Решение суда в части, постановленной по встречному иску о признании договора займа незаключенным, отменено, в удовлетворении встречных исковых требований о признании незаключенным договора займа отказано, так как и притворный договор займа, и противоречащий основам правопорядка и нравственности договор, направленный на ограничение конкуренции, который стороны действительно имели в виду, заключая договор займа, ничтожны.

Апелляционное определение Суда Чукотского автономного округа от 31.07.2014 по делу N 33-117/14, 2-7/14

Судья суда 1 инстанции

Осипов С.Ф.

Судебная коллегия по гражданским делам суда Чукотского автономного округа в составе

председательствующего Калининой Н.Л.,

судей Максименко Ю.В., Малова Д.В.

при секретаре А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Анадыре гражданское дело по апелляционной жалобе истца по первоначальному иску, ответчика по встречному иску Н. на решение Билибинского районного суда от 10 апреля 2014 года, которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований Н. к П. о взыскании <данные изъяты> руб., в том числе: суммы займа в размере <данные изъяты> рублей; процентов за неисполнение денежного обязательства на сумму займа в размере <данные изъяты> руб.; понесенных истцом судебных расходов по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты> руб.; расходов на оплату услуг представителя в размере <данные изъяты> руб. — отказать.

Встречное исковое требование П. к Н. удовлетворить и признать договор займа от 3 июля 2013 года между П. и Н. незаключенным».

Заслушав доклад судьи Максименко Ю.В., судебная коллегия

установила:

Н. обратился в Билибинский районный суд с исковым заявлением к П. о взыскании долга по договору займа, процентов за просрочку возврата долга, возмещении судебных расходов.

В обоснование иска он указал, что 3 июля 2013 года заключил с П. договор займа на сумму <данные изъяты> рублей со сроком возврата долга 28 июля 2013 года. В подтверждение договора займа была составлена расписка. В установленный договором срок П. сумму долга не вернул, на предложение о добровольной уплате долга ответил отказом, в связи с чем истец был вынужден обратиться в суд.

П. обратился в Билибинский районный суд со встречным иском к Н. о признании договора займа незаключенным.

В обоснование иска он указал, что договор займа от 3 июля 2013 года был заключен им под влиянием шантажа и обмана, без фактической передачи ему денежных средств Н. Между ним и Н. была достигнута договоренность о том, что, получив <данные изъяты> рублей «отступных», ООО «Верастрой», представителем которого являлся Н., снимет свою заявку на участие в торгах на выполнение работ по реконструкции жилого дома в с. Анюйск Билибинского района, проводимых администрацией района. Во исполнение данной договоренности он передал Н. <данные изъяты> рублей и составил долговую расписку якобы о получении <данные изъяты> заемных рублей от Н. Расписка написана П. под влиянием угрозы со стороны Н. существенным образом снизить цену проводимого аукциона, сорвать предполагаемое выполнение работ П. и уже проведенную работу по доставке стройматериалов, оборудования, рабочей силы. Учитывая неправомерный характер действий Н. по получению долговой расписки, П. просил суд признать договор займа от 3 июля 2013 года незаключенным ввиду его безденежности.

Суд первой инстанции постановил решение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе истец по первоначальному иску, ответчик по встречному иску Н. указывает на несогласие с решением суда первой инстанции в связи с недоказанностью установленных судом обстоятельств, нарушением норм процессуального закона при оценке доказательств. Просит решение суда отменить, приняв по делу новое решение об удовлетворении иска, отказе в удовлетворении встречного иска.

Лица, участвующие в деле, будучи надлежащим образом извещенными о дате и времени слушания дела, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились.

Изучив материалы дела, оценив имеющиеся в нем доказательства, проверив решение суда первой инстанции в соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ исходя из доводов апелляционной жалобы, обсудив эти доводы, судебная коллегия приходит к следующему.

Отказывая Н. в удовлетворении первоначального иска о взыскании долга по договору займа и удовлетворяя встречный иск П. о признании договора займа незаключенным, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что фактические действия сторон были направлены не на возникновение заемных правоотношений и заключение договора займа, а на прикрытие договором займа другой сделки между представителями хозяйствующих субъектов-конкурентов, направленной на ограничение конкуренции.

Приходя к такому выводу, суд первой инстанции принял во внимание объяснения П. о том, что он не заключал с Н. договора займа и не получал от него денежные средства в долг, напротив сам передал Н. <данные изъяты> рублей в счет <данные изъяты> рублей «отступных» за неучастие ООО «Верастрой» в проводимом Администрацией муниципального образования Билибинский муниципальный район на электронной торговой площадке «Госзакупки» аукционе на выполнение ремонтных работ в с. Анюйск; показания свидетеля ФИО 1 присутствовавшего при передаче П. <данные изъяты> рублей Н. и подтвердившего, что деньги были переданы в счет договоренности об уплате <данные изъяты> рублей за отказ ООО «Верастрой» от участия в аукционе на проведение ремонтных работ в с. Анюйск; показания свидетеля ФИО 2 бравшей по просьбе П. кредит в размере <данные изъяты> рублей в Азиатско-Тихоокеанском банке, для передачи денег представителю ООО «Верастрой» за снятие заявки на участие в конкурсе на электронной торговой площадке «Госзакупки»; кредитные соглашения, заключенные П. 28 июня 2013 года и ФИО 2 4 июля 2013 года с Азиатско-Тихоокеанским банком на сумму <данные изъяты> рублей каждое; детализацию звонков мобильного телефона П., подтверждающую продолжительность и частоту входящих звонков с телефонных номеров Н. и руководителя ООО «Верастрой» К. до даты проведения аукциона, и исходящий характер звонков П. этим лицам после даты проведения аукциона; показания свидетеля ФИО3 занимающей должность начальника отдела промышленности и сельского хозяйства администрации МО Билибинский муниципальный район, о том, что ООО «Верастрой», представителем которого выступал Н., значительно занижало первоначальную цену контракта для победы в аукционе на выполнение ремонтных работ в г. Билибино в июне 2013 года, без намерения выполнять данные работы, без последующего подписания контракта и фактического выполнения работ; сообщения администрации МО Билибинский муниципальный район об участии ООО «Верастрой» в аукционах и понижении им начальной цены контракта до 43%, о проведении 11 июля 2013 года открытого аукциона в электронной форме на выполнение работ по реконструкции жилого дома в с. Анюйск Билибинского района, участия в нем двух хозяйствующих субъектов, исключая ООО «Верастрой».

Суд критически оценил предоставленные сторонами долговые расписки П., объяснения Н. об обстоятельствах написания этих расписок и его утверждения о передачи денег П. в долг. Оценив предоставленные сторонами доказательства в их совокупности, суд пришел к выводу о том, что заемные отношения между сторонами спора не возникли, а расписки не могут являться достаточным доказательством фактического заключения между сторонами договора займа и его исполнения.

Этот вывод суда первой инстанции коллегия находит правильным, соответствующим фактическим обстоятельствам дела и требованиям статьи 67 ГПК РФ об оценке доказательств, а доводы апелляционной жалобы Н. об обратном — несостоятельными.

В соответствии с частью 1 статьи 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно статье 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Как следует из оспариваемого решения, это требование процессуального закона при оценке доказательств судом выполнено.

Из материалов дела усматривается, что показания свидетелей ФМО1 ФИО2 об отсутствии между сторонами спора заемных отношений, о передаче П. — Н. денежных средств и причинах оформления долговых расписок аналогичны объяснениям П., согласуются между собой и с другими доказательствами по делу, в частности, детализацией звонков, показаниями свидетеля ФИО3 сообщениями администрации муниципального образования, хотя прямо и не подтверждающими указанные обстоятельства, но свидетельствующими в пользу утверждения П. о фактически сложившихся отношениях и причинах передачи П. денег Н. Свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, допрошены в суде первой инстанции с соблюдением правил допроса, предусмотренных статьями 163, 176, 177 ГПК РФ. Оснований для оговора свидетелями истца коллегией не установлено. Н. показания свидетелей, объяснения П., другие доказательства по делу ничем не опровергнуты, какие-либо другие доказательства, кроме собственных объяснений, не представлены.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции об отсутствии заемных отношений между сторонами спора коллегия находит обоснованным, а довод апелляционной жалобы Н. о неправильной оценке судом имеющихся в деле доказательств — несостоятельным.

Находя правильным вывод суда первой инстанции о фактически сложившихся между сторонами спора отношениях, направленных не на возникновение заемных правоотношений, а на прикрытие другой сделки между представителями хозяйствующих субъектов-конкурентов в целях поддержания цен и ограничения конкуренции, коллегия находит ошибочным последующий вывод суда в решении о не заключении сторонами спора договора займа и необходимости в связи с этим удовлетворения встречного иска П. о признании договора займа незаключенным, ввиду его совершения под влиянием обмана.

Учитывая, что оспариваемый договор займа был совершен сторонами с целью исключения участия ООО «Верастрой» в открытом аукционе на выполнение работ по реконструкции жилого дома в с. Анюйск Билибинского района, проводимом администрацией МО Билибинский муниципальный район на электронной торговой площадке «Госзакупки», и победы ИП П. в этом аукционе, а не на возникновение заемных правоотношений, он фактически являлся притворной сделкой.

В соответствии с частью 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Согласно части 1 статьи 166, части 1 статьи 167 ГК РФ ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для признания оспариваемого договора займа незаключенным, поскольку договор займа на <данные изъяты> рублей между Н. и П., оформленный двумя расписками от 3 и 4 июля 2013 года, в соответствии с приведенной нормой закона являлся ничтожным и не порождающим юридических последствий.

Что касается сделки, которую стороны действительно имели в виду, заключая оспариваемый договор займа, то коллегия, признав по существу правильными выводы суда о неправомерном характере этой сделки, также находит ее ничтожной в связи с тем, что она совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка.

Приходя к такому выводу, коллегия исходит из следующего.

Согласно части 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с Федеральным законом Российской Федерации N 135-ФЗ от 26 июля 2006 года «О защите конкуренции», с последующими изменениями, в Российской Федерации обеспечивается единство экономического пространства, свободного перемещения товаров, свободы экономической деятельности, защита конкуренции и создание условий для эффективного функционирования товарных рынков. Любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам — конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации, запрещены.

Учитывая, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит — заведомо и очевидно для участников гражданского оборота — основам правопорядка и нравственности, коллегия находит, что сделка, направленная на ограничение конкуренции, в частности, на получение преимуществ при заключении государственного контракта в обмен на материальную выгоду, не просто не соответствует требованиям закона или иных правовых актов, а нарушает основополагающие начала российского правопорядка, принципы экономической организации общества, его нравственные устои. Коллегия находит, что, согласованно совершая оспариваемый договор, его стороны действовали умышленно, заведомо (в силу общеизвестности) зная об установленных ограничениях недобросовестной конкуренции: П. — желая победить в аукционе и заключить государственный контракт, Н. — стремясь получить материальную выгоду за предоставление ИП П. этой возможности.

В связи с этим коллегия приходит к выводу о том, что сделка, заключенная между Н. и П. с целью ограничения конкуренции, прикрытая сделкой, которая формально не нарушает требований законодательства (договором займа), заведомо противоречила основам правопорядка и нравственности.

В соответствии с частью 1 статьи 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

Поскольку и притворный договор займа, и противоречащий основам правопорядка и нравственности договор, направленный на ограничение конкуренции, который стороны действительно имели в виду, заключая договор займа на <данные изъяты> рублей, ничтожны, у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для удовлетворения первоначальных исковых требований Н. к П. о взыскании долга по договору займа и для удовлетворения встречных исковых требований П. к Н. о признании договора незаключенным.

Неправильное применение судом первой инстанции норм материального права привело к неправильному разрешению спора в части, постановленной по встречному иску П., и является основанием к отмене постановленного решения в этой части в апелляционном порядке в соответствии с пунктом 4 части 1, пунктом 2 части 2 статьи 330 ГПК РФ.

Учитывая, что все юридически значимые обстоятельства спора установлены на основании имеющихся материалов дела, с которыми стороны ознакомлены, коллегия находит возможным в соответствии со статьей 328 ГПК РФ отменить решение суда первой инстанции в части и вынести по встречному иску П. новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований к Н. о признании незаключенным договора займа.

Коллегия также учитывает, что для сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, статьей 169 ГК РФ предусмотрены специальные последствия недействительности, а именно: при наличии умысла у обеих сторон, в случае исполнения сделки обеими сторонами, в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке.

При этом, исходя из прямого указания статьи 169 ГК РФ, названные последствия недействительности сделки подлежат применению, если она исполнялась хотя бы одной из ее сторон. Соответствующие последствия суд вправе применить по собственной инициативе.

Принимая во внимание приведенные выше выводы о наличии умысла у обеих сторон договора на совершение сделки заведомо противной основам правопорядка и нравственности, исполнение сделки П. и Н., коллегия находит необходимым по собственной инициативе применить последствия недействительности сделки, предусмотренные частью 2 статьи 169 ГК РФ (в редакции, действующей на момент заключения сделки), и взыскать с Н. в доход Российской Федерации все полученное им по сделке, а именно <данные изъяты> рублей, которые ему передал П. во исполнение договора, направленного на ограничение конкуренции. Учитывая, что П. ничего не получил по сделке в имущественном выражении, а получил преимущество при участии в аукционе, это преимущество не может быть обращено в доход Российской Федерации, как полученное по сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.

Коллегия находит заслуживающим внимания довод апелляционной жалобы Н. о том, что судом первой инстанции нарушены процессуальные сроки рассмотрения дела, установленные статьей 154 ГПК РФ. Вместе с тем допущенное судом процессуальное нарушение не является основанием для отмены постановленного решения в апелляционном порядке в соответствии со статьей 330 ГПК РФ, поскольку это не привело к принятию неправильного решения.

Что касается утверждения Н. о смене секретарей судебного заседания и отсутствии об этом соответствующих записей, то данное обстоятельство противоречит фактическим обстоятельствам дела.

Как следует из материалов дела, судебные разбирательства 9 декабря 2013 года, 9, 16 января, 10 апреля 2014 года по делу проводились с участием секретарей судебных заседаний Л., И., без их смены в ходе заседаний. В соответствии со статьей 230 ГПК РФ секретарями были составлены протоколы судебных заседаний, отвечающие требованиям статей 229 — 230 ГПК РФ. Замечания на протоколы в порядке статьи 230 ГПК РФ Н. не подавались.

Кроме того, действующий ГПК РФ не предусматривает неизменного участия секретаря судебного заседания как в ходе всего производства по делу, так и в ходе конкретного судебного разбирательства.

Обобщая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого решения суда исходя из доводов апелляционной жалобы.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих безусловную отмену состоявшегося по настоящему делу решения, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Билибинского районного суда от 10 апреля 2014 года по настоящему делу в части, постановленной по встречному иску П. к Н. о признании договора займа от 3 июля 2013 года между П. и Н. незаключенным — отменить.

Заменить абзац второй резолютивной части решения абзацами вторым и третьим следующего содержания:

«Взыскать с Н. в доход Российской Федерации в порядке применения последствий недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, <данные изъяты> рублей.

В удовлетворении встречных исковых требований П. к Н. о признании незаключенным договора займа — отказать».

В остальной части решение Билибинского районного суда от 10 апреля 2014 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Н. — без удовлетворения.

Председательствующий
Н.Л.КАЛИНИНА

Судьи
Ю.В.МАКСИМЕНКО
Д.В.МАЛОВ