Справка об итогах работы судов области за 9 месяцев 2003 года

Судебной коллегией по уголовным делам Свердловского областного суда рассмотрены дела в отношении 7956 лиц, из них на приговоры судов — 5528, на постановления (определения) о прекращении дел — 81, по жалобам на арест — 1167, на иные судебные решения — 1070.

Из обжалованных приговоров в отношении 345 лиц они отменены, в отношении 486 — изменены, без изменения оставлены в отношении 4650 лиц, то есть 84%.

Выше среднего показателя по области имеют 35 судов, ниже — 26.

Наиболее высокие показатели имеют следующие суды:

    Пышминский и Таборинский                                - 100%      Кировградский                                            - 96%      Богдановичский                                           - 94%      Березовский, Кушвинский                               - по 93%      Верхотурский, Новоуральский,      Слободо-Туринский, Синарский                          - по 92%

С кассационного рассмотрения по различным причинам снималось 314 дел. Основные причины снятия дел с кассационного рассмотрения: несоответствие кассационных жалоб требованиям ст. 375 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, невыполнение судьей требований ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о необходимости рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания (при этом судьи не учитывают, что иногда замечания на протокол приводятся в кассационных жалобах), ст. 358 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о необходимости извещения участников судопроизводства о принесении жалоб и представлений и направления им копий жалоб (представлений).

Отмена приговоров

Из всех отмененных приговоров 34 отменено с полным прекращением производства по делу и 24 — с оставлением иного менее тяжкого обвинения.

Так, например, был отменен с прекращением производства по делу приговор Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила в отношении С., осужденной по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

С. признана виновной в совершении 17 ноября 2002 года кражи чужого имущества с незаконным проникновением в жилище и причинением потерпевшей значительного ущерба при следующих обстоятельствах: она, будучи зарегистрированной по месту жительства в комнате общежития, где ранее проживала с мужем, пришла в комнату, где без согласия и в отсутствие бывшего мужа забрала холодильник и видеоплеер, принадлежащие его матери. Об изъятии указанного имущества С. предупредила соседа по комнате Г.

Судебная коллегия, отменяя приговор с прекращением производства по делу в связи с отсутствием в действиях С. состава преступления, указала, что, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку.

В судебном заседании С. пояснила, что умысла на хищение она не имела, взятые ею вещи находились в пользовании их семьи, поэтому она считала их совместной собственностью ее и бывшего супруга.

В соответствии со ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации обязательным условием наступления ответственности за хищение является изъятие чужого имущества.

Между тем материалы дела свидетельствуют о том, что эти вещи были переданы матерью мужа С., холодильник и видеоплеер длительное время находились в пользовании супругов, и у осужденной были все основания полагать, что указанное имущество является их совместной собственностью. Таким образом, изымая вещи, С. была уверена, что имеет право на это имущество и оно чужим для нее не является.

Еще один необходимый признак кражи — ее тайность как от собственника имущества, так и от других лиц.

Однако из материалов дела видно, что непосредственно перед изъятием С. встречалась с бывшим мужем и заявляла ему свои претензии на имущество, а во время его изъятия сообщила об этом соседу и просила передать это мужу.

Таким образом, действия С. не образуют состава кражи. Они могли быть расценены как самоуправство по ч. 1 ст. 330 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако обязательным условием наступления ответственности за данное преступление является причинение потерпевшему существенного вреда. Признание вреда существенным зависит как от стоимости имущества, так и от значимости этих вещей для потерпевшей.

Между тем из материалов дела видно, что холодильник и видеоплеер с момента их приобретения потерпевшей не использовались, а были переданы в пользование семье сына, где и находились до момента их изъятия. Таким образом, особой значимости для потерпевшей указанное имущество не имело, а потому его изъятие не причинило ей существенного вреда, следовательно, и этот состав преступления в действиях С. отсутствует.

По-прежнему большое количество приговоров отменяется в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

Так, несоблюдение процедуры судопроизводства и нарушение права подсудимого на защиту повлекло отмену приговора Заречного районного суда в отношении Р., который был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Отменяя приговор, судебная коллегия указала следующее.

В соответствии со ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ст. 7 Федерального закона от 18 декабря 2001 года «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» уголовные дела о тяжких и особо тяжких преступлениях рассматриваются судьей федерального суда общей юрисдикции единолично, а при наличии ходатайства обвиняемого, заявленного до назначения судебного заседания, — коллегией в составе судьи и двух народных заседателей (до 1 января 2004 года; после этого срока, если не будет изменений в Законе, — коллегией в составе трех судей федерального суда).

Из материалов данного дела видно, что при ознакомлении с материалами дела обвиняемый Р. заявил ходатайство о рассмотрении уголовного дела в коллегиальном составе.

Однако, в нарушение требований процессуального закона, ходатайство обвиняемого не разрешалось и дело было назначено к единоличному рассмотрению.

Кроме того, кассационной инстанцией было признано нарушенным право подсудимого на защиту. Из представленных адвокатом Мараковой данных видно, что мать Р. заключила с ней соглашение до рассмотрения дела судом I инстанции. Однако адвокат не могла явиться в судебное заседание, поскольку была введена в заблуждение по поводу места рассмотрения дела. Ей было сообщено, что дело будет рассматриваться в Белоярском районном суде. Это обстоятельство подтвердила и мать осужденного, которая также отсутствовала при рассмотрении дела Заречным районным судом по той же причине. Осужденный Р. утверждает, что он ставил суд в известность о наличии соглашения с адвокатом, однако ему был предоставлен адвокат по назначению суда, в связи с чем он отказался давать в суде показания.

При невозможности участия в судебном разбирательстве избранного подсудимым защитника его замена производится с соблюдением правил, установленных ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Невыполнение этих требований также влечет нарушение права подсудимого на защиту.

Так, при кассационном рассмотрении был отменен приговор Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга в отношении Б., осужденной по ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Как указано в определении коллегии, Б. по соглашению защищала адвокат Джербинова, которая в связи с занятостью в другом судебном заседании не смогла осуществлять защиту Б. Однако судом в нарушение требований ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации Б. не было предложено пригласить другого защитника по ее усмотрению, а адвокат был назначен судом. При таких обстоятельствах порядок замены защитника не был соблюден, что повлекло нарушение права подсудимой на защиту и отмену приговора по этой причине.

Нарушение процедуры судопроизводства повлекло отмену приговора Североуральского городского суда в отношении М., осужденного по п. «г» ч. 2 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации. Как указано в определении судебной коллегии, по данному делу обвинительный акт не был утвержден прокурором, и суду следовало со стадии предварительного слушания дело возвратить прокурору для устранения препятствий для его рассмотрения, что произведено не было и по делу постановлен приговор.

Не всегда судами соблюдаются требования закона, предъявляемые к составлению приговора.

В соответствии со ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации описательно-мотивировочная часть приговора должна состоять из формулировки обвинения и мотивировки принятых судом решений. Причем описательная часть приговора должна соответствовать его мотивировочной части.

Невьянским городским судом по делу П., осужденного по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, эти требования соблюдены не были, что повлекло отмену приговора. В частности, при изложении обстоятельств преступления, суд указал, что П., защищаясь от потерпевшего В., который пытался нанести удар топором, опередил его и ударил стеклянной бутылкой по голове, затем, когда В. упал на пол и уже не оказывал никакого сопротивления, П. с целью убийства В. нанес ему множественные удары ногами по голове и телу, причинив телесные повреждения, повлекшие его смерть.

Установив такие обстоятельства, суд признал П. виновным по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем вывод суда о наличии угрозы со стороны потерпевшего основан лишь на показаниях осужденного, которые противоречат иным доказательствам по делу, в частности протоколу осмотра места преступления, показаниям потерпевшей. Судом эти доказательства исследованы, но оставлены без внимания и оценки, хотя имеют значение для правильного разрешения дела.

Приговором Артемовского городского суда Л. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Он признан виновным в том, что в присутствии незнакомых ему С. в их квартире умышленно нанес три удара рукой по лицу ранее незнакомому Ф., причинив физическую боль.

Однако в приговоре не приведено обстоятельств, свидетельствующих о хулиганском мотиве его действий. Судом не дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам. Более того, показания, опровергающие выводы суда, в приговоре не приведены.

Однако Л. утверждал, что ударил Ф. за то, что тот потратил деньги своей матери, которая просила его забрать у Ф. 1000 руб., которые он взял и ушел из дома.

Эти обстоятельства подтвердила свидетель К., показания которой приведены в приговоре избирательно. В частности, ее показания о том, что мать Ф. просила Л. забрать деньги у сына, в приговоре отсутствуют, им оценка не дана.

Эти показания подтверждаются и фактически установленными действиями Л., который, как следует из показаний свидетелей, требовал от Ф., чтобы тот отдал деньги матери, однако у него осталось лишь 60 руб., которые и были возвращены Н.

Судом не учтено, что все эти обстоятельства могли повлиять на юридическую оценку действий Л.

Из-за наличия противоречий в выводах суда отменен приговор Ленинского районного суда г. Екатеринбурга в отношении А., осужденного по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

По заключению стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы А. в момент совершения преступления находился в состоянии эмоционального возбуждения, достигающего степени физиологического аффекта, которое оказало существенное влияние на его сознание и поведение.

Суд, давая оценку этому заключению, указал в приговоре, что нет оснований не доверять выводам экспертов, поскольку они согласуются с иными доказательствами по делу.

Однако при квалификации действий А. эти выводы были отвергнуты без приведения каких-либо мотивов.

Кассационной инстанцией был отменен приговор Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила в отношении В., осужденного по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение кражи чужого имущества с незаконным проникновением в хранилище и причинением значительного ущерба потерпевшему.

В своем определении коллегия указала, что в приговоре суда допущены противоречивые выводы. Так, при квалификации действий В. суд указал два квалифицирующих признака кражи, которые предусмотрены ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако признал его виновным по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, не указав, по какому квалифицирующему признаку. Вместе с тем из дела видно, что В. вменялся признак неоднократности, однако суд его и не исключил, и не вменил осужденному. При таких обстоятельствах приговор признан не соответствующим требованиям закона и отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Приговор Артинского районного суда в отношении И., признанного виновным по п. «а», «в» ч. 2 ст. 132, п. «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, был отменен в связи с тем, что ему было предъявлено обвинение по п. «в» ч. 2 ст. 132, п. «а», «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом коллегия указала, что суд по ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации вышел за пределы предъявленного обвинения, а по ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации квалифицирующий признак, предусмотренный п. «а» ч. 2, не исключил и не признал по нему виновным, то есть приговор не соответствует требованиям закона.

Приговором Верхнепышминского городского суда В. признан виновным в уклонении от призыва на военную службу и осужден по ч. 1 ст. 328 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данный приговор отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение в связи с нарушением требований ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и нарушением права обвиняемого на защиту.

Несмотря на требования закона об указании в описательной части приговора обстоятельств совершения преступления со ссылкой на место, время, способ и других значимых для дела обстоятельств, в данном приговоре не установлено и не указано время, в течение которого В. уклонялся от призыва на военную службу, хотя вмененное ему преступление является длящимся.

Кроме того, в нарушение ч. 5 ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд освободил от участия в деле в защиту интересов В. адвоката, несмотря на то, что причиной отказа от услуг защитника он назвал материальные затруднения.

При постановлении оправдательного приговора в нем должны получить оценку все доказательства, на которых было основано обвинение, приведены мотивы, по которым приняты одни из них и отвергнуты другие.

Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга С. была оправдана по ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с непричастностью к совершению преступления.

При этом суд сослался на то, что обвинение С. было построено на показаниях свидетеля З., которые объективно ничем не подтверждены. Сама С. вину не признала, ссылалась на то, что З. ее оговорила. Суд признал, что ее версия об оговоре ее свидетелем нашла своей подтверждение.

Отменяя приговор суда в отношении С., судебная коллегия указала, что при оценке показаний свидетеля З., которая уличала С. в сбыте ей героина, суд не учел и не дал оценки следующим доказательствам.

Свидетель Т. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании показывал, что он участвовал в контрольной закупке героина и по его просьбе З. приобрела его у женщины, с которой З. предварительно договорилась по телефону.

Такие показания Т. и З. давали сразу же после их задержания с наркотиками.

Данное обстоятельство суд не учел при оценке показаний свидетеля В., допрошенной в суде по ходатайству защиты и показавшей, что она находилась в одной камере с З. и та ей говорила через неделю совместного нахождения в камере, что работники милиции требуют оговорить С.

Таким образом, положив в основу приговора показания В., суд не устранил данное противоречие, поскольку к тому времени, о котором дает показания В., показания З. в отношении С. уже были даны, и не указал причин, по которым он отдал предпочтение показаниям В., в ущерб показаниям З., Т. и материалам контрольной закупки.

Осуждение лица в тех случаях, когда имелись основания для прекращения дела, также является нарушением уголовно-процессуального закона.

Так, приговором суда З. признан виновным и осужден по ст. 116, 119, ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на 2 года 6 мес. с применением ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации. Отменяя приговор с прекращением производства по делу в части осуждения З. по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия указала, что в силу ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовные дела о преступлениях частного обвинения подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Поскольку в материалах дела имеется заявление потерпевшей Г. о прекращении уголовного дела в отношении З. в связи с примирением, то суд должен был принять решение о прекращении дела. Если по делам небольшой и средней тяжести ставится вопрос о прекращении дела в порядке ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, то это право суда, а по делам частного обвинения — обязанность. В связи с этим приговор в части осуждения по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации был отменен с прекращением производства по делу.

Еще одним основанием отмены приговора является неправильное применение уголовного закона как при квалификации действий осужденного, так и при назначении наказания.

Так, приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Б. и Р. были осуждены по п. «б» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение грабежа чужого имущества группой лиц по предварительному сговору в крупном размере.

Кассационной инстанцией приговор в отношении этих лиц был отменен по представлению государственного обвинителя по следующим основаниям.

В ходе предварительного следствия им было предъявлено обвинение в совершении разбойного нападения с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением револьвера в качестве оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере.

Суд в описательно-мотивировочной части приговора признал установленным применение револьвера, которым угрожали осужденные потерпевшим, однако неправильно применил закон и квалифицировал их действия как грабеж, то есть признал угрозу насилием, не опасным для жизни. При этом обоснованными были признаны доводы представления государственного обвинителя о том, что даже применение заведомо непригодного оружия с целью завладения имуществом образует состав разбоя.

Приговором Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга Л. признан виновным по п. «а», «б», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На данный приговор было принесено представление прокурора в связи с неправильным применением закона при квалификации действий осужденного.

Судебная коллегия, согласившись с его доводами, приговор отменила, указав следующее.

Органами предварительного следствия Л. было предъявлено обвинение по п. «в» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации как лицу, ранее дважды судимому за хищения.

Суд посчитал погашенной его судимость от 20 ноября 1995 года. Однако такое утверждение является неверным. Указанным приговором Л. был осужден в несовершеннолетнем возрасте по ч. 2 ст. 144 Уголовного кодекса РСФСР (в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г.) к 2 годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора. Данное преступление в силу ст. 7.1 Уголовного кодекса РСФСР (в редакции того же Закона) являлось тяжким. В период отсрочки исполнения приговора Л. совершил новые тяжкие преступления, в связи с чем был осужден 2 марта 1998 года, и окончательное наказание ему было назначено на основании ст. 41 Уголовного кодекса РСФСР, то есть по совокупности приговоров. Согласно ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации срок погашения судимости начинает течь с момента фактического отбытия наказания. Из мест лишения свободы Л. был освобожден 22 ноября 2000 года. Именно с этого времени начинает исчисляться срок погашения судимости Л. по обоим приговорам, который в обоих случаях равен трем годам. Следовательно, на момент совершения Л. 18 октября 2002 года грабежа обе его судимости за хищение не погашены, в связи с чем доводы представления признаны обоснованными и приговор отменен.

Приговором Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского С. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации и оправдан по ст. 265 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Рассмотрев дело по кассационному представлению государственного обвинителя на необоснованность оправдания С., судебная коллегия в части оправдания приговор отменила со ссылкой на неправильное толкование нормы закона судьей.

В частности, суд установил, что С., совершив наезд на потерпевшую, покинул место происшествия. Однако основанием оправдания указал то, что потерпевшая скончалась на месте происшествия и не нуждалась в медицинской помощи, а это, по мнению суда, исключает уголовную ответственность по ст. 265 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако, придя к такому выводу, суд не учел, что по ст. 265 Уголовного кодекса Российской Федерации наступает ответственность не за оставление лица в опасности, а за оставление места дорожно-транспортного происшествия.

Назначение несправедливого наказания также является основанием к отмене приговора.

В соответствии со ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное лицу, признанному виновным, наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и данным о личности.

Не всегда назначенное судами наказание соответствует этим требованиям.

Так, приговором Серовского городского суда К. был осужден по п. «в» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам исправительных работ с ежемесячным удержанием 10% заработка в доход государства. Он признан виновным в том, что, являясь лицом, ранее дважды судимым за хищение, совершил кражу имущества, принадлежащего Я., на сумму 9514 руб. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, с причинением значительного ущерба.

Признавая назначенное наказание несправедливым, судебная коллегия приговор отменила, указав, что суд в достаточной степени не учел тяжесть преступления, обстоятельства его совершения (после распития спиртного, кража была сопряжена с повреждением имущества потерпевшего), а также данные о личности осужденного, который имеет две непогашенные судимости за аналогичные преступления и после отбытия наказания в виде реального лишения свободы не сделал для себя правильных выводов, что свидетельствует о недостаточном исправительном воздействии даже более строгого, чем исправительные работы, наказания.

По аналогичным основаниям отменен приговор Ирбитского районного суда в отношении Б., осужденной по п. «в» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к условной мере наказания.

Непонятно, из чего исходил Верхнесалдинский городской суд при назначении К. по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации условного наказания за совершение кражи на сумму 5300 руб. Из дела видно, что он был судим за аналогичное тяжкое преступление к реальному лишению свободы, судимость не погашена. Из мест лишения свободы был освобожден в связи с применением амнистии 22 ноября 2000 года. Через несколько месяцев после освобождения вновь совершил кражи. Убедительных мотивов, свидетельствующих о возможности исправления К. без отбывания наказания, суд не привел.

Иногда суды неправильно определяют вид рецидива преступлений, а зачастую вообще не указывают о наличии рецидива, что влияет на назначение как наказания, так и вида исправительного учреждения.

Так, приговором Краснотурьинского городского суда С. осужден по п. «д» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на 5 лет, а с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации — к лишению свободы на 5 лет 6 мес. в исправительной колонии строгого режима.

Отменяя приговор по доводам представления государственного обвинителя, судебная коллегия указала, что, осуждая С. за тяжкое преступление, суду следовало учесть, что он ранее судим за тяжкое преступление, и в соответствии со ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации решить вопрос о наличии в его действиях рецидива, определить его вид и при назначении наказания применить правила ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако данное обстоятельство не нашло отражения в приговоре, что повлияло на справедливость назначенного наказания.

Изменение приговоров

Изменения в приговоры вносились в связи с неправильной квалификацией действий осужденного либо неправильным назначением наказания.

Неправильной была признана квалификация действий Ж., осужденного по п. «в» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Изменяя приговор, судебная коллегия указала, что, признавая Ж. лицом, дважды судимым за хищения, суд не учел, что все его судимости погашены, поскольку к погашению первой судимости от 17 октября 1994 г. за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет, применяются сокращенные сроки, а ко второй судимости от 12 апреля 1995 года применяются правила погашения судимости, установленные ст. 57 Уголовного кодекса РСФСР. С учетом этого на момент совершения нового преступления в феврале 2003 года обе судимости погашены. В связи с этим, кассационная инстанция изменила приговор и квалифицировала действия Ж. п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, что повлекло назначение менее строгого наказания.

Был изменен приговор Верхнепышминского городского суда в части квалификации действий П., осужденного по п. «а», «б» ч. 2 ст. 213, ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации. Он признан виновным в совершении хулиганских действий, сопровождавшихся насилием и угрозами применения насилия, в группе лиц, с сопротивлением лицу, пресекающему их действия. Кроме того, за эти же действия он осужден по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Исключая осуждение по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия указала, что угрозы П. высказывались в ходе совершения хулиганских действий в отношении тех же потерпевших, поэтому они охватываются составом ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации и дополнительной квалификации не требуют.

Излишней была признана квалификация действия С. и Н. по совокупности п. «а», «б» ч. 2 ст. 158 и ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Исключая из приговора осуждение их по п. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия указала, что при квалификации действий суд не учел положений ч. 3 ст. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации о том, что в случае, когда неоднократность преступлений предусмотрена Уголовным кодексом Российской Федерации в качестве обстоятельства, влекущего за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по той части статьи, которая предусматривает неоднократность.

Эти изменения также влекут снижение совокупного наказания.

Была изменена квалификация действий В., осужденного приговором Новолялинского районного суда по п. «б» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, на ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Это решение мотивировано следующим образом. Как следует из показаний потерпевшей, она проснулась во время совершения кражи, но делала вид, что она продолжает спать, и внешне не проявляла никаких признаков пробуждения. При таких обстоятельствах, несмотря на то, что хищение было совершено в присутствии собственника вещей, но В. не знал, что за его действиями наблюдают, следует признать, что он совершил тайное хищение, то есть кражу.

Обобщение показало, что основными причинами изменения наказания явились неправильное определение рецидива преступлений, исключение назначения наказания на основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также наличие ошибок, допущенных при его назначении.

В частности, приговором Красноуфимского городского суда Е. был осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации и с учетом особо опасного рецидива ему назначено 11 лет лишения свободы, а на основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации — 11 лет 6 месяцев в исправительной колонии особого режима.

При кассационном рассмотрении был изменен вид рецидива преступлений в связи с тем, что предыдущая судимость связана с осуждением за преступления, отнесенные законом к небольшой тяжести, в связи с изменениями, внесенными в редакцию ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. С учетом этого действия Е. образуют рецидив преступлений, предусмотренный ч. 1 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данное обстоятельство повлекло снижение назначенного осужденному наказания.

Изменен в части вида рецидива и, следовательно, в части назначенного наказания приговор Шалинского районного суда в отношении Д., осужденного по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Суд установил в его действиях наличие особо опасного рецидива, назначил 5 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Вместе с тем из анализа данных о предыдущих судимостях следует, что они образуют одну судимость, так как по второму по времени приговору наказание назначалось в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть по совокупности преступлений. Поскольку он был судим за тяжкие преступления, данным приговором осуждается также за тяжкое преступление, то в его действиях имеет место опасный рецидив. В связи с этим ему было снижено наказание до 4 лет 6 мес. с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Приговором Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила в отношении М., осужденного по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, было установлено наличие рецидива преступлений, несмотря на то, что первая судимость была за преступление, совершенное в возрасте до 18 лет, что противоречит требованиям ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга в отношении Б., осужденного по п. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам, а с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации — к 3 годам лишения свободы, приговор был изменен, исключено применение ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку предыдущее преступление Б. совершил в несовершеннолетнем возрасте до вступления в силу амнистии от 30 ноября 2001 года в отношении несовершеннолетних и женщин и он подлежал освобождению от наказания, назначенного предыдущим приговором по п. 5 Постановления об амнистии. Следовательно, судом необоснованно были выполнены требования ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Полевской городской суд в отношении К. выполнил требования ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации с предыдущим приговором, которым он был осужден за кражу на сумму, не превышающую 5 минимальных размеров оплаты труда, то есть за действия, которые были декриминализированы.

Неправильным было признано назначение наказания Верх-Исетским районным судом г. Екатеринбурга П. по ч. 3 ст. 158, ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Снижая наказание, судебная коллегия указала, что дело судом рассматривалось в особом порядке, следовательно, в силу требований ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд не мог назначить наказание, превышающее две трети максимального срока или размера, предусмотренного санкцией наказания. Вместе с тем суд по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей наказание до 6 лет лишения свободы, назначил 4 года 6 мес., хотя не мог назначить более 4 лет, по ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей исправительные работы до 1 года, назначил максимальное наказание — 1 год исправительных работ, хотя не мог назначить более 8 мес. исправительных работ.

Не всегда правильно суды назначают режим исправительного учреждения для отбывания осужденным лишения свободы.

Так, приговором Североуральского городского суда З. осужден по п. «в», «д» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть за совершение тяжкого преступления. Несмотря на это и в нарушение требований п. «б» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд назначил ему для отбывания наказания в виде лишения свободы колонию-поселение. Коллегия приговор в этой части изменила, назначив для отбывания наказания З. исправительную колонию общего режима и указав, что суд в такой ситуации не вправе назначать по своему усмотрению иной вид исправительного учреждения.

Рассмотрение дел об административных правонарушениях

Анализ отмененных и измененных постановлений и решений судей районных судов, вынесенных по делам об административных правонарушениях, позволяет сделать вывод о том, что их ненадлежащее рассмотрение в подавляющем большинстве случаев связано с двумя типичными видами процессуальных ошибок.

1. Неизвещение либо ненадлежащее извещение лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, о времени и месте рассмотрения дела и последующее рассмотрение дела в его отсутствие в нарушение требований ч. 2 ст. 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Так, например, постановлением судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 18.07.2003 С. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Как следует из материалов дела, С. лично был извещен о необходимости явки к федеральному судье 16.07.2003 к 9:00. В указанное время он в суд не явился, дело было отложено, и назначен новый срок рассмотрения — 18.07.2003. Достоверных данных об извещении С. о рассмотрении дела об административном правонарушении 18.07.2003 в материалах дела не имеется, дело рассмотрено в отсутствие С. В связи с этим постановление судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 18.07.2003 было отменено.

Аналогичные нарушения были выявлены при рассмотрении жалоб на 16 постановлений судей Орджоникидзевского и Кировского районных судов г. Екатеринбурга, Сухоложского городского суда, Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского, Верхнепышминского городского суда.

2. Неразъяснение лицам, участвующим в рассмотрении дела, их в и обязанностей, предусмотренных административным законодательством.

Постановлением судьи Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского К. был привлечен к административной ответственности по ст. 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. В постановлении судьей было указано, что права, предусмотренные в ст. 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ему были разъяснены, однако в материалах дела его роспись об этом отсутствовала, в жалобе на постановление судьи он также утверждал, что права ему не были разъяснены. При таких обстоятельствах постановление было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение.

Вопросы квалификации административных правонарушений

Следует отметить, что в III квартале 2003 г. стали допускаться ошибки при признании лиц виновными в неповиновении законным распоряжениям представителей органов власти, поскольку судьями не всегда выяснялось, являлись ли эти требования правомерными, что влекло вынесение неправосудных постановлений.

Так, судьей Верхнепышминского городского суда Свердловской области Ч. был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 17.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, выразившемся в воспрепятствовании действиям пристава-исполнителя по вывозу имущества НПО «Элита» с территории МУП «Управление тепловыми сетями». При этом обращение взыскания на имущество, находящееся у других лиц, в соответствии со ст. 48 Закона «Об исполнительном производстве» пристав-исполнитель мог осуществлять только при наличии у него соответствующего определения суда. При таких обстоятельствах дело в отношении Ч. было прекращено за отсутствием в его действиях состава административного правонарушения.

Судьей Карпинского городского суда С. был признан виновным в невыполнении законных требований прокурора с назначением наказания по ст. 17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, выразившихся в отказе в доступе помощнику прокурора в Федеральное казначейство. Однако по делу было установлено, что помощник прокурора пришла в Казначейство, выполняя поручение прокурора о получении заработной платы. Указанное поручение никак не было связано с полномочиями прокурора, установленными Законом Российской Федерации «О прокуратуре», Федеральное казначейство является предприятием с особым режимом работы, со специально установленным временем расчетного обслуживания клиентов. Судьей Свердловского областного суда требования помощника прокурора не были признаны законными, а постановление судьи Карпинского городского суда в отношении С. было отменено в связи с отсутствием в его действиях состава административного правонарушения.

Ошибки, связанные с назначением наказания

При назначении административного наказания в ряде случаев судьями не мотивировался его вид и размер, не в полной мере фактически учитывались смягчающие ответственность обстоятельства и данные о личности правонарушителя, неправильно применялись санкции, предусмотренные административным законом, в связи с чем судьями Областного суда принималось решение о снижении назначенного наказания.

Так, судья Сухоложского городского суда при рассмотрении административного дела в отношении Т. признал его виновным в управлении транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения и назначил максимальное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством сроком на 1 год. При этом не были учтены раскаяние лица, совершившего правонарушение, его имущественное положение, в том числе и тот факт, что управление автомобилем является для него единственным способом получения дохода при наличии иждивенцев. Вынося решение о снижении наказания, судья Областного суда также принял во внимание отсутствие в постановлении мотивов назначения самого строгого наказания из числа предусмотренных санкцией статьи 12.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Судья Ирбитского районного суда по делу в отношении Д. установил как смягчающие, так и отягчающие административную ответственность обстоятельства, однако также назначил максимальное наказание без указания мотивов принятого решения.

Судья Нижнесалдинского городского суда за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, по делу в отношении Р., назначила наказание в виде штрафа в размере 500 рублей, не приняв во внимание, что санкция данной статьи предусматривает наложение штрафа в размере от 20 до 25 минимальных размеров оплаты труда. Назначение же наказания ниже низшего предела административным законом не предусмотрено.

Аналогичное нарушение было допущено этим же судом по делу Ю.

Предлагаем председателям судов ознакомить всех судей с результатами справки в целях избежания ошибок в работе, единообразного применения материального и процессуального законодательства и формирования судебной практики, отвечающей требованиям закона.

Судебная коллегия по уголовным делам
Свердловского областного суда

17 октября 2003 года