Наказание по приговору о привлечении к ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, снижено, так как на момент совершения осужденным преступления примененная судом норма закона о признании отягчающим наказание обстоятельством состояние алкогольного опьянения осужденного в момент совершения преступления не действовала и не имеет обратной силы.

Апелляционное определение Суда Чукотского автономного округа от 11.02.2014 по делу N 22-4/14, 1-64/13

Судья суда 1 инстанции

Зиновьев А.С.

Судебная коллегия по уголовным делам суда Чукотского автономного округа в составе

председательствующего судьи Коровиной М.С.,

судей Васильева С.М., Кожушко М.В.,

при секретаре Б.,

с участием прокурора Перепелкиной Ф.Г.,

осужденного К.,

защитника Лашенкова В.Р.,

представившего ордер от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверение N, выданное <данные изъяты>

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кутыгина М.А., апелляционной жалобе осужденного К., апелляционной жалобе защитника Лашенкова А.Р. на приговор Чаунского районного суда от 25 ноября 2013 года, которым

К., <данные изъяты>

<данные изъяты>

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Коровиной М.С., судебная коллегия

установила:

К. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Преступление совершено 10 июня 2012 года в городе Певеке, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

С приговором суда не согласился государственный обвинитель Кутыгин М.А., не оспаривая фактических обстоятельств дела, установленных судом, указывает на допущенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, считает, что суд необоснованно признал обстоятельством, смягчающим наказание, противоправное поведение потерпевшего З. и его брата М., а также при назначении наказания принял во внимание факт совершения преступления К. в состоянии алкогольного опьянения. Просит изменить приговор и назначить К. наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет без ограничения свободы (т. 4 л.д. 215 — 217).

В апелляционной жалобе осужденный К. просит приговор отменить, а его оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления (т. 4 л.д. 112).

Защитник Лашенков в апелляционной жалобе указывает на то, что судом не дана оценка показаниям свидетеля ФИО1, а также всем выводам судебно-медицинских экспертиз, в том числе и заключению ГБУЗ «Амурское бюро судебно-медицинских экспертизы» в части того, что смерть З. наступила при падении на плоскость.

На апелляционную жалобу защитника Лашенкова государственным обвинителем поданы возражения, считает, что жалоба подлежит отклонению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб осужденного К. и его защитника адвоката Лашенкова, выслушав прокурора Перепелкину Ф.Г., судебная коллегия приходит к следующим выводам.

К. виновным в совершении преступления себя не признал, указал, что нанес З., лежащему на спине на бетонном покрытии, один удар по туловищу в правое плечо (т. 4 л.д. 52 — 54).

Однако, данные доводы осужденного проверены и обоснованно признаны несостоятельными. Вывод суда о виновности К. в инкриминируемом ему деянии базируется на совокупности исследованных доказательств:

— заключениях повторной и дополнительной судебно-медицинских экспертиз, установивших локализацию, механизм образования и степень тяжести телесных повреждений у потерпевшего (т. 3 л.д. 43 — 65, т. 4 л.д. 105 — 116);

— показаниях свидетеля М. в ходе предварительного следствия (т. 1 л.д. 139 — 142) о том, что К. прыгнул на его брата и ударил ступнями ног по лицу;

— показаниях потерпевшей ФИО2, подтвердившей, что об указанных обстоятельствах совершения преступлений ей стало известно со слов сына М.;

— показаниях свидетеля ФИО3 о том, что во время драки между братьями З. и М. с одной стороны, К. и ФИО3 с другой, К. с разбега подбежал к З., и в прыжке нанес удар по голове с левой стороны подошвой правой ноги, при этом голова потерпевшего ударилась о бетонное покрытие, был слышан звук, как при нанесении удара по мячу. После этого ноги и руки З. стали трястись, из левого уха пошла кровь (т. 4 л.д. 39 — 40). Данные показания свидетель подтвердил в ходе очной ставки с К., а также при проверке показаний на месте (т. 1 л.д. 166 — 177, т. 2 л.д. 113 — 117);.

— показаниях свидетеля ФИО4 о том, что он видел, как К., подбежал к З., подпрыгнул с согнутыми ногами примерно на 80 см от бетонного покрытия, в прыжке целенаправленно прыгнул ногами на З. сверху, опустившись после прыжка на тело и голову потерпевшего, К. подошвой одной ноги нанес удар в левую половину лица З., отчего последний ударился затылком о бетон, после которого пострадавший не двигался, а из уха и затылка пошла кровь. З. находился в затуманенном сознании и пытался встать, при этом примерно через две минуты у него начали трястись руки и ноги, а дыхание стало аритмичным (т. 4 л.д. 42 — 43);

— показаниях свидетеля ФИО5, который подтвердил суду достоверность своих показаний в ходе предварительного следствия (т. 1 л.д. 209 — 212, 213 — 217), о том, что К. прыгнул на голову З., отчего тот ударился затылочной частью головы о бетонное покрытие, после чего из его уха пошла кровь. Аналогичные показания свидетель дал и в ходе очной ставки с К. (т. 2 л.д. 118 — 122), а также при проверке показаний на месте (т. 1 л.д. 222 — 231);

— показаниях свидетеля ФИО6 о том, что К. подбежал к лежащему на бетоне, и пытавшемуся подняться З., и прыгнул на него двумя ногами, при этом, правой ногой ударил в левую часть лица погибшего, а левой по туловищу. Был слышен глухой стук от этого удара, отчего у З. из ушей пошла кровь и под головой на бетонном покрытии была небольшая лужа крови (т. 4 л.д. 46).

Доводы стороны защиты в заинтересованности свидетелей, на показаниях которых базируются выводы суда о виновности К., судебная коллегия находит необоснованными. Как правильно указано в приговоре, оснований для оговора свидетелями К. не имеется. Судебная коллегия находит, что показания свидетелей не только взаимно дополняют друг друга, но и подтверждаются другими материалами дела.

Так, показания М., ФИО3, ФИО4, ФИО6, ФИО5 в части количества, мест приложения, последовательности ударных воздействий на голову потерпевшего, механизма их причинения подтверждаются заключением комиссионной судебной экспертизы о том, что смерть З. наступила от двух ударных травматических воздействий в область головы, одного — предметом, имеющим ограниченную поверхность соударения в левую лобно-височную область (возможно, ногой, обутой в обувь и т.п.), другого — предметом, имеющим плоскость, в затылочную область с последующим падением на плоскость с предварительно приданным ускорением тела (т. 3 л.д. 43 — 65).

Показания данных свидетелей в части наличия источника кровотечения из уха и затылка потерпевшего после нанесенных К. ударов по голове, согласуются с заключением дополнительной комиссионной судебной экспертизы (т. 4 л.д. 105 — 116) о том, что открытая черепно-мозговая травма может сопровождаться кровотечением или ликвореей (из носа или уха).

Показания свидетеля ФИО4 о состоянии потерпевшего после нанесенных ему ударов — потерпевший после удара головой о бетон, не двигался, из уха и затылка пошла кровь, находился в «затуманенном состоянии», стали трястись руки и ноги, а дыхание стало аритмичным, подтверждаются заключением комиссионной судебной экспертизы (т. 3 л.д. 43 — 65) о том, что после получения черепно-мозговой травмы З. не мог совершать активные действия, однако мог совершать действия, не связанные с физической нагрузкой до момента потери сознания, которое обычно наступает в короткий промежуток времени после причинения травмы (минуты, десятки минут).

Доводы защитника о предполагаемом давлении на свидетелей ФИО3, не содержат фактических оснований для такого вывода.

Не свидетельствует о недостоверности доказательств ошибочное указание в протоколе судебного заседания при изложении показаний свидетелей ФИО6 (т. 4 л.д. 39, 46), ФИО3 (т. 4 л.д. 39 оборот), ФИО4 (т. 4 л.д. 42 оборот) указание на дату нанесения К. ударов по голове потерпевшего — 16 июня 2012 года.

Из материалов дела видно, что на протокол судебного заседания в данной части государственным обвинителем были принесены замечания (т. 4 л.д. 214), правильность которых удостоверена судом (т. 4 л.д. 218).

Доводы защитника в данной части судебная коллегия находит необоснованными.

При изложенных обстоятельствах судом обоснованно отвергнуты, как недостоверные, показания ФИО3 в ходе предварительного следствия от 15.06.2012 года (т. 1 л.д. 153 — 156), М., ФИО7, ФИО8 в судебном заседании. У судебной коллегии отсутствуют основания не соглашаться с данной оценкой доказательств и выводами суда.

Доводы осужденного и защитника о том, что К. не причинял телесных повреждений З., от которых тот скончался, проверялись в судебном заседании, получили оценку в приговоре суда и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются собранными по делу доказательствами, бесспорно свидетельствующими о виновности К. в совершении инкриминированного ему преступления, чему в приговоре приведена убедительная аргументация.

В соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» N 1 от 29 апреля 1996 года в случаях, когда в деле имеется несколько заключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует дать в приговоре оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие.

Данные требования, вопреки утверждению защитника, судом первой инстанции выполнены.

Как видно из заключения судебно-медицинского эксперта (т. 2 л.д. 228 — 242), на голове З. имелось четыре места приложения травмирующей силы с местами приложения в область левого глаза (одно, возможно, более), в область левой ветви нижней челюсти (одно, возможно, более), в левую лобно-височную область (одно, возможно, более), в затылочную область.

Допрошенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции эксперт <данные изъяты> разъясняя свое заключение, пояснил, что при проведении судебно-медицинской экспертизы он исходил из того, что все телесные повреждения на голове потерпевшего входят в комплекс единой черепно-мозговой травмы, которая и явилась причиной смерти потерпевшего.

Вместе с тем, судебная коллегия находит правильным вывод суда первой инстанции о признании достоверным заключения повторной и дополнительной комиссионных экспертиз ГБУЗ АО «Амурское бюро судебно-медицинских экспертизы», по заключениям которых кровоподтеки в левой глазничной области, в области нижней челюсти, кровоизлияния в мягкие части лица в области левой скуловой дуги и в области нижней челюсти слева, квалифицированы как все в совокупности, так и каждое в отдельности, как не повлекшие вреда здоровью, не находящиеся в причинно-следственной связи со смертью.

Суд указал в приговоре, почему отдает предпочтение данным заключениям в сравнении с первоначальным заключением судебно-медицинской экспертизы. При этом суд исходил не только из квалификации экспертов, стажа работы, как ошибочно полагает защитник, но и из совокупности исследованных в ходе судебного заседания доказательств, подтверждающих выводы экспертов.

Довод апелляционной жалобы защитника о том, что судом не дана оценка выводу, содержащемуся в п. 9 повторного заключения экспертизы ГБУЗ АО «Амурское бюро судебно-медицинских экспертизы», является несостоятельным.

Согласно п. 9 данного заключения (т. 3 л.д. 43 — 65), смерть гр-на З. наступила при падении на плоскость. В момент причинения повреждения он мог находиться как в вертикальном, так и близком к нему положении.

Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, судом установлено, что в момент прыжка К. на голову и туловище З. последний пытался встать с бетонного покрытия, находился в положении полулежа на спине, а в результате удара правой ноги К. в голову потерпевшего произошло соударение затылочной областью его головы с бетонным покрытием тротуара.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что описанный в заключении судебно-медицинской экспертизы механизм образования черепно-мозговой травмы у потерпевшего, соответствует обстоятельствам дела, установленным судом и не свидетельствует о невиновности осужденного в совершении преступления.

Вопреки утверждениям защитника, смерть З. от полученной черепно-мозговой травмы наступила в 02 часа 20 минут 20.06.2012 года, что указано в п. 1 выводов повторной судебно-медицинской экспертизы (т. 3 л.д. 43 — 65).

Довод апелляционной жалобы адвоката Лашенкова о том, что судом не дана оценка показаниям свидетеля ФИО1, является несостоятельным.

В соответствии с ч. 1 ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию.

Как видно из протокола судебного заседания, по ходатайству стороны защиты к материалам уголовного дела приобщены объяснения ФИО1, полученные защитником в порядке п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ (т. 4 л.д. 55).

Полученные защитником в результате опроса сведения не являются самостоятельными доказательствами, но могут рассматриваться лишь как основание для допроса указанного лица в качестве свидетеля или для производства других следственных действий, поскольку они не соответствуют требованиям п. 2 ч. 2 ст. 74 УК РФ и ст. 79 УК РФ и подлежат проверке и оценке лишь после оформления их в предусмотренном законом порядке.

Однако, как видно из протокола судебного заседания, сторона защиты правом заявить ходатайство о допросе ФИО1 в качестве свидетеля не воспользовалась.

Согласно ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Сведений о том, что стороне защиты требовалась помощь суда для обеспечения явки в судебное заседание данного свидетеля, равно как и о том, что указанное лицо уклонялось явиться в суд по приглашению стороны защиты, в материалах дела не содержится, и суду апелляционной инстанции осужденными и их защитниками не представлено.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали законные основания давать какую-либо оценку объяснениям ФИО1.

Поскольку ФИО1 участником уголовного судопроизводства не являлся, то вопрос об обстоятельствах, исключающих участие в производстве по уголовному делу прокурора К., судебной коллегией не обсуждается.

Довод апелляционного представления о неправомерном признании судом первой инстанции обстоятельством, смягчающим наказание осужденного, противоправность поведения потерпевшего З. и его брата М., что и явилось поводом для преступления, судебная коллегия находит заслуживающими внимание.

В соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание, может быть признано противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.

По смыслу приведенной правовой нормы только противоправное поведение самого потерпевшего может расцениваться судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание обвиняемого.

Суд, дав оценку поведению свидетеля М., как неправомерного, вышел за рамки обвинения.

Кроме того, с учетом разъяснений, изложенных в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 года N 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», обстоятельства, смягчающие наказание, признаются таковыми с учетом установленных в судебном заседании фактических обстоятельств уголовного дела.

По смыслу уголовного закона противоправность означает отклонение поведения потерпевшего от предписаний правовых норм права (уголовного, административного).

Эти обстоятельства по настоящему делу отсутствуют.

Как правильно установил суд, телесные повреждения К. причинил потерпевшему на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений между К. и ФИО3 с одной стороны и братьями З. и М. с другой.

В качестве доказательств, подтверждающих вину К. в совершении преступления, суд сослался на показания свидетелей ФИО6, ФИО5, ФИО3, М., из которых следует, что ссора в магазине произошла между З. и ФИО3. В отношении К. потерпевший противоправных действий не совершал, а К. причинил телесные повреждения З., когда тот пытался подняться.

Таким образом, действия потерпевшего З. не были направлены против осужденного, не нанесли и не могли нанести ему конкретного вреда, не угрожали ему и, следовательно, не могли являться поводом для совершения преступления против потерпевшего.

Материал по факту нанесения М. удара по голове К. бутылкой выделен в отдельное производство (т. 2 л.д. 173 — 174), данное обстоятельство не является поводом для совершения преступления в отношении З.

Также судебная коллегия находит заслуживающим внимания довод апелляционного представления государственного обвинителя о том, что судом при постановлении приговора необоснованно принят во внимание факт нахождения ФИО1 во время совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения.

В соответствии со ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание, при этом учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Согласно приговору обстоятельств, отягчающих наказание осужденного, суд не установил. В то же время, мотивируя необходимость назначения наказания в виде реального лишения свободы, суд в описательно-мотивировочной части приговора указал, что преступление К. совершено в состоянии алкогольного опьянения. Таким образом, при назначении наказания суд принял во внимание это обстоятельство, как повышающее степень общественной опасности деяния, и значит, фактически признал отягчающим наказание обстоятельством.

Вместе с тем, ст. 63 УК РФ дополнена ч. 1.1, позволяющей суду признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, введена Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 270-ФЗ «О внесении изменения в статью 63 Уголовного кодекса Российской Федерации».

Таким образом, на момент совершения К. преступления — 10 июня 2012 года, приведенная норма закона не действовала, в соответствии с положениями ст. ст. 9, 10 УК РФ не имеет обратной силы, как не смягчающая наказание или иным образом не улучшающая положение лица, совершившего преступление.

В связи с изложенным, указание в описательно-мотивировочной части приговора на совершение К. преступления в состоянии опьянения подлежит исключению.

Довод государственного обвинителя о необоснованном учете при постановлении приговора мнения потерпевшей, судебная коллегия также находит заслуживающим внимания.

Как видно из протокола судебного заседания, потерпевшая ФИО2 соглашалась с позицией государственного обвинителя, предлагавшего назначить наказание К. в виде лишения свободы на срок 7 лет.

Поскольку в силу ч. 1 ст. 63 УК РФ мнение потерпевшей не отнесено к числу обстоятельств, обязательных для учета при назначении наказания, суд не имел правовых оснований ссылаться на него в приговоре.

В связи с изложенным, указание в описательно-мотивировочной части приговора на указание об учете при назначении наказания К. мнение потерпевшей подлежит исключению.

Кроме того, субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, предполагает наличие умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего и неосторожность к смерти.

Суд первой инстанции правильно установив обстоятельства дела, квалифицировав действия виновного по ч. 4 ст. 111 УК РФ, указал в описательно-мотивировочной части приговора, что К., причиняя потерпевшему телесные повреждения, действовал умышленно, а к смерти относился безразлично.

При таких обстоятельствах из описательно-мотивировочной части приговора подлежит исключению указание о безразличном отношении к последствиям в виде смерти.

Доводы апелляционного представления о необходимости назначения К. наказания в виде лишения свободы на срок семь лет, судебная коллегия находит необоснованными, а с учетом изменений в приговор, назначенное К. наказание подлежит снижению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.26, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Чаунского районного суда Чукотского автономного округа от 25 ноября 2013 года в отношении К. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора суда:

— указание о признании в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание К., противоправное поведение потерпевшего З. и его брата М.;

— указание о безразличном отношении К. к смерти потерпевшего З.;

— указание об учете при назначении наказания мнения потерпевшей, а также факта совершения К. преступления в состоянии алкогольного опьянения.

Снизить назначенное К. по ч. 4 ст. 111 УК РФ наказание до 4 (четырех) лет 11 (одиннадцати) месяцев лишения свободы без ограничения свободы.

В остальной части приговор оставить без изменения.

Апелляционное представление государственного обвинителя удовлетворить частично, апелляционную жалобу осужденного К., его защитника адвоката Лашенкова А.Р. — оставить без удовлетворения.

Председательствующий
М.С.КОРОВИНА

Судьи
С.М.ВАСИЛЬЕВ
М.В.КОЖУШКО