд, также сославшись на представленный Ш. фальсифицированный акт приема-передачи, оставил решение мирового судьи без изменения.

При постановлении приговора суд, ошибочно расценив действия Ш. как два отдельно взятых события, согласился с обвинением и квалифицировал каждый случай предъявления Ш. мировому судье и суду апелляционной инстанции фиктивного акта приема-передачи по ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Между тем имело место одно продолжаемое событие, не образующее совокупности преступлений и не требующее двойной квалификации. Поэтому судебная коллегия исключила из приговора излишнюю квалификацию действий Ш. по ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 22 апреля 2009 года, дело N 22-3787/2009

2. Суд ошибочно расценил действия виновного по совершению кражи имущества, в том числе банковской карты, как два самостоятельных преступления: действия, направленные на похищение банковской карты, самостоятельной квалификации не подлежат, поскольку умыслом виновного охватывалось получение денежных средств с помощью указанной карты.

(извлечение)

Приговором Асбестовского городского суда В. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, и двух преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании осужденный вину признал частично.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор суда, исключить из квалификации действий В. осуждение по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Указывал, что умыслом В. охватывались как действия по хищению имущества М. и Е., так и действия по активации похищенной банковской карты, поскольку В. похитил имущество Е. и банковскую карту М. одновременно и сразу после этого снял деньги с банковской карты через банкомат.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности В. в совершении краж основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, получивших надлежащую оценку в приговоре суда.

Из показаний потерпевшей Е. следует, что она работает вахтером в общежитии. 20 мая 2008 года к ней подходил В. и просил вызвать такси. В этот вечер она много раз покидала вахту, а утром обнаружила, что из сумки пропали деньги в сумме 930 руб., сотовый телефон и банковская карточка мужа с пин-кодом. В банке ей сообщили, что с карточки сняты через банкомат деньги в сумме 28 000 руб. По видеозаписи в банке она узнала В. и увидела, как он снимал деньги.

Из показаний потерпевшего М. следует, что у его жены похитили его банковскую карточку и сняли с нее через банкомат 28 000 руб.

Вместе с тем действия В. в отношении потерпевших Е. и М. суд необоснованно квалифицировал в качестве двух самостоятельных преступлений, поскольку, как установлено судом, банковскую карту В. похитил одновременно с имуществом Е., после чего снял деньги с указанной карты. Из приговора следует, что умыслом В. изначально охватывалось получение по данной карте денег через банкомат. Поэтому действия осужденного следует квалифицировать как одно преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговор Асбестовского городского суда в отношении В. изменен: исключено осуждение В. по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, действия В. квалифицированы по ч. 1 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 03 апреля 2009 года, дело N 22-3040/2009

II. Вопросы назначения наказания

3. Приговор отменен ввиду невыполнения судом при назначении наказания требований ч. 5 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации об отмене подсудимому условного осуждения и о назначении наказания по правилам, предусмотренным ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Приговором Ирбитского районного суда К., ранее судимый, осужден по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 15% заработной платы.

К. признан виновным в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

В судебном заседании К. свою вину в совершении преступления признал полностью, уголовное дело рассмотрено судом в особом порядке принятия судебного решения.

В кассационном представлении заместитель Ирбитского межрайонного прокурора Чернышева А.А. просила отменить приговор суда, так как было установлено, что К. скрывал от органов следствия и суда наличие у него судимости по приговору Далматовского районного суда Курганской области, по которому он был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год. Поскольку К. вновь совершил преступление средней тяжести, то в соответствии с ч. 5 ст. 74 и ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации надлежало отменить условное осуждение и назначить К. наказание по совокупности приговоров. Поскольку судом не выполнены требования закона, это повлекло назначение К. чрезмерно мягкого наказания.

Проверив материалы дела, заслушав осужденного К., обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла необходимым отменить приговор суда по доводам кассационного представления.

Согласно ч. 1 ст. 265 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, при рассмотрении уголовного дела в подготовительной части судебного заседания председательствующий устанавливает личность подсудимого, выясняя его фамилию, имя, отчество, год, месяц и день рождения, выясняет, владеет ли он языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, место жительства подсудимого, место работы, род занятий, образование, семейное положение и другие данные, касающиеся его личности.

К другим данным, в частности, относятся сведения о наличии у подсудимого не снятых и не погашенных в установленном законом порядке судимостей, что влияет на правильность назначенного судом наказания.

В соответствии с ч. 5 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае совершения условно осужденным в течение испытательного срока умышленного преступления средней тяжести, умышленного тяжкого или особо тяжкого преступления суд отменяет условное осуждение и назначает ему наказание по правилам, предусмотренным ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Однако судом при рассмотрении уголовного дела в отношении К. не были надлежащим образом проверены сведения о наличии у него предыдущих судимостей, в связи с чем при постановлении приговора суд не выполнил требования ч. 5 ст. 74 и ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах приговор суда в отношении К. признан незаконным и отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 17 июня 2009 года, дело N 22-5487/2009

4. При назначении наказания по совокупности приговоров, первым из которых было назначено к отбыванию реальное наказание, применение положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации недопустимо.

(извлечение)

Приговором Новолялинского районного суда Ф., ранее судимый по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 10% заработной платы, осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы.

В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации неотбытое наказание по предыдущему приговору частично присоединено к вновь назначенному наказанию, из расчета соответствия одного дня лишения свободы трем дням исправительных работ, и окончательно назначено 2 года 20 дней лишения свободы.

В соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением на осужденного ряда обязанностей.

Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационном представлении доводы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по изложенным ниже основаниям.

Согласно положениям пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями отмены приговора в кассационном порядке являются неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора.

В данном случае суд, назначая Ф. наказание за новое тяжкое преступление, обоснованно учел в качестве смягчающих наказание обстоятельств его явку с повинной, полное признание вины, раскаяние в содеянном и возмещение ущерба потерпевшему, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств. Но, как верно указано в представлении, судом неправильно применен уголовный закон.

Назначив Ф. за вновь совершенное преступление реальное наказание в виде лишения свободы и выполнив требования ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по первому приговору, суд необоснованно применил положения ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации и постановил считать условным окончательное наказание, в том числе и реальное наказание, назначенное по первому приговору, вступившему в законную силу.

Между тем, исходя из смысла ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, при назначении наказания по совокупности приговоров применение положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации недопустимо.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Ф. отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 22 апреля 2009 года, дело N 22-3673/2009

5. При назначении наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации суд допустил ошибку и назначил наказание меньшее, чем назначено по одному из приговоров.

(извлечение)

Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга З., ранее судимый, осужден по п. «а» ч. 2 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 5 000 руб. в доход государства.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказания с наказанием по приговору Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга З. назначено наказание в виде 1 года 4 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 5 000 руб. в доход государства.

Постановлением Новолялинского районного суда Свердловской области условно-досрочное освобождение З. отменено на основании п. «в» ч. 7 ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров путем частичного присоединения наказания, не отбытого по приговору Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга, окончательно З. назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 5 000 руб. с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

По приговору суда З. признан виновным в заранее не обещанном сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем группой лиц по предварительному сговору.

Прокурор в представлении указал, что судом при назначении З. наказания нарушен уголовный закон.

Как следует из резолютивной части приговора, за совершенное З. преступление, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено основное наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы. Как видно из материалов уголовного дела, после совершения этого преступления З. осужден приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 23 декабря 2008 года к 6 месяцам лишения свободы, в связи с чем судом в данном случае при назначении наказания обоснованно применены правила ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем наказание, назначенное по совокупности преступлений, оказалось меньше, чем наказание, назначенное за совершение преступления по обжалуемому приговору (1 год 4 месяца лишения свободы).

Кроме того, при выполнении правил ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации суд указал на частичное присоединение назначенного наказания к наказанию, назначенному по приговору Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга, хотя фактически суд полностью присоединил наказание.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы жалоб и представления прокурора, судебная коллегия нашла приговор в отношении З. незаконным и несправедливым.

При назначении наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации суд допустил ошибку: наказание, назначенное по совокупности преступлений, меньше наказания, назначенного по настоящему приговору по п. «а» ч. 2 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Поэтому приговор Ленинского районного суда г. Екатеринбурга в отношении З. отменен, уголовное дело в этой части направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 17 июня 2009 года, дело N 22-5547/2009

III. Вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания

6. Дело по обвинению лица в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено судом кассационной инстанции, поскольку в приговоре действий, направленных на сбыт имущества, похищенного без участия этого лица, не описано, а сбыт имущества, похищенного совместно с другими виновными, не образует состава указанного преступления.

(извлечение)

Приговором Краснотурьинского городского суда Д. осужден за совершение шести преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации; одного преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, И. осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, одного преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, одного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Д. признан виновным в совершении девяти краж, а И. — трех краж и заранее не обещанного сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем.

В судебном заседании осужденные вину в совершении преступлений признали полностью, уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и возражениях на них, судебная коллегия пришла к следующему выводу.

Приговор суда подлежит отмене, а уголовное дело — прекращению в части решения о признании И. виновной в совершении заранее не обещанного сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем.

В соответствии со ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать среди прочего описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

В нарушение указанного требования приговор в отношении И. не содержит описания обстоятельств совершения ею сбыта имущества, похищенного без ее участия. Описанные в приговоре два случая сбыта имущества, совместно похищенного И., Д. и другими лицами, не образуют состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку И. признана соучастником этих преступлений. Следовательно, содеянное И. представляет собой распоряжение похищенным имуществом и по ч. 1 ст. 175 Уголовного кодекса Российской Федерации квалифицировано быть не может.

Как следует из обвинительного заключения, И. обвинялась в совершении заранее не обещанного сбыта имущества, похищенного одним Д. у С. Однако в приговоре суда описание обстоятельств сбыта И. этого имущества не дано. Поскольку прокурором и потерпевшим С. приговор не обжалован, суд кассационной инстанции лишен возможности отменить приговор и направить дело в этой части на новое рассмотрение, так как в этом случае обвинение осужденной будет увеличено в сравнении с уже вынесенным приговором, что не допускается уголовно-процессуальным законом при отсутствии жалобы потерпевшего или представления прокурора.

Приговор в части осуждения И. за совершение заранее не обещанного сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, отменен, уголовное дело в этой части прекращено, наказание, назначенное по совокупности преступлений, снижено.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 15 апреля 2009 года, дело N 22-3228/2009

IV. Процессуальные вопросы

7. Закон допускает возможность кассационного обжалования не только решения о продлении срока содержания под стражей, но и решения об изменении или отмене меры пресечения в отношении подсудимого (ст. 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

(извлечение)

Постановлением судьи Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 18 июля 2008 года Х., обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 33, п. «а» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и другими статьями Кодекса, изменена мера пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде. Из-под стражи он освобожден в зале судебного заседания.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 03 сентября 2008 года кассационное производство по кассационному представлению государственного обвинителя на постановление судьи в отношении Х. прекратила.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в надзорном представлении просил отменить кассационное определение, указывая, что выводы Судебной коллегии о невозможности обжалования постановления судьи об изменении меры пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде, вынесенного по ходатайству стороны защиты, являются необоснованными: запрет на обжалование судебных решений, установленный п. 2 ч. 5 ст. 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не может быть распространен на судебные решения о продлении, об изменении или отмене меры пресечения.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации 17 декабря 2008 года удовлетворил надзорное представление прокурора, отменил кассационное определение Судебной коллегии, материал передал на новое кассационное рассмотрение на основании п. 3 ч. 2 ст. 409 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по следующим основаниям.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, прекращая кассационное производство, сославшись на п. 2 ч. 5 ст. 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым не подлежат обжалованию в кассационном порядке определения или постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства, указала, что на основании ч. 4 ст. 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в кассационном порядке может быть обжаловано лишь решение суда о продлении срока содержания под стражей, поскольку в данном случае затрагиваются конституционные права граждан.

Однако суд кассационной инстанции, сославшись на названные нормы уголовно-процессуального закона, истолковал их без надлежащего анализа и без учета принципа равноправия и состязательности сторон, а также других норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и право на обжалование действий и решений суда участниками уголовного судопроизводства.

В соответствии со ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равноправия сторон, что предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве стороне обвинения и стороне защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих законных интересов, в том числе путем обжалования действий и решений суда в вышестоящий суд.

При решении вопроса о возможности обжалования постановлений судьи об изменении меры пресечения подсудимому, вынесенных во время судебного разбирательства уголовного дела, положения ч. 4 ст. 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует рассматривать во взаимосвязи со ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая предусматривает возможность кассационного обжалования постановлений судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или об отказе в этом, о продлении срока содержания под стражей или об отказе в продлении срока содержания под стражей.

Ссылки суда кассационной инстанции на то, что в соответствии с ч. 4 ст. 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации могут быть обжалованы лишь решения суда о продлении срока содержания под стражей, а отказ в продлении срока содержания под стражей и решение об изменении меры пресечения обжалованию не подлежат, необоснованны.

Эту норму уголовно-процессуального закона следует рассматривать как допускающую возможность обжалования не только решения суда о продлении срока содержания под стражей, но и решения, вынесенного в ходе судебного разбирательства уголовного дела, об изменении меры пресечения с заключения под стражу на другую, не связанную с изоляцией от общества.

Поскольку уголовно-процессуальный закон допускает возможность обжалования постановлений судьи и определений суда, связанных с решением вопросов о мере пресечения в виде заключения под стражу, положения п. 2 ч. 5 ст. 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, на которые содержится ссылка в кассационном определении, нельзя расценивать как препятствующие обжалованию решений суда о продлении срока содержания под стражей подсудимого или об отказе в этом, вынесенных в том числе и по инициативе сторон, поскольку эти решения затрагивают конституционные права граждан и могут повлиять на дальнейшее движение дела.

Постановление

Президиума Верховного Суда
Российской Федерации
от 17 декабря 2008 года, дело N 354П08ПР

8. Не приняв во внимание требования ст. 231 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд вынес постановление о назначении судебного разбирательства дела судьей единолично, оставив без рассмотрения своевременно заявленное подсудимым ходатайство о рассмотрении дела судом коллегиально, чем нарушил права подсудимого.

(извлечение)

Приговором Талицкого районного суда В. и Р. осуждены за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда приговор в части взыскания компенсации морального вреда изменен: постановлено взыскать с В. и Р. по 50 000 руб. с каждого в пользу К. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В. и Р. признаны виновными в том, что, находясь в состоянии опьянения, на почве личных неприязненных отношений умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей О., действуя группой лиц, с особой жестокостью избили потерпевшую, нанеся ей множественные удары руками и ногами в различные части тела. Кроме этого, В. несколько раз ударил О. табуретом в область головы.

В результате совместных действий осужденных потерпевшей был причинен тяжкий вред здоровью, отчего наступила ее смерть.

В надзорной жалобе осужденный В. просил приговор отменить, ссылаясь на то, что его вина в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшей не нашла своего подтверждения в судебном заседании. Кроме того, суд не разрешил его ходатайство, в котором он просил рассмотреть дело в составе трех профессиональных судей.

Изучив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум счел приговор подлежащим отмене по основаниям, изложенным в п. 2 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрение уголовных дел осуществляется судом коллегиально или судьей единолично. В п. 3 ч. 2 данной статьи закреплено положение о том, что при наличии ходатайства обвиняемого, заявленного до назначения судебного заседания в соответствии со ст. 231 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уголовные дела о тяжких и особо тяжких преступлениях рассматриваются коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции.

Из материалов дела, следует, что 25 марта 2008 года В. направил из СИЗО N 66/2 ходатайство, в котором просил суд назначить рассмотрение дела по его обвинению в составе коллегии судей.

28 марта 2008 года суд вынес постановление о назначении на 15 апреля 2008 года дела к судебному разбирательству судьей единолично. Ходатайство В. поступило в суд после вынесения постановления о назначении судебного заседания, а именно 02 апреля 2008 года, однако заявлено оно было своевременно, то есть до 28 марта 2008 года. В такой ситуации судья был обязан рассмотреть ходатайство В. в порядке, предусмотренном ст. 271 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, но не сделал этого, в связи с чем ходатайство подсудимого осталось неразрешенным, а право В., обвиняемого в совершении особо тяжкого преступления, на рассмотрение дела коллегиальным составом суда нарушено.

В силу п. 2 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление приговора незаконным составом суда является основанием для отмены судебного решения в полном объеме.

Приговор Талицкого районного суда и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда в отношении В. и Р. отменены, дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе судей со стадии назначения судебного заседания.

Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 20 мая 2009 года, дело N 44-У-111/2009

Ошибки, допускаемые при применении положений ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

9. В случае если суд придет к выводу об отсутствии в действиях подсудимого квалифицирующего признака, вмененного органами предварительного расследования, он может самостоятельно исключить этот признак из квалификации действий виновного, не возвращая дело прокурору.

(извлечение)

Постановлением судьи Карпинского городского суда уголовное дело в отношении Т. и Ш., обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено прокурору г. Карпинска для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Органами предварительного следствия Т. и Ш. обвиняются в разбойном нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в помещение.

Как указано в обвинительном заключении, 24 октября 2008 года Т. и Ш., действуя группой лиц по предварительному сговору, ворвались в помещение магазина «Рыболовно-охотничьи товары», где, используя нож в качестве оружия, совершили разбойное нападение на продавца магазина М., создав угрозу для жизни и здоровья потерпевшей, завладели денежными средствами и причинили потерпевшей побои.

По окончании судебных прений судьей в совещательной комнате со ссылкой на положения ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации принято процессуальное решение о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения.

По мнению судьи, в нарушение требований п. 3 ч. 1 ст. 220 и пп. 4 и 5 ч. 2 ст. 171 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в обвинительном заключении и в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых не приведены описание действий Т. и Ш., направленных на незаконное проникновение в помещение, содержание угроз применения насилия, являющегося, по мнению органов следствия, опасным для жизни и здоровья, а также не указано, кем из нападавших и при каких обстоятельствах потерпевшей причинены побои.

В кассационном представлении заместитель прокурора г. Карпинска Колоколова О.С. просила отменить постановление и направить уголовное дело для рассмотрения по существу. По мнению прокурора, судья вправе самостоятельно устранить допущенные органами следствия нарушения, а именно при необоснованном вменении квалифицирующего признака «с незаконным проникновением в помещение» исключить данный признак из обвинения. Кроме того, в обвинительном заключении и в постановлениях о привлечении Т. и Ш. в качестве обвиняемых указано на характер высказываемых Ш. в адрес потерпевшей угроз применения насилия, опасного для ее жизни и здоровья. В данных процессуальных документах приведены и обстоятельства нанесения Ш. побоев М.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене.

Как следует из постановления судьи, уголовное дело возвращено прокурору по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем судьей не принято во внимание, что, исходя из требований приведенной нормы процессуального закона, суд по ходатайству сторон или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения лишь в случае, если исключается возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Допущенные, по мнению судьи, органами предварительного следствия при предъявлении обвинения и при составлении обвинительного заключения нарушения, выразившиеся в неполном приведении обстоятельств вмененного подсудимым разбойного нападения, совершенного с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение и с применением предмета, используемого в качестве оружия, не являются неустранимыми и не исключают возможности постановления приговора или принятия иного процессуального решения.

Исходя из совокупности исследованных доказательств, судье надлежало дать оценку обоснованности обвинения Т. и Ш. в разбойном нападении, в том числе и по вмененному им признаку незаконного проникновения в помещение. Подлежали выяснению и оценке характер действий каждого из подсудимых и наличие с их стороны высказанных в адрес потерпевшей угроз применения насилия, опасного для ее жизни и здоровья.

Кроме того, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении приведены обстоятельства нанесения потерпевшей побоев, которые наряду с иными обстоятельствами также подлежат оценке.

Постановление судьи Карпинского городского суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Т. и Ш. отменено, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 20 марта 2009 года, дело N 22-2411/2009

10. Постановление суда о возвращении дела прокурору, содержащее оценку доказательств и выводы о квалификации деяния лица, которые могут быть изложены только в приговоре, признано незаконным.

(извлечение)

Постановлением Красноуфимского городского суда уголовное дело в отношении Б., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации; В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33 и пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено Красноуфимскому межрайонному прокурору для устранения препятствий рассмотрения дела судом.

Органами предварительного следствия Б. обвиняется в краже кабеля, принадлежащего индивидуальному предпринимателю Х., совершенной группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в хранилище, а В. — в пособничестве этому преступлению.

Постановлением, вынесенным на стадии судебного следствия, суд возвратил уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения, указав, что обвиняемые совместно выполняли объективную сторону преступления, однако В. предъявлено обвинение в пособничестве преступлению, что само по себе исключает квалификацию преступления как совершенного группой лиц по предварительному сговору. По мнению суда, действиям В. дана неверная оценка, поскольку фактические обстоятельства совершенного деяния и доказательства, добытые органами предварительного следствия, свидетельствуют о необходимости изменения квалификации действий В.

В кассационном представлении Красноуфимский межрайонный прокурор Иванников Г.А. просил отменить постановление суда и указывал, что суд вправе самостоятельно переквалифицировать действия подсудимого на менее строгую статью уголовного закона, в связи с чем препятствий рассмотрения уголовного дела в судебном заседании выявлено не было.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Таким образом, по смыслу приведенной нормы закона суд не вправе возвратить уголовное дело прокурору для предъявления обвинения, которое может повлечь более суровое наказание и ухудшить положение обвиняемого. Судом данное требование закона нарушено.

Органами предварительного следствия деяние В. квалифицировано как пособничество в преступлении. Описание деяния, приведенное в обвинительном заключении, соответствует этой квалификации. В частности, из обвинения следует, что В. содействовал Б. советами и указаниями, на территорию хранилища не входил и сложил похищенный кабель в сумку уже после того, как Б. вынесла его с территории базы. Таким образом, описание действий В. не противоречит квалификации деяния, поэтому у суда отсутствовали основания для вывода о неверной оценке действий обвиняемого. Более того, указав на необходимость квалифицировать деяние В. как соисполнительство, суд по существу предложил органам следствия предъявить ему более тяжкое обвинение, чем нарушил требования ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Кроме того, судом нарушены и требования ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку постановление о возвращении дела прокурору содержит оценку доказательств и вывод о квалификации деяния, которые могли быть изложены только в приговоре суда.

Указание суда на противоречие, которое заключается в признании действий В. пособничеством в преступлении и одновременной квалификации деяний обоих осужденных как совершенных группой лиц по предварительному сговору, не может служить основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Как правильно указано в кассационном представлении, суд, не ухудшая положение обвиняемых, вправе самостоятельно изменить обвинение, признав излишне вмененным какой-либо квалифицирующий признак.

Таким образом, в обжалуемом постановлении не содержится указаний на не устранимые в судебном заседании препятствия рассмотрения уголовного дела, в связи с чем постановление отменено. Поскольку в постановлении судьей высказаны суждения об оценке доказательств и квалификации деяния, дело подлежит новому рассмотрению в ином составе суда.

Постановление Красноуфимского городского суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Б. и В. отменено, уголовное дело направлено на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 22 мая 2009 года, дело N 22-4857/2009

Вопросы, возникающие при постановлении приговора с применением особого порядка принятия судебного решения

11. Постановив приговор в особом порядке судебного разбирательства, суд не проверил обоснованность обвинения, предъявленного подсудимому, при этом выводы суда противоречат фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем приговор как незаконный отменен.

(извлечение)

Приговором Асбестовского городского суда В. осужден по п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 116, п. «а» ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 214 Уголовного кодекса Российской Федерации. На основании ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний с применением п. «г» ч. 1 ст. 71 Уголовного кодекса Российской Федерации назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Дело рассмотрено судом в особом порядке судебного разбирательства.

В. признан виновным в умышленном причинении легкого вреда здоровью Т., вызвавшего кратковременное расстройство здоровья потерпевшего, совершенном из хулиганских побуждений.

Кроме того, установлена вина В. в вандализме, а именно в порче имущества ГУ 5 ОГПС ГУ МЧС России по Свердловской области: действиями В. причинен материальный ущерб на сумму 322 руб.

Помимо этого, В. признан виновным в совершении хулиганства, а также в умышленном причинении легкого вреда здоровью П. из хулиганских побуждений, что повлекло кратковременное расстройство здоровья потерпевшего, и в умышленном нанесении побоев С. из хулиганских побуждений.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы защитника и кассационного представления прокурора, судебная коллегия нашла приговор незаконным и подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд постановляет обвинительный приговор при рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства в том случае, если придет к выводу о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

По настоящему уголовному делу обоснованность обвинения В. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 116, п. «а» ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 214 Уголовного кодекса Российской Федерации, судом проверена не была. Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства без участия потерпевшего П., хотя им в суд было представлено заявление, из которого следует, что он находился на амбулаторном лечении после повторной трепанации черепа. К заявлению потерпевшим были приобщены выписка из истории болезни и выписной эпикриз, из которых усматривается, что 10 ноября 2008 года, в день совершения преступления, П. была получена черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся потерей сознания. П. был госпитализирован в больницу, где ему была произведена костно-пластическая трепанация черепа справа, а также ревизионная краниотомия и дренирование острой гидромы. Аналогичные документы представлены суду кассационной инстанции.

Таким образом, к моменту судебного разбирательства суду были представлены документы, дающие основания сомневаться в обоснованности обвинения, предъявленного В., поскольку органами предварительного расследования действия В. по причинению вреда здоровью потерпевшего П. были квалифицированы по п. «а» ч. 2 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая не охватывает последствий, фактически наступивших у П.

В связи с вышеизложенным дело подлежит рассмотрению в общем порядке судебного разбирательства с исследованием новых обстоятельств, которые не были известны на досудебной стадии уголовного судопроизводства, однако представлены суду в ходе судебного разбирательства.

В указанной ситуации суду следовало руководствоваться разъяснениями, содержащимися в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 мая 2007 года N 6-П «По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда».

Кроме того, остался невыясненным мотив действий осужденного, поскольку в ходе дознания В. воспользовался правом, предоставленным ст. 51 Конституции Российской Федерации, а в судебном заседании не давал показаний в связи с рассмотрением дела в особом порядке.

Судебная коллегия нашла обоснованными доводы кассационного представления прокурора о мягкости назначенного В. наказания, поскольку назначенное приговором наказание не отвечает принципу справедливости, изложенному в ч. 1 ст. 6 Уголовного кодекса Российской Федерации, что необходимо учесть при новом рассмотрении дела.

Поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а назначенное осужденному наказание является чрезмерно мягким, судебная коллегия сочла необходимым приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 29 мая 2009 года, дело N 22-4277/2009

Вопросы производства в суде апелляционной инстанции

12. Суд, признавая лиц виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, не проверил доводы подсудимых об отсутствии умысла на незаконное проникновение в жилище потерпевших.

(извлечение)

Постановлением Ивдельского городского суда приговор мирового судьи судебного участка N 1 г. Ивделя, которым А., Б. и В. осуждены по ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, оставлен без изменения.

Приговором мирового судьи А., Б. и В. признаны виновными в незаконном проникновении в квартиру против воли проживающих в ней лиц.

По результатам апелляционного рассмотрения приговор мирового судьи оставлен без изменения.

В кассационных жалобах защитники осужденных просили отменить состоявшиеся судебные решения и прекратить производство по делу в связи с отсутствием в действиях осужденных состава преступления, поскольку А., Б. и В. действовали в состоянии крайней необходимости и вошли в квартиру с целью оказания помощи просившей об этом женщине.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

По смыслу ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации нарушение неприкосновенности жилища в случаях, не терпящих отлагательств (для предупреждения пожара, пресечения преступления и т.п.), не является противоправным. Хотя такие действия формально нарушают неприкосновенность жилища, но они полезны в силу обстоятельств, обусловленных крайней необходимостью.

Согласно ч. 1 ст. 39 Уголовного кодекса Российской Федерации, не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Как усматривается из материалов дела, осужденные А., Б. и В. последовательно поясняли, что, сидя на скамейке возле дома, услышали из окна одной из квартир крик женщины о помощи. Желая пресечь противоправные действия в отношении указанной женщины, они поднялись в квартиру и постучали в дверь, а после того, как мужчина отказался впустить их в квартиру, сломали дверь и вошли. При этом на лице женщины они увидели кровь и указали мужчине на недопустимость подобного поведения.

Эти показания осужденных согласуются с показаниями потерпевших, пояснивших, что между ними действительно была ссора, они разговаривали на повышенных тонах, окно было открыто, у супруги О. была кровь на лице.

Таким образом, признавая А., Б. и В. виновными в незаконном проникновении в квартиру О., суд не проверил доводы осужденных об отсутствии умысла на незаконное проникновение в жилище, не установил наличие в их действиях прямого умысла на нарушение неприкосновенности жилища, не выяснил мотивы и цели проникновения, что могло существенно повлиять на выводы суда о виновности осужденных.

Постановление Ивдельского городского суда в отношении А., Б. и В. отменено, дело направлено на новое рассмотрение другому судье суда апелляционной инстанции.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 15 апреля 2009 года, дело N 22-3441/2009

13. Признав лицо виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд нарушил требования закона, поскольку частный обвинитель не просил привлечь лицо к уголовной ответственности за указанное преступление.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 8 Верх-Исетского района г. Екатеринбурга А. осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга, вынесенным по результатам рассмотрения апелляционных жалоб, указанный приговор судом апелляционной инстанции оставлен без изменения.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

Согласно ч. 1 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд, рассматривающий уголовное дело в апелляционном порядке, проверяет законность, обоснованность, справедливость приговора и иного судебного решения.

Как видно из материалов уголовного дела, приговор в отношении А., В. и Т. постановлен с нарушением уголовно-процессуального закона, однако судом апелляционной инстанции этому обстоятельству оценка не дана и вопреки требованиям закона данный приговор признан законным, обоснованным и справедливым.

Согласно ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебное разбирательство производится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве, если этим ухудшается положение осужденного, не допускается.

При этом по смыслу ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство по делам частного обвинения производится только в отношении лиц, указанных частным обвинителем в заявлении о возбуждении уголовного дела, выполняющем функцию обвинительного акта, и по обстоятельствам, указанным в этом заявлении.

Частный обвинитель Г. не просила о привлечении А. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, тем не менее, А. была осуждена за совершение указанного преступления.

Кроме того, как следует из заявления частного обвинителя Г., А. предъявлено обвинение в нанесении одного удара кулаком по лицу. Однако из приговора мирового судьи усматривается, что А. также признана виновной в нанесении Г. двух ударов ногой.

Таким образом, суд первой инстанции вышел за пределы предъявленного А. обвинения, чем ухудшил ее положение.

Постановление суда апелляционной инстанции отменено, дело направлено в суд апелляционной инстанции на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 03 апреля 2009 года, дело N 22-3119/2009

V. Рассмотрение иных судебных материалов

14. Пересматривая приговор, которым лицо осуждено за совершение двух преступлений, предусмотренных пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 и пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), суд не учел, что преступления были совершены в период действия ст. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации (в указанной редакции), а также ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации (в этой же редакции), в соответствии с которой совокупностью преступлений признается совершение двух и более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Кодекса, ни за одно из которых лицо не было осуждено, поэтому постановление о пересмотре указанного приговора изменено: действия виновного переквалифицированы на пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года).

(извлечение)

Постановлением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила разрешены в порядке ст. ст. 397 и 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вопросы, связанные с исполнением приговора Первоуральского городского суда, которым Г., ранее не судимый, осужден за совершение преступлений, предусмотренных пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, к восьми годам шести месяцам лишения свободы с конфискацией имущества, за совершение преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, к одиннадцати годам шести месяцам лишения свободы с конфискацией имущества.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний назначено двенадцать лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда приговор в отношении Г. оставлен без изменения.

Постановлением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила приговор в отношении Г. приведен в соответствие с Федеральным законом от 08 декабря 2003 года N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Из приговора исключено указание о применении дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Действия Г. по факту совершения 19 ноября 1998 года разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище, переквалифицированы на пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), и назначено наказание в виде десяти лет лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний назначено одиннадцать лет лишения свободы. Иных улучшений не производилось.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда постановление Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила оставлено без изменения.

В надзорном представлении ставился вопрос об изменении постановления суда и кассационного определения судебной коллегии: об исключении указания о назначении Г. наказания по правилам ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации и о признании Г. осужденным по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 г.) к 10 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В обоснование доводов представления указано, что при приведении приговора в соответствие с действующим законодательством суд правильно применил уголовный закон в части квалификации действий Г. по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), однако неверно квалифицировал действия осужденного по совокупности преступлений и неправильно назначил наказание, нарушив требования ст. ст. 9 и 10 Уголовного кодекса Российской Федерации. С учетом того, что оба преступления совершены в период действия ст. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), суд, пересматривая приговор, должен был квалифицировать действия Г. по одной статье Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить наказание без ссылки на ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив судебный материал, материалы уголовного дела и обсудив изложенные в надзорном представлении доводы, президиум нашел постановление суда и кассационное определение судебной коллегии подлежащими изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о необходимости приведения приговора в соответствие с новым уголовным законом, имеющим обратную силу, основаны на исследованных и приведенных в постановлении обстоятельствах.

Вместе с тем при приведении приговора в соответствие с действующим законодательством судом не в полной мере выполнены требования ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с приговором действия Г. по факту разбойного нападения, имевшего место 19 ноября 1998 года, наряду с другими квалифицирующими признаками были квалифицированы также по признаку неоднократности преступлений.

Ввиду того, что Федеральным законом от 08 декабря 2003 года ст. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентировавшая неоднократность преступлений, признана утратившей силу, указанный квалифицирующий признак подлежал исключению.

Кроме того, согласно приговору суда Г. осужден в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений, предусмотренных пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 и п. «б» ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации. События преступлений имели место 12 октября 1998 года и 19 ноября 1998 года соответственно, то есть до вступления в силу Федерального закона от 08 декабря 2003 года.

Приводя приговор в соответствие с Федеральным законом от 08 декабря 2003 года, суд, исключив по факту разбойного нападения, совершенного 19 ноября 1998 года, квалифицирующий признак совершения разбойного нападения в целях хищения имущества в крупном размере, постановил считать Г. осужденным по данному факту по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), назначив осужденному наказание в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности указанного преступления и преступления, предусмотренного пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть разбойного нападения, совершенного 12 октября 1998 года.

При этом судом не были учтены положения ч. 1 ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), действовавшей на момент совершения виновным преступления, в соответствии с которыми совокупностью преступлений признавалось совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи настоящего Кодекса, ни за одно из которых лицо не было осуждено.

Согласно ст. 9 Уголовного кодекса Российской Федерации преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Поскольку преступные деяния были совершены Г. до принятия Федерального закона от 08 декабря 2003 года, признавшего ст. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации утратившей силу, то, несмотря на последнее обстоятельство, действия осужденного должны квалифицироваться в соответствии с понятием совокупности преступлений, установленным ст. 17 данного Кодекса в редакции от 13 июня 1996 года.

Таким образом, пересматривая приговор вследствие издания закона, имеющего обратную силу, суд должен был квалифицировать действия Г. в соответствии с уголовным законом, улучшающим положение осужденного, единым составом преступления, предусмотренного пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года).

В связи с изложенным президиум изменил постановление Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила в части единой квалификации содеянного виновным, исключив указание о назначении осужденному наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, дополнил резолютивную часть постановления указанием об исключении квалифицирующего признака неоднократности преступлений по факту разбойного нападения, совершенного 19 ноября 1998 года, переквалифицировал действия Г. на пп. «а», «в» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года) и назначил 10 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 01 апреля 2009 года, дело N 44-У-113/2009

15. Суд, пересматривая приговор, которым лицо было осуждено за совершение особо тяжкого преступления, переквалифицировал действия осужденного на состав преступления, относящегося к категории тяжких преступлений, но не учел этого при назначении режима исправительного учреждения.

(извлечение)

Постановлением Гаринского районного суда в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации пересмотрены приговоры в отношении А., осужденного:

— Свердловским областным судом за совершение преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 3 годам лишения свободы, пп. «а», «б», «г» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, — к 9 годам, с применением ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации А. назначено 11 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

— Асбестовским городским судом с учетом изменений, внесенных кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда, за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы.

Определением Асбестовского городского суда на основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности назначенных названными приговорами наказаний к отбытию А. назначено 12 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В порядке ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановлением Гаринского районного суда из приговора Свердловского областного суда в отношении А. исключен предусмотренный п. «б» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации квалифицирующий признак совершения разбоя «неоднократно», и постановлено считать А. осужденным по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года) к 7 годам 6 месяцам лишения свободы, по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года) к 2 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений А. назначено 8 лет лишения свободы.

По приговору Асбестовского городского суда действия А. переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года). В остальной части указанный приговор оставлен без изменения.

Определение Асбестовского городского суда изменено: постановлено считать А. осужденным на основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности назначенных наказаний к 8 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В надзорной жалобе осужденный просил изменить постановление в части определения режима учреждения, назначенного для отбывания наказания, со строгого на общий, так как ранее он не отбывал наказание в местах лишения свободы и совершенные им преступления к особо тяжким не относятся. Одновременно просил снизить срок наказания до 7 лет лишения свободы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум нашел постановление суда о пересмотре приговоров в отношении А. подлежащим изменению по основаниям, изложенным в п. 1 ст. 382 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Пересматривая приговор, которым А. был осужден за совершение особо тяжкого преступления, а именно по пп. «а», «б», «г» ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), суд переквалифицировал действия осужденного на ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года), санкцией которой предусмотрено максимальное наказание в виде 10 лет лишения свободы. Следовательно, названное преступление относится к категории тяжких.

Суд, назначая А. для отбывания наказания строгий режим исправительной колонии, не учел, что согласно п. «в» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации такой режим исправительного учреждения назначается лицам, совершившим особо тяжкие преступления, а также при наличии рецидива преступлений. Однако А. осужден за преступления, которые к особо тяжким не относятся, рецидива преступлений в его действиях не содержится.

Постановление Гаринского районного суда о пересмотре приговоров и определение Асбестовского городского суда в отношении А. изменены, назначенное ему с применением ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание снижено до восьми лет лишения свободы и назначено отбывание наказания в исправительной колонии общего режима. В остальной части постановление оставлено без изменения.

Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 29 апреля 2009 года, дело N 44-У-136/2009

16. Суд кассационной инстанции отменил частное постановление, которым обращено внимание следователя, начальника следственного отдела и прокурора на неправильное применение следователем уголовного и уголовно-процессуального законов, поскольку неверное установление опасного рецидива преступлений и указание в обвинительном заключении на его наличие как на отягчающее наказание обстоятельство не влекут нарушения прав и свобод участников уголовного производства, а также иных существенных последствий, требующих такого реагирования.

(извлечение)

Ш. приговором суда признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. С применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Одновременно с постановлением приговора было вынесено частное постановление, которым обращено внимание следователя следственного отдела при Дзержинском РОВД г. Нижнего Тагила на неправильное применение уголовного и уголовно-процессуального законодательства в ходе проведения предварительного следствия по уголовному делу в отношении Ш. Копии частного постановления направлены прокурору Дзержинского района г. Нижнего Тагила и начальнику следственного отдела при Дзержинском РОВД г. Нижнего Тагила для принятия соответствующих мер. Неправильное применение уголовного и уголовно-процессуального законов судом усмотрено в том, что в нарушение п. «б» ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации следователем было установлено наличие в действиях Ш. опасного рецидива преступлений и указано в обвинительном заключении на обстоятельство в качестве отягчающего наказание обвиняемого.

В кассационном представлении прокурор просил отменить частное постановление. В обоснование своих доводов указывал, что оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, для вынесения частного постановления не имелось, поскольку указание на наличие опасного рецидива преступлений не повлияло на существо обвинения, правильность квалификации, полноту и объективность изложения доказательств, подтверждающих обвинение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия частное постановление отменила по следующим основаниям.

Признав, что неправильное установление и указание следователем в обвинительном заключении на наличие опасного рецидива преступлений в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, требуют принятия соответствующих мер со стороны начальника следственного отдела и прокурора района в отношении следователя, суд не учел, что данная ошибка, допущенная следователем, не повлекла каких-либо нарушений прав и свобод граждан, а также иных существенных последствий, требующих такого реагирования.

Указанное нарушение не повлияло на существо предъявленного обвинения, правильность квалификации действий виновного, назначение осужденному наказания. Суд при рассмотрении уголовного дела по существу самостоятельно проверяет и устанавливает обстоятельства, влияющие на назначение наказания. В данном случае ошибочное указание следователя на наличие в действиях Ш. рецидива преступлений не помешало суду принять законное и обоснованное решение.

Вынесенное в адрес следователя частное постановление Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила по уголовному делу в отношении Ш. отменено, производство по делу в этой части прекращено.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 03 июня 2009 года, дело N 22-5149/2009

17. Обязанность лица, признанного виновным в совершении уголовно наказуемого деяния, трудоустроиться противоречит Конституции Российской Федерации, поэтому неисполнение данной обязанности не влечет правовых последствий, предусмотренных ч. 3 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Постановлением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила в отношении Р. отменено условное осуждение, назначенное приговором Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила.

Приговором Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила по совокупности преступлений Р. осуждена за совершение преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158 и ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 3 годам лишения свободы.

На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком три года и возложением ряда обязанностей: не менять постоянного места жительства без разрешения начальника органа, ведающего исполнением наказаний, в недельный срок после провозглашения приговора трудоустроиться и не менять места работы без разрешения начальника органа, ведающего исполнением наказаний, являться на регистрацию в орган, осуществляющий контроль за исполнением осужденной наказания, не выходить из квартиры с 22:00 часов до 06:00, кроме времени, связанного с работой и учебой, а также в срок до 01 января 2009 года возместить потерпевшим ущерб в полном объеме.

По представлению начальника уголовно-исполнительной инспекции постановлением Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила испытательный срок, назначенный Р., был продлен на один месяц.

Позднее начальник уголовно-исполнительной инспекции обратился в суд с представлением об отмене условного осуждения, назначенного Р., и об исполнении наказания, назначенного судом, поскольку осужденная на путь исправления не встала, не оправдала доверие, оказанное судом. Р. несерьезно относится к отбыванию наказания, злостно не исполняет обязанности, возложенные на нее судом.

Суд удовлетворил ходатайство инспекции и направил Р. для отбывания наказания в виде лишения свободы в колонию-поселение.

В кассационной жалобе осужденная Р. просила постановление суда отменить, ссылаясь на то, что злостных нарушений она не совершала, от обязанностей, возложенных на нее судом, старалась не уклоняться, возместила потерпевшим ущерб, от следствия и суда не скрывалась, уголовно-исполнительную инспекцию посещала. Кроме того, она просила учесть, что у нее на иждивении находится маленький ребенок, у которого нет отца. При этом Р. поясняла, что она не имела возможности трудоустроиться в указанное время, поскольку был утерян паспорт, а его восстановление заняло много времени.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене.

Принимая решение об отмене условного осуждения, суд указал, что Р. систематически без уважительных причин не исполняет обязанности, возложенные на нее приговором.

В соответствии с ч. 3 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае систематического или злостного неисполнения условно осужденным в течение испытательного срока возложенных на него судом обязанностей либо если условно осужденный скрылся от контроля, суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного, может отменить условное осуждение.

Согласно ч. 5 ст. 190 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, систематическим неисполнением обязанностей является совершение запрещенных или невыполнение предписанных условно осужденному действий более двух раз в течение года либо продолжительное (более 30 дней) неисполнение обязанностей, возложенных на него судом.

Принимая решение об отмене условного осуждения, суд сослался на то, что Р. систематически без уважительных причин не исполняет обязанности, возложенные на нее приговором суда. При этом суд не указал, какие именно обязанности не исполняет осужденная, в чем заключается систематичность их неисполнения.

Как видно из представления начальника уголовно-исполнительной инспекции, Р. не выполнила обязанности по трудоустройству и погашению ущерба, а также отсутствовала дома 05 февраля 2009 года в 22:00.

Осужденная Р. в судебном заседании пояснила, что трудоустроиться не могла по причине отсутствия паспорта. 05 февраля 2009 года ушла из квартиры мужа из-за скандала с его родителями, в настоящее время проживает у матери, где и зарегистрирована, об изменении места жительства сообщила в уголовно-исполнительную инспекцию. Ущерб потерпевшим полностью возместила.

Данные обстоятельства не проверены, им не дана должная оценка, и они не учтены при решении вопроса о систематическом неисполнении осужденной возложенных на нее обязанностей.

Обязанность лица трудоустроиться противоречит Конституции Российской Федерации, поэтому ее неисполнение не влечет правовых последствий, предусмотренных ч. 3 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах судебная коллегия сочла постановление подлежащим отмене, а судебный материал — направлению на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 29 апреля 2009 года, дело N 22-3928/2009

Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

18. Постановление, вынесенное по результатам рассмотрения жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, отменено, поскольку в нарушение требований ч. 3 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд не обеспечил своевременного извещения лица, в отношении которого вынесено обжалуемое постановление, о месте и времени рассмотрения жалобы.

(извлечение)

В порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации М. обратилась в суд с жалобой об отмене постановления инспектора МОБ ОБППР и ИАЗ ОВД Тагилстроевского района г. Нижнего Тагила, которым было отказано в возбуждении уголовного дела по ее заявлению о наличии в действиях врача П. состава преступления, предусмотренного ст. 124 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Суд своим постановлением удовлетворил жалобу М., отменив постановление инспектора ввиду того, что ссылка в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела на заключение судебно-медицинской экспертизы является необоснованной, поскольку она была назначена и проведена до возбуждения уголовного дела, в ходе проверки по заявлению М., и заключение экспертизы является недопустимым доказательством.

В кассационном представлении прокурор просил отменить постановление суда и направить материалы дела на новое судебное рассмотрение. Судом было допущено нарушение требований ч. 3 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которое выразилось в том, что суд не обеспечил своевременное извещение о месте, дате и времени судебного заседания П., являющегося заинтересованным лицом, и рассмотрел материалы дела без его участия.

В возражениях на кассационное представление прокурора заявитель М. просила оставить представление без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене.

Как видно из постановления судьи, вывод об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении врача П. не мотивирован надлежащим образом, решение принято без учета обстоятельств, содержащихся в материалах дела.

При рассмотрении заявления М. об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении П. судом были нарушены права П., предусмотренные ч. 3 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В нарушение ч. 3 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд не обеспечил своевременное извещение П. о месте, дате и времени судебного заседания. Указанное нарушение уголовно-процессуального законодательства является существенным и повлекло за собой нарушение прав граждан, принципа состязательности сторон, установленного ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене, а материалы дела — направлению на новое судебное рассмотрение, в ходе которого они подлежат тщательному исследованию. Необходимо дать мотивированную оценку действиям должностного лица, вынесшего постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, и принять решение в соответствии с требованиями закона.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 15 апреля 2009 года, дело N 22-3554/2009

19. Суд рассмотрел жалобу о признании незаконным и необоснованным постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, не проверив, нарушены ли вынесенным решением права заявителя, ограничен ли его доступ к правосудию, в то время как оснований для принятия указанной жалобы к рассмотрению не имелось.

(извлечение)

Я. обратился в суд с жалобой, в которой просил признать незаконным и необоснованным постановление старшего следователя прокуратуры г. Качканара об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти П.

В удовлетворении жалобы заявителю отказано.

В кассационной жалобе Я. просил постановление суда отменить, ссылаясь на то, что суд отказал в удовлетворении жалобы необоснованно, не исследовав всех надлежащих документов, хотя вынесенное следователем постановление об отказе в возбуждении уголовного дела является незаконным и необоснованным.

Проверив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене, а производство по жалобе заявителя — прекращению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в суд могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Как видно из судебного материала, 12 февраля 1997 года в результате несчастного случая погиб, упав с высоты, работник ООО «К» П. По результатам проверки, проведенной по факту его смерти, старшим следователем прокуратуры вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Заявитель Я. обжаловал данное постановление в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Свои доводы об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти П. он обосновал тем, что П. был признан виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия, а он (Я.) — потерпевшим. По решению суда П. выплачивал Я. денежные средства на лечение. Я. в связи со смертью П. лишился средств на лечение, поэтому в дальнейшем, как считает заявитель, причиненный ему вред здоровью должен возмещать О. — прораб, допустивший П. к работе. В судебном заседании заявитель пояснил, что О. также умер и вред его здоровью должно возмещать предприятие, где работали П. и О.

Однако по смыслу уголовно-процессуального закона заявитель Я. участником уголовного судопроизводства не является, его доступ к правосудию для решения данного вопроса в порядке гражданского судопроизводства не затруднен, оснований для принятия жалобы Я. к рассмотрению по существу в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации у суда не имелось.

При таких обстоятельствах жалоба не подлежала рассмотрению в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем постановление судом кассационной инстанции отменено, производство по жалобе прекращено.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 17 июня 2009 года, дело N 22-5670/2009

20. Отказывая в удовлетворении жалобы, поданной в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судья не учел, что заявителем обжалуется постановление о прекращении уголовного преследования в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, а прекращение по нереабилитирующему основанию возможно только при согласии с этим подозреваемого или обвиняемого.

(извлечение)

Постановлением инспектора ОБППР МОБ УВД Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации. Основанием для отказа в возбуждении уголовного дела послужило истечение сроков давности привлечения Г. к уголовной ответственности.

Не согласившись с этим решением, адвокат Пирогова Г.М. в интересах Г. в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обратилась в суд с жалобой, в которой просила признать постановление инспектора незаконным.

Постановлением судьи Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга жалоба адвоката оставлена без удовлетворения.

В кассационной жалобе адвокат просила постановление судьи отменить, поскольку полагала, что вывод дознавателя о наличии в действиях Г. состава преступления является необоснованным.

Проверив судебный материал и обсудив доводы жалобы и возражения на нее, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 146 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело возбуждается при наличии повода и основания.

Соответственно, в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении вопроса о законности и обоснованности решения органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела проверяется наличие повода и основания для возбуждения дела, предусмотренных ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как усматривается из судебного материала, начальнику Орджоникидзевского РУВД г. Екатеринбурга поступила информация из Российского государственного профессионально-педагогического университета о том, что Г. представил в приемную комиссию университета аттестат о получении им среднего образования, подлинность которого вызывает сомнения. По данной информации была проведена проверка, которая нашла свое отражение в отказном материале.

Постановлением дознавателя в возбуждении уголовного дела в отношении Г. было отказано по причине истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Одновременно в постановлении дознавателем сделан вывод о наличии в действиях Г. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Отказной материал не содержит сведений об отношении Г. к возможности прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям, тогда как согласно ч. 2 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает.

Как усматривается из пояснений, данных Г. в кассационной инстанции, он возражал против отказа в возбуждении уголовного дела по основанию истечения срока давности, так как настаивал на своей невиновности. Полагал, что его утверждение объективно подтверждается заключением специалиста.

Однако судом данное обстоятельство оставлено без внимания.

Постановление судьи отменено, а материал направлен на новое судебное разбирательство.

Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 13 марта 2009 года, дело N 22-1855/2009

Институт возвращения судом прокурору уголовных дел для устранения препятствий их рассмотрения введен в действие с 01 июля 2002 года новым Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 года N 174-ФЗ). При этом он неоднократно подвергался кардинальной законодательной корректировке.

Порядок возвращения уголовных дел регламентируется главами 33 и 34 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, определяющими общий порядок подготовки к судебному заседанию. В этой стадии судопроизводства судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе в соответствии со ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:

1) обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, исключающим возможность постановления судом приговора или иного решения на основе данного заключения или акта;

2) копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном ч. 4 ст. 222 или ч. 3 ст. 226 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации;

3) есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера;

4) имеются предусмотренные ст. 153 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основания для соединения уголовных дел;

5) при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемому не были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Анализ кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда свидетельствует о том, что применение закона о возвращении уголовных дел прокурору на основании ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является важным правовым инструментом устранения нарушений прав и защиты законных интересов участников судопроизводства, способствует повышению уровня и качества предварительного расследования и дознания.

Наблюдается положительная динамика в работе судов: из года в год снижается как общее количество, так и процентное соотношение возвращенных прокурору уголовных дел, а с точки зрения обоснованности применения положений ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации повышается качество вынесенных судьями постановлений.

Так, если в 2004 — 2005 годах районные и городские суды возвратили прокурорам для устранения недостатков около 10% от общего количества оконченных уголовных дел, то в 2006 году этот показатель составил 9%, а в 2007 году снизился до 8%.

За 12 месяцев 2008 года суды области на основании ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации возвратили прокурорам 1413 уголовных дел из 23 587 оконченных, то есть только 6% от их общего количества. Артинский и Ачитский районные суды, городской суд г. Лесного и Тавдинский городской суд не возвратили прокурору ни одного уголовного дела за прошлый год. В пределах 1% эти показатели в Качканарском, Ревдинском, Североуральском, Серовском, Сухоложском, Таборинском судах, в Дзержинском районном суде г. Нижнего Тагила.

Для сравнения: в 2005 году районными (городскими) судами возвращено 2 930 уголовных дел из 27 356 оконченных, в 2006 году — 2 454 дела из 27 103, в 2007 году — 2 006 дел из 25 988 оконченных.

Снижение количественных показателей возвращенных прокурору дел является положительным фактором и обусловлено сложившимися у судей критериями оценки допущенных нарушений, правовыми подходами к определению возможности или невозможности их устранения в судебном заседании, а также последовательной позицией областного суда.

В свою очередь, правовая позиция суда второй инстанции по вопросу возвращения уголовных дел прокурору основана на строгом и безусловном соблюдении требований ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 08 декабря 2003 года N 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408 и глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан», а также Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 марта 2004 года N 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Указанные нормативно-правовые акты определяют, что возвращение уголовного дела прокурору в случае нарушения требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в ходе предварительного следствия, при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта, может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего об имевших место на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в судебном заседании.

При этом основаниями возвращения уголовных дел прокурору являются только такие существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в стадии предварительного следствия и дознания, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают реальную возможность постановления приговора или принятия иного решения по делу, так как нарушают права и законные интересы участников судопроизводства.

То есть при решении вопроса о применении ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судьям следует четко определять, являются ли нарушения, допущенные по делу на досудебной стадии производства: существенными, неустранимыми, препятствующими рассмотрению дела, ущемляющими права и законные интересы участников уголовного судопроизводства.

Анализ кассационной практики областного суда показывает, что в большинстве случаев поводом для возвращения дела прокурору является основание, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением уголовно-процессуального закона.

Районные (городские) суды вынуждены применять эту норму закона, поскольку органы следствия и дознания нередко допускают такие нарушения процессуального закона, которые делают невозможным рассмотрение дела по существу.

Конкретными причинами возникновения объективных препятствий к рассмотрению уголовных дел в судебном заседании являются недостатки обвинительного заключения или обвинительного акта, их несоответствие требованиям ст. ст. 220 и 225 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации как по форме, так и по содержанию.

К таким недостаткам относятся неполное или неточное изложение существа обвинения, которое должно осуществляться с указанием места и времени совершения преступления, его целей, способов, мотивов и последствий, несоответствие обвинительного заключения или акта другим процессуальным документам, прежде всего постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого. Например, уголовное дело обоснованно возвращается прокурору, если при предъявлении обвинения по ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации не указан размер приобретенных наркотических средств, так как это обстоятельство имеет существенное значение для данного вида преступления.

Нарушения закона выразились также в неустановлении органами предварительного следствия достоверных и точных данных о личности обвиняемых. Особенно актуально это по отношению к лицам, которые не имеют паспорта или других документов и определенного места жительства.

В качестве положительных примеров обоснованного применения ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует назвать работу Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила, который в 2008 году возвратил прокурору всего 8 уголовных дел из 728 оконченных. При этом кассационный показатель составил 90%.

Серовским городским судом за тот же период окончено производство по 835 уголовным делам. Из них возвращено прокурору только 8 дел, то есть менее 1%, а кассационный показатель составил 86%. При этом с вынесением приговора данным судом рассмотрено наибольшее по области количество уголовных дел — 813. Североуральский городской суд при 3 возвращенных прокурору делах из 310 оконченных имеет стабильность приговоров в 92%.

Судей указанных судов отличает взвешенный и объективный подход, основанный на правильном выполнении требований ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем изучение результатов кассационного рассмотрения дел позволяет сделать вывод о том, что в ряде судов не преодолены негативные тенденции: решения о возвращении уголовных дел прокурору принимаются с неоправданной легкостью, нередко при отсутствии достаточных оснований для этого, без надлежащего анализа наличия или отсутствия нарушения, без оценки характера допущенного нарушения и возможности устранения его в судебном заседании.

Более 12% уголовных дел, то есть с превышением в два раза среднего по области показателя, составившего 6%, возвратили прокурору в 2008 году Артемовский, Асбестовский и Белоярский суды, а также Кировский и Октябрьский районные суды г. Екатеринбурга.

Примером необоснованного возвращения уголовного дела прокурору по мотивам составления обвинительного заключения с нарушением закона является постановление судьи Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 29 июля 2008 года в отношении Л., которому предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, — разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору, суд мотивировал это тем, что органами предварительного следствия допущено нарушение требований ч. 1 ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которое выразилось в том, что предъявленное обвинение не конкретизировано: не указаны мотив, цель и умысел, а также последствия причинения потерпевшему насилия, опасного для жизни или здоровья, при нанесении ему удара бутылкой по голове.

Отменяя постановление районного суда, кассационная инстанция правильно указала на отсутствие препятствий для рассмотрения уголовного дела по существу, так как в обвинительном заключении содержалось описание преступных действий с указанием места, времени и иных обстоятельств, подлежащих доказыванию.

В описательной части обвинительного заключения указано, что «у Л. возник умысел на совершение разбойного нападения на П. с целью завладения мобильным телефоном стоимостью 1 000 рублей. Реализуя свой корыстный умысел», обвиняемый нанес потерпевшему удар бутылкой по голове.

При таких обстоятельствах органы предварительного следствия имели все основания предъявить Л. обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть в совершении разбойного нападения по признаку «с применением предмета, используемого в качестве оружия».

Аналогичные ошибки при возвращении уголовных дел прокурору по мотивам несоответствия обвинения требованиям закона допускались судьями и других районных (городских) судов области.

26 июня 2008 года судья Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила возвратил прокурору уголовное дело в отношении Д., А. и Е., обвинявшихся в совершении ряда преступлений, по мотиву нарушения следователем требований ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которое выразилось в том, что в обвинительном заключении не отражены показания части свидетелей, что повлекло нарушение прав подсудимых на защиту, поскольку они не смогли подготовиться к допросу указанных свидетелей и задать вопросы.

Отменяя данное постановление, судебная коллегия указала, что при большом количестве свидетелей отсутствие в обвинительном заключении ссылки на показания двух из них не нарушало право обвиняемых на защиту, поскольку в ходе выполнения требований ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвиняемые и их защитники знакомились с материалами дела, в том числе с протоколами допросов этих свидетелей.

Указанное в постановлении обстоятельство не могло быть признано препятствием к рассмотрению дела в судебном заседании, исключающим возможность постановления приговора или принятия иного решения на основании имеющегося обвинительного заключения.

14 января 2008 года по схожим основаниям судьей Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила возвращено прокурору уголовное дело в отношении гражданина У., обвинявшегося в совершении разбойного нападения.

В постановлении судьи указано, что при составлении обвинительного заключения допущены нарушения требований ч. 1 ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые выразились лишь в перечислении доказательств, а не в раскрытии их содержания, что исключает возможность вынесения судом приговора или иного решения.

Кассационная инстанция отменила постановление судьи, указав на то, что решение о возвращении уголовного дела прокурору было принято судом без учета требований ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о необходимости непосредственного исследования доказательств в судебном заседании.

Кроме того, как следует из материалов уголовного дела, обвинительное заключение содержит перечень имеющихся доказательств, в котором указаны протокол осмотра места происшествия, протоколы выемки пистолета, осмотра документов и предметов, заключения экспертов. Поэтому не имелось препятствий для рассмотрения дела по существу.

Судья Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга в своем постановлении от 24 июля 2008 года привел такие же аргументы при возвращении прокурору уголовного дела в отношении нескольких лиц, обвинявшихся в похищении человека и грабеже.

Причинами принятия судьями необоснованных решений в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являлось и буквальное понимание смысла или неправильное применение уголовно-процессуального закона.

Так, судья Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского постановлением от 03 сентября 2008 года возвратил прокурору дело в отношении Ч., обвинявшегося в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью З., исходя из того, что обвиняемому не вручена копия обвинительного заключения.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене, поскольку вывод о неполучении этого документа не соответствовал фактическим обстоятельствам дела. Как следует из протокола, сам обвиняемый Ч. в судебном заседании пояснил, что копия обвинительного заключения получена им лично 26 или 27 августа 2008 года. То есть не имелось нарушений уголовно-процессуального закона, которые препятствовали бы постановлению приговора или принятию по делу иного решения.

При установленных обстоятельствах отсутствие расписки о получении копии обвинительного заключения не являлось препятствием к рассмотрению уголовного дела. Кроме того, следует принимать во внимание, что получение копии обвинительного заключения является правом, а не обязанностью обвиняемого.

Ошибочное толкование норм процессуального закона привело к отмене постановления судьи Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 28 мая 2008 года, которым возвращено прокурору дело в отношении Ч. и Г., обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Удовлетворяя ходатайство стороны защиты о невозможности принятия решения по существу, суд первой инстанции посчитал, что обвиняемый Г., как лицо, не владеющее русским языком, в период предварительного следствия был лишен возможности воспользоваться услугами переводчика, поэтому не мог надлежащим образом осуществлять защиту своих прав.

Между тем вывод судьи о нарушении права обвиняемого на защиту не согласуется с фактическими обстоятельствами дела и положениями ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Закон требует, чтобы участникам судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по делу, было разъяснено и обеспечено право на любой стадии судопроизводства пользоваться помощью переводчика.

Как видно из материалов уголовного дела, 22 апреля 2008 года Г. при допросе его в качестве подозреваемого в присутствии защитника Костарева О.А. в письменной форме заявил об отказе от услуг переводчика, сославшись на хорошее знание русского языка.

В дальнейшем при допросе в качестве обвиняемого Г. также не заявлял о необходимости иметь переводчика и собственноручно в протоколе указывал, что он желает давать показания на русском языке.

Как правильно указано в кассационном определении судебной коллегии областного суда, обвиняемый является гражданином Российской Федерации, с 1989 года постоянно проживает на ее территории, зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя.

Кроме того, в 2000 году Г. был осужден за совершение другого преступления и отбывал наказание в исправительном учреждении Российской Федерации. Поэтому доводы защитника о том, что обвиняемый не владеет русским языком, являются явно надуманными и противоречат фактическим данным.

При таких обстоятельствах суд второй инстанции признал возвращение уголовного дела прокурору необоснованным, поскольку отсутствовали препятствия к рассмотрению дела судом. Поэтому постановление судьи было отменено.

Следует отметить, что злоупотребление процессуальными правами в последние годы стало распространенным явлением. Обвиняемые пытаются использовать любые средства, в том числе и институт возвращения прокурору уголовного дела, чтобы оно длительное время не рассматривалось по существу, а судьи нередко идут на поводу недобросовестных участников процесса.

Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 25 января 2008 года по ходатайству стороны защиты из судебного заседания возвращено прокурору уголовное дело в отношении П., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В качестве препятствия к рассмотрению уголовного дела суд признал то, что ознакомление обвиняемого с материалами дела проведено без участия адвоката и без выяснения причин его неявки. По мнению суда, этим было ограничено право защитника на ознакомление с материалами дела.

В кассационном представлении прокурора и в кассационной жалобе потерпевшей С. изложена позиция стороны обвинения об отмене постановления судьи и о направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство. В обоснование указано, что адвокат своевременно был уведомлен об окончании предварительного следствия, но не явился для выполнения процессуальных действий в назначенное время, а также в течение следующих пяти суток. Однако защиту обвиняемого П. помимо этого осуществлял другой адвокат, который с материалами дела был ознакомлен. Второй защитник впоследствии был ознакомлен с материалами дела судом.

Проверив материалы уголовного дела и доводы сторон, судебная коллегия областного суда пришла к выводу о необоснованности возвращения дела прокурору, так как права обвиняемого и его защитника указанными действиями не ограничивались и не нарушались.

В соответствии с ч. 2 ст. 215 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации адвокаты Ястребов и Душкин были уведомлены следователем об окончании следственных действий по настоящему делу и ознакомлении 20 сентября 2007 года с материалами дела.

Адвокат Ястребов и обвиняемый П. знакомились с материалами дела в период с 20 по 24 сентября 2007 года, а адвокат Душкин для выполнения требований ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не явился без указания причин неявки.

22 октября 2007 года по результатам предварительного слушания по уголовному делу было назначено судебное заседание, 30 октября 2007 года адвокат Душкин ознакомился с материалами дела и снял копии, а 25 января 2008 года дело было возвращено прокурору.

Однако оснований для применения ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по мотивам необходимости устранения препятствий к рассмотрению дела судом не имелось. Права обвиняемого П. и его защитников, предусмотренные ст. ст. 49 — 53 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, нарушены не были.

Процессуальный закон закрепляет гарантии участников уголовного судопроизводства, в том числе право обвиняемого иметь защитника. При этом количество адвокатов не может ограничиваться.

Вместе с тем способы осуществления процессуальных гарантий сторон четко регламентированы. Если адвокатам обеспечена реальная возможность участия в уголовном деле, они надлежащим образом извещены о времени и месте проведения следственных действий, но не являются, то следователь вправе при наличии только одного защитника выполнять в отношении обвиняемого требования ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Во всяком случае, отсутствие других защитников при ознакомлении с материалами уголовного дела не является нарушением, препятствующим его рассмотрению по существу судом.

Судья Кировского районного суда г. Екатеринбурга постановлением от 23 октября 2008 года возвратил прокурору уголовное дело в отношении В. и К., которые обвинялись в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Подсудимый В. в подготовительной части судебного заседания заявил о том, что в копии обвинительного заключения, которая была вручена ему, не хватает листов, а имеющиеся в наличии листы перепутаны.

Согласившись с этим доводом, проявив элементарную доверчивость, судья возвратил уголовное дело прокурору, не проверив утверждений подсудимого.

Между тем при рассмотрении дела по кассационному представлению прокурора судебная коллегия установила, что представленная В. копия состояла из фрагментов предыдущего обвинительного заключения, врученного подсудимому 31 марта 2008 года, то есть до первого возвращения дела прокурору. После этого обвиняемым была вручена новая (последняя) копия обвинительного заключения от 14 октября 2008 года.

При таких обстоятельствах решение суда о возвращении дела прокурору нельзя было признать законным и обоснованным, поэтому оно было отменено, а дело направлено на новое судебное разбирательство.

В настоящее время процессуальная норма о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом приведена в соответствие с конкретными решениями Конституционного Суда Российской Федерации по этой проблематике, а также с практикой, сложившейся в судах общей юрисдикции.

Федеральным законом от 02 декабря 2008 года N 226-ФЗ в ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации внесены коррективы, которые существенно изменили правовое регулирование этого института.

Утратила силу ч. 2 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая ранее обязывала прокурора в течение пяти суток устранить допущенные нарушения закона, что зачастую сделать было невозможно.

Новая редакция ч. 3 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает, что в случае возвращения уголовного дела прокурору решается вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого. При необходимости производства по делу следственных и иных процессуальных действий судья продлевает срок содержания обвиняемого под стражей с учетом сроков, предусмотренных ст. 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В полном объеме утратили силу чч. 4 и 5 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые в прежней редакции не допускали самой возможности производства следственных и иных процессуальных действий по возвращенному прокурору уголовному делу. Если следственные действия производились, то полученные при этом доказательства по делу признавались недопустимыми.

Таким образом, при возвращении уголовного дела прокурору время устранения недостатков определяется общими правилами процессуального закона. При этом, если срок содержания обвиняемого под стражей истекает или он недостаточен для того, чтобы органы следствия могли поставить вопрос о его продлении, суд на основании ч. 3 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вправе продлить его на 1 месяц. В данном случае следует руководствоваться общими нормами о мере пресечения, ст. 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 года N 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан».

Исходя из анализа процессуального закона, сложившейся судебной практики, результатов кассационного рассмотрения дел, можно выделить устранимые в судебном заседании нарушения, которые не являются основаниями для возвращения уголовного дела прокурору, а именно:

— формулирование обвинения без конкретизации второстепенных признаков, если изменение или уточнение обвинения в судебном заседании возможно в соответствии со ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации;

— вручение копии обвинительного заключения не прокурором, а иным уполномоченным на это лицом либо отказ обвиняемого от получения копии;

— в обвинительном заключении приведены перечень и краткое изложение не всех доказательств, а только их части с учетом необходимости непосредственного исследования доказательств в судебном заседании;

— в списке, приложенном к обвинительному заключению, указаны не все свидетели либо допущены ошибки в написании данных о личности свидетеля, если достоверные сведения содержатся в протоколе его допроса;

— в материалах уголовного дела имеется вынесенное в установленном порядке постановление следователя о прекращении уголовного дела в отношении другого лица, несмотря на требования процессуального закона о проведении судебного разбирательства только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению;

— в обвинительном заключении не указаны обстоятельства, отягчающие или смягчающие наказание, согласно ст. ст. 61, 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как вопросы назначения наказания являются функцией суда;

— в стадии предварительного следствия или дознания имеется другое дело в отношении того же обвиняемого, поскольку основанием для соединения в одном производстве могут быть уголовные дела, находящиеся только в производстве суда.

Во всех случаях возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление судьи должно быть законным и обоснованным, мотивированным, соответствующим принципам уголовного судопроизводства.

Если органами предварительного следствия и дознания по уголовным делам допускаются неустранимые нарушения, исключающие возможность постановления приговора или принятия иного решения, то дела должны быть возвращены прокурору в обязательном порядке.

Если допущенные органами предварительного следствия и дознания нарушения являются незначительными или устранимыми в судебном заседании, не нарушают прав и законных интересов участников судопроизводства, то такое дело подлежит рассмотрению по существу.

Судебная коллегия
по уголовным делам
Свердловского областного суда

Отдел кодификации,
систематизации законодательства
и обобщения судебной практики