Обзор кассационной и надзорной практики по гражданским делам Пермского областного суда за 2 полугодие 1999 года

ДЕЛА ИЗ ТРУДОВЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

При разрешении споров (в том числе трудовых) в случае пропуска сроков, установленных соответствующими законами необходимо иметь в виду, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Данные положения вытекают из требований п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 9 ГК Российской Федерации.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 1993 года по делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленума Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы, признано не соответствующим Конституции Российской Федерации обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты.

В соответствии со ст. 87 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» признание нормативного акта или договора, отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

Приведенная в ст. 87 указанного Закона позиция неоднократно подчеркивалась Конституционным Судом Российской Федерации, в частности в определении N 133-О от 7 октября 1999 года по жалобе открытого акционерного общества «Телекомпания НТВ» на нарушение конституционных прав и свобод частью второй статьи 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В связи с изложенным следует считать ошибочными разъяснения, данные в обзоре кассационной и надзорной практики по гражданским делам Пермского областного суда за первое полугодие 1999 года (Бюллетень управления юстиции Пермской области 1999 г. N 4 (10) страница 41 последний абзац), ориентирующие на взыскание денежного довольствия сотруднику органов внутренних дел РФ за время вынужденного прогула не более чем за один год.

Решением Ленинского районного суда П-рев Б.К. восстановлен на работе в должности консультанта-референта заместителя губернатора — руководителя аппарата администрации Пермской области с 31.08.98 г. С аппарата администрации Пермской области в пользу П-рев Б.К. взыскан средний заработок за время вынужденного прогула (без учета удержаний) с учетом индексации в размере 28136 руб. 06 коп., в возмещение морального вреда 800 руб., компенсация за санаторно-курортное лечение в размере 1990 руб. 43 коп. В остальной части исковых требований отказано.

С аппарата администрации Пермской области взыскана госпошлина в доход местного бюджета в сумме 1022 руб. 14 коп.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского областного суда от 7.09.99 г. кассационная жалоба аппарата администрации Пермской области на решение суда оставлена без удовлетворения.

Решение суда и определение судебной коллегии отменены в надзорном порядке в части взыскания компенсации за санаторно-курортное лечение в связи с неправильным толкованием норм материального права.

П-рев Б.К. работал консультантом-референтом заместителя губернатора Пермской области — руководителя аппарата администрации Пермской области. Приказом от 31.08.98 г. П-рев Б.К. был уволен по п. 1 ст. 33 КЗОТ РФ в связи с сокращением штатов.

Оспаривая увольнение, П-рев Б.К. обратился в суд с иском к аппарату администрации Пермской области о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда.

Кроме того, истцом поставлен вопрос о взыскании с ответчика компенсации за санаторно-курортное лечение за 1996-1998 годы, причитающейся ему как государственному служащему.

Полагая требования П-рев Б.К. в этой части обоснованными и взыскивая компенсацию за 1998 год, суд не учел следующие обстоятельства.

В силу подпункта 3 пункта 1 статьи 15 Закона Пермской области «О государственной службе в Пермской области» государственному служащему гарантируется ежегодный оплачиваемый отпуск с предоставлением бесплатной лечебной путевки. Если государственный служащий не пользуется санаторно-курортным лечением, ему выплачивается денежная компенсация в размере 15 кратного минимального размера оплаты труда. Согласно п. 4 этой статьи расходы, связанные с предоставлением гарантий, предусмотренных настоящей статьей, производятся за счет средств областного бюджета и из материалов дела следует, что такие расходы в бюджете области предусмотрены.

Вместе с тем, в силу ч. 2 ст. 25 Закона Пермской области «О бюджете Пермской области на 1998 год» в редакции Закона от 7.07.98 г. действие подпункта 3 п. 1 ст. 15 Закона Пермской области «О государственной службе Пермской области» в части предоставления бесплатной лечебной путевки или взамен ее денежной компенсации на 1998 год было приостановлено. Не признавая требования истца в части оплаты стоимости лечебной путевки, представитель ответчика ссылался на отсутствие оснований для взыскания компенсации за 1998 год со ссылкой на указанный Закон, однако, судом эти доводы безосновательно отвергнуты.

В данном случае имело место не отсутствие механизма выплат, этот вопрос урегулирован, и не отсутствие источников финансирования, а приостановление действия закона, а потому признать обоснованными выводы суда о предоставлении законных гарантий нельзя.

Судебная коллегия, соглашаясь с решением суда первой инстанции, исходила из того, что указанные изменения в части приостановления выплат предусмотрены Законом «О бюджете Пермской области», в п.п. 3 п. 1 ст. 15 Закона «О государственной службе Пермской области» изменения не вносились, эта норма является действующей.

Однако, финансирование обеспеченных законом гарантий производится за счет средств областного бюджета, эти выплаты включены в расходную часть, что не исключает приостановление этих выплат путем внесения изменений в Закон «О бюджете Пермской области».

Исходя из того, что судом первой и кассационной инстанций допущено неправильное толкование норм материального права, состоявшиеся судебные постановления в части взыскания в пользу П-рев Б.К. компенсации за санаторно-курортное лечение отменены с отказом в иске в этой части и соответствующим снижением госпошлины.

П-ла А.И. обратилась с иском к Г-евой Т.Н. о взыскании 1000 рублей.

Решением Добрянского районного суда взыскано с Г-евой Т.Н. в пользу П-ла А.И. 800 рублей и возврат госпошлины 40 рублей.

В надзорном порядке решение отменено из-за нарушения норм материального и процессуального права.

Заявленный иск мотивирован тем, что истица как частный предприниматель заключила с ответчицей договор на продажу товаров. На работу 4.04.99 г. ответчица не вышла, в результате половину дня товары не продавались, чем причинены убытки в виде упущенной выгоды.

Удовлетворяя иск, суд руководствовался требованиями ст. 15 ГК РФ о возмещении убытков.

Применение ст. 15 ГК РФ в решении не мотивировано. Правовую природу заключенного между сторонами договора на продажу товаров суд не определял и оценки ему не давал, хотя это существенно для разрешения заявленных требований, так как трудовым законодательством (при установлении, что между сторонами был заключен трудовой договор, а не договор подряда) предусмотрено взыскание с работников при исполнении ими трудовых обязанностей только прямого действительного ущерба, а не упущенной выгоды.

Недостаточно исследован судом вопрос о размере причиненных убытков, если они имели место, решение суда по размеру убытков носит предположительный характер, свидетели, на показания которых сослался суд, допрошены поверхностно, у сторон и свидетелей не выяснялось какой ассортимент товаров предлагался покупателям 4.04.99 г. Требования ч. II ст. 50 ГПК РСФСР судом также не выполнены, суд не определил какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, не поставил их на обсуждение.

ДЕЛА ИЗ ЖИЛИЩНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

П-ова Л.В. обратилась с иском к Ч-ву В.Д., Ч-вой И.Я. о выселении их без предоставления другого жилого помещения, указав, что она, ее несовершеннолетний сын, ее отец П-ов В.А. являются собственниками квартиры по ул. Ком-ская, 39-105 в г. Очере, у всех равные доли — по 1/3. В 1996 г. они с отцом разрешили временное пользование квартирой ответчикам с детьми, с тем условием, что они будут оплачивать коммунальные услуги по всей квартире. В настоящее время ее семья нуждается в жилье, ответчики квартиру не освобождают, ее отец согласен с проживанием Ч-вых, Ч-вы ей не создают препятствий к проживанию, но она с ними проживать не намерена.

Кроме того, истицей были заявлены требования о признании недействительными договора найма жилого помещения, заключенного с Ч-выми и о возложении на них обязанности произвести в спорной квартире ремонт.

Ответчики Ч-вы иск не признали, не согласны выселяться из квартиры полностью, но согласны с освобождением для П-овой комнаты 17,6 кв. м.

Решением Очерского районного суда П-овой Л.В. отказано в иске к Ч-ву В.Д., Ч-вой И.Я. о выселении их и их несовершеннолетних детей из квартиры 105 дома 39 по ул. Ком-ская в г. Очере.

Ч-вы В.Д. и И.Я., и их дети выселены из комнаты размером 17,6 кв. м в кв. 105 д. 39 по ул. Ком-ская в г. Очере.

Судебной коллегией решение суда отменено ввиду неправильного определения юридически значимых обстоятельств и нарушения норм материального права.

Отказывая П-овой в выселении Ч-вых из всей квартиры, выселив их только из комнаты размером 17,6 кв. м в спорной квартире, суд исходил из того, что между собственниками квартиры: П-овой Л.В., ее несовершеннолетним сыном и ее отцом П-вым В.А., после состоявшегося мирового соглашения, которым определен размер долей собственников квартиры (по 1/3 части) сложился порядок пользования жилым помещением, за П-вым закреплена комната 11,6 кв. м, за П-вой с ребенком 17,4 кв. м. Собственник 1/3 доли в квартире П-в согласен с проживанием Ч-вых на его доле, поэтому оснований для выселения Ч-вых из всей квартиры нет. Выселение Ч-вых из всей квартиры ущемило бы права собственника П-ва, который в отношении принадлежащего ему имущества вправе совершать любые сделки, в том числе разрешить проживание временным жильцам, заключив с ними договор найма.

Данный вывод суда является ошибочным, противоречит фактическим обстоятельствам спора и нормам материального права.

Суд при рассмотрении дела установил, что П-вы с 1991 г. в спорной квартире не проживают, с их согласия в квартире проживают ответчики Ч-вы. В декабре 1992 г. квартира была приватизирована.

В соответствии с мировым соглашением Очерского суда от 3.09.99 г. определены доли собственности в квартире — по 1/3 каждому собственнику. Вывод суда о том, что после утверждения мирового соглашения был определен порядок пользования спорной квартирой, за П-вым закреплена комната 11,6 кв. м, а за П-вой с сыном 17,4 кв. м, не основан на материалах дела, поскольку П-вы квартирой не пользовались и этот порядок между собой не определяли. Кроме того, данное обстоятельство правового значения для рассмотрения заявленного истицей требования не имеет.

Согласно ст. 246 ГК РФ, распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников.

Таким образом, все вопросы, связанные с разрешением проживания в квартире временных жильцов, должны решаться собственниками квартиры согласованно. Судом при разрешении спора данные положения закона учтены не были.

В силу ст. 304 ГК РФ, собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были связаны с лишением владения.

В исковом заявлении и в судебном заседании П-ва поясняла, что квартира требуется ей для личного проживания, проживать в квартире вместе с семьей Ч-ых из 4 человек она не желает, поскольку ее права собственника квартиры будут нарушены, согласия на дальнейшее проживание Ч-ых она не дает.

При таком положении суду необходимо было оценить доводы истицы о нарушении ее прав при проживании Ч-ых в маленькой комнате квартиры, дать этим доводам оценку в соответствии с требованиями приведенного закона.

Указывая в решении на то, что П-вы имеют разные лицевые счета на комнаты в спорной квартире, суд не учел, что открытие отдельного лицевого счета (в соответствии со ст. 85, 86 ЖК РСФСР) возможно только в отношении жилых помещений, находящихся в пользовании у граждан по договору найма, в отношении жилья, находящегося в собственности, изменение договора найма невозможно, а возможно лишь определение порядка пользования жилыми помещениями.

Д-кая О.В. обратилась с иском к Д-ому Л.Э. о вселении ее с несовершеннолетним сыном А., 22.09.85 г. р., в комнату 13,4 кв. м в квартире 3, по пр. П-вый, 26 г. Перми, указав, что в период совместного проживания с ответчиком в зарегистрированном браке 6.04.98 г. они на совместно заработанные деньги приобрели по договору купли-продажи вышеуказанную комнату для совместного пользования, на совместные средства и собственными силами произвели ремонт, вселились и проживали в ней до октября 1998 г. когда ответчик самоуправно вывез их вещи в дом ее матери по месту их регистрации ул. Ов-ская, 21 г. Перми.

Д-кий Л.Э. иск Д-кой О.В. не признал, предъявив встречное требование о признании спорной комнаты его личной собственностью в связи с тем, что она была приобретена, когда он с истицей не вел совместного хозяйства и на средства, полученные лично им в дар от своих родителей и бабушки, и просил признать истицу с ребенком не приобретшими права пользования жилым помещением в спорной комнате и выселить их, как временных жильцов, без предоставления другого жилого помещения.

Третьи лица, Д-кие Э.Н. и Л.С., С-ина Н.Х. иск Д-кой О.В. не признали, заявленный Д-ким Л.Э. иск поддержали, подтвердив факт передачи в дар лично Д-кому Л.Э. 30000 рублей для приобретения комнаты в его личную собственность.

Решением Дзержинского районного суда Д-кая О.В. с ребенком признаны приобретшими право пользования спорным жилым помещением и вселены в него, Д-кому Л.Э. в удовлетворении иска отказано.

При этом суд исходил из того, что спорная комната является совместной собственностью двух сторон.

Судебной коллегией решение отменено в связи с неправильным применением судом норм материального и процессуального права, неправильным определением юридически значимых обстоятельств.

При рассмотрении дела судом были нарушены нормы процессуального права при исследовании и оценке доказательств. В нарушение требований ст. 49, 174 ГПК РСФСР, суд в качестве доказательства использовал показания Д-кой Л.С., допрошенной в качестве свидетеля по уголовному делу, при этом суд не учел, что все случаи, когда возможно оглашение показаний свидетеля и использование их в качестве доказательств по гражданскому делу, строго регламентировано нормами гражданского процессуального права (ст. 51, 57, 62, 162 ГПК РСФСР), в соответствии с которыми свидетель должен быть допрошен именно по данному, а не другому делу, и именно судом рассматривающим дело, за исключением случаев направления судебного поручения, но и тогда при допросе свидетеля должны быть соблюдены требования ст. 52 ГПК РСФСР. Д-кая Л.С. по данному делу была привлечена в качестве третьего лица, ее объяснения по искам об обстоятельствах спора являются самостоятельным доказательством, и именно их следовало оценивать суду в совокупности с другими собранными по делу доказательствами, дав им надлежащую оценку.

Судом неправильно применены нормы материального права при оценке договора дарения 30000 рублей родителями и бабушкой Д-кому Л.Э., необоснованно применены положения ст. 161 ГК РФ о форме договора, тогда как требования, предъявляемые к форме договора дарения, изложены в специальной норме ст. 574 ГК РФ, которую и следовало применить при оценке соответствия закону формы заключенной ответчиком и третьими лицами сделки. Стороны договора дарения в суде подтвердили, что дарение 30000 рублей было произведено лично ответчику, заявленный ответчиком иск о признании приобретенной на деньги комнаты личной собственностью, поддержали, договор купли-продажи комнаты оформлен на ответчика и никем не оспорен, истицей иска о признании спорной комнаты совместной собственностью супругов, или о признании за нею права собственности на долю в спорной комнате не заявлялось, напротив, она признала, что деньги для приобретения комнаты ответчик лично получил от третьих лиц и сам заключил договор купли-продажи, никаких обязательств о возмездности передачи денег ответчику или совершения дара обоим супругам истица не предъявляла, как и доказательств участия собственными или совместно заработанными с ответчиком в период брака денежными средствами, в том числе и заемными. При данных обстоятельствах утверждение суда о недоказанности наличия договора дарения денег лично ответчику для приобретения в личную собственность комнаты не основано на доказательствах, присутствие истицы при вручении дара не может служить достаточным доказательством получения ею дара. Одариваемое лицо избирается дарителем, который в своем выборе по распоряжению принадлежащим ему имуществом свободен. Участие в ремонте, вселение и проживание в жилом помещении во время нахождения в браке в качестве члена семьи собственника может явиться основанием для признания права пользования жилым помещением, но не порождает права собственности на него.

Вывод суда о том, что спорная комната является совместной собственностью супругов, сделан при отсутствии такого искового требования и основан не на доказательствах, а на предположении о том, что не исключено, что деньги были переданы безвозмездно обоим супругам.

При новом рассмотрении дела суду предложено правильно установить юридически значимые для разрешения спора обстоятельства, в пределах заявленных сторонами исковых требований, наличие договора дарения, его условия, условия и обстоятельства приобретения комнаты (на какие и чьи средства сделана покупка и в чью собственность), на каких условиях истица с ребенком вселялась в спорную комнату и проживала до октября 1998 года, и в зависимости от установленного и в соответствии с действующим законодательством разрешить спор.

Решением Березниковского городского суда от 29 июля 1999 г. признан недействительным договор от 22 февраля 1996 г. о передаче в собственность Т-овым С.Н. и Н.П. квартиры 36 по ул. М-а 95 в г. Березники с приведением сторон в первоначальное положение.

В надзорном порядке решение отменено из-за нарушения судом требований ГПК РСФСР.

В соответствии со ст. 50 ГПК РСФСР каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Суд определяет какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, ставит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Судом при рассмотрении дела указанные требования закона не выполнены. Фактически решение основано на объяснениях истца, выводы суда о том, что Т-ова Н.А. при приватизации квартиры согласия своего сына Т-ова С.Н. на это не получила, заявление о приватизации подписано не истцом, голословны, никакими доказательствами не подтверждены.

Поскольку Т-ова Н.П. 4.06.99 г. умерла, на часть квартиры, находившейся в ее собственности, открылось наследство.

Следовательно, наследников Т-овой Н.П. как лиц, заинтересованных в исходе заявленного иска, суд обязан был привлечь к разбирательству данного дела. Указанные требования судом также не выполнены.

В надзорной жалобе дочь Т-овой Н.А. Е-ова С.Н. указывает, что она наследник по завещанию и оспаривает доводы истца по иску.

При новом рассмотрении дела суду предложено учесть изложенное, а также то, что решение о приведении сторон в первоначальное положение носит неопределенный характер, что для судебного решения недопустимо. Суду следовало конкретно указать в чем заключается приведение сторон в первоначальное положение.

ДЕЛА ИЗ БРАЧНО-СЕМЕЙНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

Решением Краснокамского городского суда установлено отцовство К-ова А.Н., 30.01.72 года рождения в отношении дочери Б-иной М. 7.12.97 года рождения, матерью которой является Б-ина С.А., 1976 года рождения.

Отдел ЗАГСа г. Краснокамска обязан внести исправления в актовую запись о рождении ребенка.

С К-ова А.Н. взысканы алименты в размере 1/4 части всех видов заработка ежемесячно на содержание дочери М., начиная с 28.05.98 г. и до ее совершеннолетия, и госпошлина в доход местного бюджета в размере 192 руб.

Решение в части взыскания алиментов обращено к немедленному исполнению.

В надзорном порядке решение суда отменено в связи с существенным нарушением норм процессуального права.

Согласно ст. 49 Семейного кодекса РФ в случае рождения ребенка у родителей, не состоявших в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка (п. 4 ст. 48 настоящего Кодекса) происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) устанавливается в судебном порядке. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.

В обоснование выводов об удовлетворении иска суд сослался на заключение судебно-медицинской экспертизы о моменте зачатия ребенка и судебно-биологической экспертизы не исключившей отцовство ответчика в отношении дочери истицы.

Как следует из материалов дела, истицей заявлено ходатайство о назначении экспертизы с целью установления отцовства без указания вида экспертизы.

Судом назначена генетическая экспертиза, проведение которой поручено Пермскому областному бюро судебно-медицинской экспертизы.

Однако в компетенцию данного экспертного учреждения проведение такого рода экспертиз не входит, фактически была проведена не генетическая, а судебно-биологическая экспертиза, которой руководствовался суд.

Поскольку судом не решался вопрос о назначении судебно-биологической экспертизы, порядок назначения экспертизы, предусмотренный ст. 74 ГПК РСФСР не соблюден, принимать данное заключение в качестве доказательства суд не мог.

Вместе с тем, экспертиза, проведенная методом генетической дактилоскопии, является одним из доказательств по вопросу происхождения ребенка, при рассмотрении дела об установлении отцовства суд вправе назначить такую экспертизу, в надзорной жалобе К-ов А.Н. на проведении такой экспертизы настаивает, что предложено учесть при новом рассмотрении дела.

Наряду с заключением экспертизы суд сослался на признание К-овым А.Н. отцовства, в частности пояснения ответчика о том, что он интересовался не является ли он отцом ребенка, а также намерение ответчика приобрести комнату для совместного проживания с истицей.

Однако, пояснения ответчика о имевшем место разговоре с истицей о возможном происхождении ребенка от него, противоречивы, показания свидетеля У-овой Е.Н. в подтверждение о создании семьи К-ов А.Н. отрицает, ссылается на то, что намеревался приобрести комнату для себя.

Указанные доказательства суду следовало оценить с точки зрения их относительности: подтверждают ли они с достоверностью именно происхождение ребенка от ответчика, как того требует ст. 49 Семейного кодекса РФ, и могут ли они быть приняты в качестве подтверждения такого факта.

ДЕЛА О ВОЗМЕЩЕНИИ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ЗДОРОВЬЮ ИЛИ УТРАТОЙ КОРМИЛЬЦА

Б-к В.Т. обратился в суд с иском к ОАО «Инкар» о перерасчете сумм возмещения вреда, причиненного профессиональным заболеванием. Пояснил, что с 1951 г. по 1987 годы работал на предприятии мотористом-испытателем, уволился в связи с выходом на пенсию. В 1994 году у него было установлено профессиональное заболевание — двухсторонний кохагарный неврит с тугоухостью и утратой профессиональной трудоспособности на 20%. Приказом ОАО «Инкар» от 25.08.1994 г. N 707-Л ему назначены выплаты сумм в возмещение вреда, просил произвести перерасчет сумм возмещения вреда в соответствии с Законом от 21.07.1995 г. «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты РФ о возмещении работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей», применив при расчете среднего заработка для определения суммы возмещения вреда повышающий коэффициент «6», и взыскать недополученные суммы за прошлое время.

Решением Индустриального районного суда с ОАО «Пермское агрегатное объединение «Инкар» в пользу Б-ка В.Т. взыскано в возмещение вреда, причиненного здоровью профессиональным заболеванием, ежемесячно пожизненно с 1.07.1999 г. по 268 руб. 27 коп., задолженность по выплатам в возмещение вреда за период с марта 1996 года по июнь 1999 года в размере 4453 рубля 70 коп. и компенсация морального вреда в размере 3000 рублей; в доход местного бюджета с общества взыскана госпошлина в размере 251 рубля 40 коп. В удовлетворении остальной части иска Б-ку В.Т. отказано.

В надзорном порядке решение отменено из-за неправильного применения норм материального права.

В соответствии с пунктом 2 Постановления Верховного Совета РФ «Об утверждении Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей» в редакции Федерального закона от 21.07.1995 г. суммы возмещения вреда, рассчитанные с учетом коэффициентов, указанных в настоящем пункте, увеличиваются по увечьям, иным повреждениям здоровья, полученным до 1.01.1991 г. — в шесть раз, с 1.01.1991 г. до 31.01.1993 г. — в три раза. Начисленные в таком порядке суммы возмещения вреда подлежат перерасчету в порядке, установленном частью второй статьи 11 Правил.

Судом при расчете коэффициент «6» применен не был с указанием на то, что утрата трудоспособности у истца наступила в 1994 году. Из материалов дела следует, что профессиональные заболевания получены истцом в период его работы на предприятии, то есть до 1987 года, и, следовательно, повышающий коэффициент должен быть применен при исчислении суммы возмещения вреда. То обстоятельство, что заболевание выявлено позднее — в 1994 г., в данном случае правового значения не имеет.

Неправильно произведен судом и дальнейший расчет суммы возмещения вреда здоровью. Суд руководствовался частью 3 ст. 11 Правил, согласно которой при определении общей суммы заработка для исчисления впервые сумм возмещения вреда суммы, учитываемые в составе заработка, индексируются в порядке, установленном действующим законодательством, при исчислении заработка для начисления пенсии. Так как предприятием уже был исчислен размер возмещения вреда согласно Правилам в редакции от 24.12.1992 г., судом должен производиться только его перерасчет в связи с изменением в законодательстве и увеличение суммы возмещения вреда пропорционально повышению минимального размера оплаты труда (ч. 2 ст. 11 Правил). Ошибки в исчислении сумм ежемесячных платежей возмещения вреда повлекли неправильное взыскание сумм за прошлое время и госпошлины.

Кроме того, исходя из характера заболевания истца следовало проверить носит ли его заболевание профессиональный характер, так как не исключено, что оно может относиться к заболеваниям общего характера. Данное обстоятельство имеет значение для установления наличия или отсутствия оснований ответственности ответчика и должно быть проверено судом.

Т-ов Н.И. обратился с иском к учреждению АМ 244/7 о возмещении вреда, причиненного здоровью трудовым увечьем в период отбывания наказания в учреждении АМ 244/7, связанного с лишением свободы, по приговору суда, указав, что выполняя работы чекировщика, 12.07.95 г. был травмирован упавшим на него щитом, вследствие чего у него наступила утрата 60% трудоспособности и заключением ВТЭК была установлена третья группа нетрудоспособности.

Представитель ответчика в суде иск не признал, пояснив, что травма была получена Т-овым вследствие грубейшего нарушения правил техники безопасности им самим.

Решением Осинского районного суда в удовлетворении иска Т-ову Н.И. отказано.

По протесту прокурора области решение отменено в связи с неправильным применением судом норм материального права.

Т-ов обратился в суд с иском о взыскании платежей в возмещение вреда, причиненного здоровью при выполнении работ в период отбытия наказания, в виде утраченной части заработка в связи со снижением трудоспособности на 60% 15066 руб., единовременного пособия 3005 рублей, компенсации морального вреда 20000 рублей, указав, что 12.07.95 г. при снятии щита при помощи тракторной лебедки, последний зацепился за бревно и, изменив направление падения, упал на него, причинив ему травму, из-за чего он стал инвалидом 3 группы.

Суд, отказывая Т-ову в удовлетворении иска, исходил из того, что причинение травмы произошло из-за грубой неосторожности и вины самого Т-ова, как это указано в акте формы Н-1 о расследовании несчастного случая. При этом, суд не учел, что вред здоровью истца был причинен источником повышенной опасности, вследствие использования для подъема щита механизма лебедки трелевочного трактора, с учетом чего вопросы возмещения вреда, причиненного истцу, в данном случае следовало разрешать не только с применением положений Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, но и ст. 454 ГК РСФСР, действовавшей на момент причинения вреда (ст. 1079 ГК РФ), предусматривающей ответственность владельца источника повышенной опасности за вред, причиненный при его воздействии, по возмещению вреда, причиненного здоровью, вне зависимости от вины причинителя вреда, если он докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Грубая неосторожность потерпевшего может являться основанием к снижению размера возмещения, но не может быть основанием к отказу в возмещении вреда причиненного здоровью потерпевшего (ст. 1083 ГК РФ).

И-ова Г.А. работала в Губахинском узле связи в должности почтальона по доставке пенсий с 6.03.1995 г.

17.03.95 г. при исполнении трудовых обязанностей она подверглась разбойному нападению со стороны К-ова О.В., К-ева А.Р. и П-ова В.Б., в результате которого ей были причинены тяжкие телесные повреждения, о чем 21.03.95 г. составлен акт о несчастном случае на производстве.

По заключению ВТЭК от 28.06.95 г. И-ова Г.А. признана инвалидом 1 группы с утратой трудоспособности 100%.

Решением Губахинского городского суда в пользу И-овой Г.А. с К-ова О.В., К-ева А.Р. и П-ова В.Б. взыскан ущерб, причиненный здоровью истицы при исполнении трудовых обязанностей. В иске к Губахинскому городскому узлу Федеральной почтовой связи ей отказано.

Причиной отмены решения явилось нарушение судом норм материального права.

В соответствии со ст. 1068 ГК РФ, ст. 2, 4 Правил возмещения работодателями вреда, причиненного увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением трудовых обязанностей, работодатель возмещает вред, причиненный здоровью работника при исполнении трудовых обязанностей.

Из дела следует, что вред здоровью И-овой Г.А. причинен при исполнении ею трудовых обязанностей.

Суд освободил Губахинский узел от ответственности по возмещению вреда без учета того, что причинение вреда здоровью истицы находится в причинно-следственной связи с бездействием работодателя, не обеспечившего ей безопасные условия труда и сохранность материальных ценностей, тем более, что И-ова Г.А. работала в должности почтальона непродолжительное время, не имела опыта подобной работы, в квартиры для выдачи пенсий она должна была, по договоренности с ответчиком, заходить не одна, а вдвоем с почтальоном Ш-овой Л.В.

Представитель узла связи в судебном заседании признал необходимость взаимной подстраховки почтальонов, по его пояснениям охрана почтальонов при доставке пенсий не осуществляется. Данное обстоятельство предусмотрено памяткой по личной безопасности почтальонов.

Указанные обстоятельства не устанавливались судом и не принимались во внимание при разрешении спора.

ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПОВРЕЖДЕНИЕМ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ

Решением Орджоникидзевского районного суда с Ш-ова В.Я. взыскано в пользу Ш-ина О.А. 139400 рублей в счет возмещения ущерба, 4000 рублей судебных расходов, с соответствующим взысканием госпошлины.

В остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам кассационные жалобы Ш-ова В.Я. и Ш-ина О.А. на решение суда оставлены без удовлетворения.

По протесту прокурора области состоявшиеся судебные постановления отменены из-за неправильного применения норм материального права.

Ш-ин О.А. обратился в суд с иском к Ш-овой Л.В., Ш-ову В.Я. о взыскании ущерба, обосновывая требования тем, что по вине Ш-ова В.Я. 14 июня 1998 года на улице Мостовой г. Перми произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого был поврежден автомобиль истца «Ниссан-Альмера». Ущерб от поврежденного автомобиля составил 32759 рублей, утрата товарного вида 4940 рублей. На производство экспертизы были понесены расходы в размере 2000 рублей, 2000 рублей на оплату услуг адвоката. Кроме того, истец просил взыскать с каждого из ответчиков моральный вред по 1000 рублей с каждого.

Иск предъявлен к Ш-ову В.Я. как лицу, управляющему автомобилем на основании доверенности, выданной ему Ш-овой Л.В. Предъявление иска к Ш-овой Л.В. истец обосновывал тем, что она выдала доверенность Ш-ову В.Я. в то время как он был лишен водительских прав.

В дальнейшем Ш-ин О.А. исковые требования изменил, просил взыскать не стоимость восстановительного ремонта, а разницу в стоимости автомобиля аналогичной марки на июль 1998 года 117515 рублей и сумму полученной от продажи автомобиля 48000 рублей, всего 69515 рублей, индексированных на коэффициент инфляции по состоянию на 1 марта 1999 года. Ущерб определен в 139515 рублей.

Разрешая спор, суд исходил из того, что ущерб Ш-ину О.А. причинен по вине Ш-ова В.Я. Эти обстоятельства не оспариваются, ответственность по возмещению ущерба возложена на ответчика Ш-ова В.Я., поскольку автомобилем ВАЗ-2108 Ш-ов В.Я. управлял на основании доверенности, выданной ему Ш-овой Л.В. — которая от ответственности по возмещению вреда освобождена.

В силу ст. 1082 ГК РФ удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. п.) или возместить причиненные убытки.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Принимая решение, суд обоснованно исходил из того, что, поскольку поврежденный автомобиль Ш-иным О.А. продан — стоимость восстановительного ремонта не может быть взыскана, а подлежит взысканию ущерб в размере стоимости, на которую обесценился автомобиль в результате аварии. Однако, при этом суд убытки определил как разницу в стоимости автомобиля до аварии и стоимость, за которую автомобиль был продан. Подобный расчет ущерба не исключается, если отсутствует разрыв во времени между повреждением автомобиля и его реализацией и не оспаривается остаточная стоимость в виде продажной. Как видно из дела, автопроисшествие произошло 14 июня 1998 года, автомобиль, по утверждению Ш-ина, был продан в июле 1998 года, суд указал, что автомобиль продан 17.10.1998 года, а потеря стоимости определялась из стоимости автомобиля на момент разрешения спора — на 27 апреля 1999 года.

Ответчик утверждал, что сумма ущерба завышена. Суд не уточнил, в связи с чем ответчик не согласен с доводами истца.

Исходя из требования ст. 15 ГК РФ причинитель вреда обязан возместить потерпевшему причиненные убытки, которые в данном случае исчисляются, в связи с продажей автомобиля, как разница между стоимостью автомобиля до аварии и стоимостью после аварии, исчисленная из стоимости на момент продажи. Суд не предложил Ш-ину О.А. представить доказательства стоимости автомобиля после аварии. Сумма, полученная от реализации поврежденного автомобиля, не является бесспорным доказательством остаточной стоимости автомобиля после происшествия, поскольку она определяется соглашением между продавцом и покупателем. Поэтому суд должен был уточнить время продажи автомобиля и на данный период определить размер возмещения вреда, а поскольку причинителем вреда вред не был возмещен, у потерпевшего возникло право на постановку вопроса об ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств.

В соответствии с требованиями ст. 197 ГПК РСФСР резолютивная часть решения должна содержать четкие и понятные выводы суда по всем заявленным требованиям. Формулировка суда об отказе в остальной части иска свидетельствует о неисполнении судом требований приведенного закона.

Судебная коллегия, разрешая дело по жалобам Ш-ина О.А. и Ш-ова В.Я., приведенным обстоятельствам оценку не дала.

К-евой А.А. предъявил иск к Ч-ко В.И. о взыскании стоимости восстановительного ремонта автомашины, пострадавшей в дорожно-транспортном происшествии по вине ответчика, в размере 11400 рублей и возмещении морального вреда в размере 7000 рублей. К-евая Р.В. предъявила иск о возмещении морального вреда, мотивируя тем, что она в момент дорожно-транспортного происшествия находилась в автомашине, которой управлял муж К-евой А.А., и получила телесные повреждения.

Решением Кунгурского городского суда взыскано с Ч-ко В.И. в пользу К-евой Р.В. 500 рублей в возмещение вреда, в пользу К-евого А.А. — 23841 руб. 80 коп. в возмещение расходов на ремонт автомашины, расходы по экспертизе 356 рублей, возмещение морального вреда 1000 рублей.

Судебной коллегией решение в части взыскания с Ч-ко В.И. в пользу К-евого А.А. суммы материального ущерба, расходов по экспертизе отменено из-за неправильного определения юридически значимых обстоятельств.

При разрешении требований истца о взыскании суммы материального ущерба суд правильно руководствовался положениями п. 1 ст. 1079 ГК РФ.

Вместе с тем, возлагая на Ч-ко В.И. обязанность по возмещению истцу ущерба, суд ограничился ссылкой на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которым виновным в ДТП признан водитель Ч-ко В.И.

При этом суд не учел, что ответчик в судебном заседании оспаривал свою вину, настаивал на проведении автотехнической экспертизы, указывал на то, что истец К-евой в момент столкновения также допустил нарушение Правил дорожного движения.

Судом не дано оценки этим доводам ответчика и в решении не указано, в чем состоит противоправность поведения Ч-ко В.И., какие пункты Правил им нарушены. Суд не обсудил вопрос о том, нарушены ли Правила дорожного движения водителем К-евым А.А.

Из материалов дела следует, что автомобиль, принадлежащий истцу, им продан в декабре 1997 года, о чем свидетельствует справка магазина «Спорттовары».

В судебном заседании от 12.01.99 года истец утверждал, что автомашину не восстанавливал, расходов по ремонту не нес.

В судебном заседании 22.06.99 г. истец пояснял о том, что машина им восстановлена, затем продана.

Это обстоятельство имеет существенное значение для правильного определения размера ущерба, но суд противоречия не устранил, взыскал стоимость восстановительного ремонта автомобиля на момент разрешения спора по существу, что нельзя признать правильным, так как если моменты разрешения заявленного иска и восстановительного ремонта автомашины не совпадают, то взыскивается стоимость ремонта автомашины на момент ее восстановления с индексацией суммы ремонта (если об этом заявлен иск) до дня вынесения решения.

Ответчик Ч-ко В.И. указывал также на то, что в перечень поврежденных деталей машины специалистом включены те, которые не могли пострадать при аварии. Суд это обстоятельство не проверил, доводам ответчика по этому вопросу в решении оценки не дал.

С-хов В.Х. обратился в суд с иском к Л-овой Т.Ю., М-яну Э.Н. о возмещении вреда, причиненного повреждением принадлежащей ему автомашины, в размере 30501 руб. 73 коп., расходов по проведению экспертиз в размере 1500 руб., компенсации морального вреда в размере 30.000 рублей, мотивируя свои требования тем, что 12.06.1997 г. в результате дорожно-транспортного происшествия, происшедшего по вине М-яна Э.Н., управлявшего автомашиной «Тойота-Комби», принадлежащая ему автомашина получила механические повреждения, причинен вред его здоровью, вследствие чего он был признан инвалидом третьей группы. С-хов В.Х. дополнил свои требования, просил взыскать с ответчиков утраченный заработок, расходы на дополнительный бытовой уход, расходы на санаторно-курортное лечение, на дополнительное питание, увеличил размер требований о взыскании компенсации морального вреда до 40000 рублей, требований о возмещении вреда, причиненного повреждением автомашины, до 57615 руб.

Требования истца о взыскании сумм утраченного заработка определением суда от 23.06.1999 года выделены в отдельное производство.

Заочным решением Свердловского районного суда с М-яна Э.Н. и Л-овой Т.Ю. солидарно в пользу С-хова В.Х. взыскано 57615 рублей 45 копеек в счет возмещения материального ущерба, 1500 руб. расходы по оплате экспертизы, компенсация морального вреда в сумме 10000 руб., госпошлина в доход государства 1846 рублей 81 коп., в удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

Из-за нарушения судом требований материального закона и процессуального права решение суда отменено в надзорном порядке.

Обязанность по возмещению вреда, причиненного истцу, решением суда возложена на Л-ову Т.Ю. — собственника автомашины «Тойота-Комби» и С-хова Э.Н., управлявшего данной автомашиной в момент дорожно-транспортного происшествия на основании доверенности, выданной Л-овой Т.Ю., солидарно.

В соответствии со ст. 1079 ГК РФ ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, несет его владелец. Таковым признается лицо, фактически обладающее источником повышенной опасности на законных основаниях в момент причинения вреда (п. 1 ст. 1079 ГК РФ). Основанием ответственности владельца за вред, причиненный владельцу другого источника повышенной опасности в результате взаимодействия этих источников согласно п. 3 ст. 1079 ГК РФ является вина.

Возлагая ответственность на Л-ову Т.Ю. солидарно с М-яном Э.Н., суд не принял во внимание указанные требования закона, не дал оценку тому являлась ли Л-ова Т.Ю. владельцем автомашины в момент дорожно-транспортного происшествия с учетом того, что она передала автомашину на основании доверенности М-яну Э.Н., имеется ли ее вина в причинении вреда истцу, что является необходимыми основаниями для возложения ответственности за причиненный вред.

С необходимой полнотой судом принадлежность автомашины не установлена.

В надзорной жалобе К-ко С.В. утверждает, что автомашина, собственником которой суд посчитал Л-ову Т.Ю., принадлежит ему. Судом данное обстоятельство не установлено, К-ко С.В. к участию в рассмотрении дела не привлечен.

Взыскивая в пользу истца стоимость восстановительного ремонта автомашины, суд не дал оценку тому, что данная машина С-ховым В.Х. была продана, что подтверждается имеющейся в материалах дела копией договора купли-продажи от 28.03.1998 г.

Для правильного определения размера ущерба суду необходимо было в этом случае установить продана автомашина истцом после или до ее восстановления. Достаточных данных по этому вопросу в деле нет.

В иске о взыскании стоимости санаторно-курортного лечения, расходов по уходу и на дополнительное питание отказано, так как истцом не представлено доказательств в подтверждение начисленных расходов. Данных о выполнении судом требований ч. 2 ст. 50 ГПК РСФСР в деле нет. Кроме того, при новом рассмотрении дела суду следует иметь в виду, что взыскание указанных расходов возможно и на будущее время.

Взыскивая государственную пошлину в доход государства, суд не учел, что в соответствии с п. 3 ст. 6 Закона РФ «О государственной пошлине» госпошлина по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, зачисляется в доход местного бюджета.

Нарушены судом также требования ст. 213-1, 112, 150 ГПК РСФСР, что является самостоятельным основанием к отмене решения.

В соответствии со ст. 213-1 ГПК РСФСР рассмотрение дела в порядке заочного производства возможно в случае неявки в судебное заседание ответчика, надлежаще извещенного о месте и времени судебного заседания, если истец не возражает против такого порядка рассмотрения. В деле должны быть сведения о надлежащем извещении ответчика.

При рассмотрении дела 23.06.1999 г. М-ян Э.Н., Л-ова Т.Ю. в судебном заседании не присутствовали. Сведения о надлежащем извещении ответчиков о месте и времени судебного заседания 23.06.1999 г. в материалах дела отсутствуют.

В деле имеются представленные С-ховым В.Х. суду уведомления о получении направленных им почтовых отправлений с подписями М-яна и Л-овой. Между тем, указанные уведомления не позволяют сделать вывод о содержании отправлений, сведений об извещении ответчиков о месте и времени судебного заседания они не содержат. М-ян Э.Н. в надзорной жалобе извещение его о месте и времени судебного заседания отрицает.

В деле имеется акт, составленный председателем ЖСК-47 о том, что Л-ова Т.Ю. по месту регистрации фактически не проживает с 1993 г., в исковом заявлении имеется дописка о том, что Л-ова Т.Ю. проживает в США, указанный адрес в г. Перми является ее последним известным местом жительства. В случае неизвестности места пребывания ответчика суд вправе рассмотреть дело при условии выполнения требований ст. 112 ГПК РСФСР. В данном случае эти требования закона выполнены не были.

Мнение истца о возможности рассмотрения дела в порядке заочного производства судом не выяснялось, определение о рассмотрении дела в таком порядке не выносилось.

В нарушение требований ст. 150 ГПК РСФСР дело было рассмотрено судьей единолично, мнение ответчиков о возможности рассмотрения дела таким составом суда не выяснялось.

Ш-га Л.Н. обратился в суд с иском к ППМАТП-2 о возмещении ущерба, причиненного его автомобилю ГАЗ-31029 в дорожно-транспортном происшествии 02.10.98 г. по вине водителя предприятия. Стоимость восстановительного ремонта автомобиля по заключению специалиста от 21.06.99 г. составляет 11891 руб. 89 коп. Автомобиль продан в декабре 1998 года в аварийном состоянии. Просил взыскать сумму ущерба и судебные расходы — возврат госпошлины, расходы по оплате услуг юридической консультации и эксперта.

Заочным решением Орджоникидзевского районного суда с Пермского пассажирского муниципального автотранспортного предприятия N 2 в пользу Ш-ги Л.Н. взыскано в счет возмещения ущерба 11891 рубль 98 коп., судебные расходы — 903 рубля.

С ППМАТП-2 в доход государства взыскана госпошлина в размере 262 рубля 97 коп.

Решение отменено в связи с нарушениями норм материального и процессуального права.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Вынося решение по данному делу, суд не установил обстоятельства дорожно-транспортного происшествия, кем из его участников допущены нарушения Правил дорожного движения, имеется ли причинная связь между нарушениями, столкновением, причинением вреда. Вывод о наличии вины в случившемся водителя ППМАТП-2 Н-ова В.П. судом сделан лишь на основании постановления ГИБДД о привлечении его к административной ответственности по ст. 118 Кодекса об административных правонарушениях. Однако в силу ст. 55 ГПК РСФСР постановление о привлечении к административной ответственности не является преюдициальным при рассмотрении судом гражданского дела.

В материалах дела имеется также постановление начальника ГИБДД о привлечении Ш-ги Л.Н. к ответственности за управление транспортным средством 02.10.98 г. в состоянии алкогольного опьянения. Почему виновным в аварии признан только водитель Н-ов, суд не мотивировал.

Неправильно определен судом и размер возмещения ущерба.

В связи с тем, что автомобиль был продан владельцем без восстановительного ремонта, взыскание стоимости ремонта не соответствует требованиям ст. 15 ГК РФ о возмещении реального ущерба. В данном случае убытками является сумма, на которую снизилась стоимость автомобиля после полученных в автоаварии повреждений.

Кроме того, в деле нет документов о принадлежности автомашины истцу, судом принадлежность автомашины не устанавливалась.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ИМУЩЕСТВА ОТ АРЕСТА (ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ОПИСИ)

Решением Дзержинского районного суда освобождены от ареста, наложенного судебным приставом-исполнителем 2 комнаты N 1 и 3, расположенные в доме 22 по ул. П-цев в г. Перми, принадлежащие С-еву В.В.

При рассмотрении дела в кассационном порядке решение было отменено по причине нарушения судом норм процессуального права.

С-ев В.В. обратился с заявлением об освобождении имущества от ареста, указав, что по приговору суда от 18.08.98 г. он осужден по ч. 3 ст. 147 УК РФ к 4,5 годам лишения свободы условно. В целях погашения ущерба судебным приставом-исполнителем были арестованы 2 комнаты — 1 и 3 по ул. П-цев 22 в г. Перми, принадлежащие ему. С-ев полагает, что арест наложен незаконно, так как обе комнаты, площадью 12,3 кв. м и 12,1 кв. м являются единственным жильем семьи С-ева, другого жилья у них нет.

В кассационном порядке решение отменено из-за нарушения норм процессуального права.

Вопросы защиты прав взыскателя, должника и других лиц при исполнении решения суда, регулируются нормами ст. 428-432 ГПК РСФСР.

В силу ст. 429 ГПК РСФСР в случае допущения судебным приставом-исполнителем при производстве ареста имущества нарушения закона, которое является основанием к отмене ареста, независимо от принадлежности имущества должнику или другим лицам, заявления должника и этих лиц об отмене ареста, рассматриваются судом в порядке, установленном ст. 428 ГПК РСФСР.

Заявленный другими лицами спор о праве гражданском, связанный с принадлежностью имущества, на которое обращено взыскание, рассматривается судом по правилам искового производства (иски об освобождении имущества от ареста). Иски об освобождении имущества от ареста предъявляются к должнику и взыскателю.

По материалам дела видно, что комнаты 1 и 3 по ул. П-цев, 22 в г. Перми принадлежат С-еву В.В. С-ев В.В. по приговору суда был осужден за совершение преступления, с него по приговору суда в пользу ТОО «Солмикс» взыскано 205000 рублей, и обращено взыскание на имущество С-ева, на которое наложен арест.

26.10.98 г. судебным приставом-исполнителем описаны 2 комнаты, принадлежащие С-еву В.В. на праве собственности.

По смыслу приведенного выше закона С-ев, являясь должником, не вправе в порядке ч. 2 и 3 ст. 129 ГПК РСФСР ставить вопрос об исключении имущества от ареста; этот вопрос вправе поставить иные лица, чьи интересы были нарушены наложением ареста.

С-ев, являясь должником, вправе был поставить перед судом лишь вопрос об отмене ареста, что предусмотрено ч. 1 ст. 429 ГПК РСФСР, либо обжаловать действие судебного пристава-исполнителя (ст. 428 ГПК РСФСР, ст. 90 Закона «Об исполнительном производстве»). С учетом этого суд должен был уточнить заявленные С-евым требования.

Суд же не уточнил у С-ева В.В. его требования, рассмотрел дело с нарушением норм ГПК РСФСР как иск об освобождении имущества от ареста, предъявить который, как указано, должник не вправе.

Если С-евым заявлено требование об отмене ареста по ч. 1 ст. 429 ГПК РСФСР, суду следовало обратить внимание на то, что к С-еву по приговору суда не применена конфискация имущества; арест наложен на имущество во исполнение приговора по взысканию сумм.

Жилые дома, квартиры или отдельные ее части при условии, что осужденный и члены его семьи проживают в этих жилых помещениях, включены в перечень имущества не подлежащего конфискации по приговору суда (приложение N 1 к Уголовно-исполнительному кодексу РФ).

В приложении N 1 к ГПК РСФСР в перечне имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, квартиры и части квартир не предусмотрены.

Суд, освобождая комнаты от ареста, исходил из того, что С-ев и члены его семьи проживают в этих комнатах, то есть фактически руководствовался приложением N 1 к Уголовно-исполнительному кодексу РФ, а не приложением N 1 к ГПК РСФСР.

25.03.1999 года судебным приставом-исполнителем Добрянского района Пермской области на основании исполнительного листа, выданного Арбитражным судом Пермской области о взыскании с З-ова А.В. в пользу ОАО «Хлеб» 4226 рублей, был наложен арест на принадлежащее должнику З-ову А.В. имущество — телевизор цветного изображения «Сони».

Жена З-ова А.В. — З-ова Л.А. обратилась в суд с иском об освобождении имущества от ареста, мотивировав свои требования тем, что телевизор был приобретен на деньги, полученные от продажи квартиры ее отца, а следовательно, собственностью ее мужа он не является.

Судебный пристав-исполнитель в судебном заседании высказал мнение о том, что в удовлетворении иска следует отказать.

Решением Добрянского районного суда в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда в соответствии с п. 1, 4 ст. 306 ГПК РСФСР, в связи с неправильным определением юридически значимых обстоятельств и в связи с нарушением норм процессуального права.

Данное дело было рассмотрено без привлечения к участию в судебном разбирательстве ответчиков, с участием истицы и судебного пристава-исполнителя, процессуальное положение которого судом определено не было. В нарушение ч. 4 ст. 429 ГПК РСФСР суд не решил вопрос о привлечении к участию в судебном разбирательстве в качестве ответчиков должника З-ова и взыскателя ОАО «Хлеб».

При вынесении решения суд не решил вопрос о том, какова доля каждого из супругов З-овых в их общей совместной собственности, какое именно имущество входит в состав их общего имущества, кроме упомянутого телевизора, имеется ли другое имущество, которое могло бы быть включено в число имущества, приходящегося на долю истицы, в случае включения телевизора в число имущества, приходящегося на долю З-ова А.В. и реализации его в счет погашения задолженности перед ОАО «Хлеб». Утверждения истицы о том, что телевизор был приобретен на деньги, полученные ею от отца, является ее собственностью, судом не проверялись, оценка им в решении не дана.

ВОЗМЕЩЕНИЕ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА

К-ев С.В. предъявил иск к открытому акционерному обществу «Пермская научно-производственная приборостроительная компания» о возмещении морального вреда, мотивируя свои требования тем, что являлся работником предприятия, правопреемником которого в настоящее время является ответчик, при приватизации предприятия не был включен в число лиц, имеющих право на участие в приватизации, хотя в соответствии с заключенным с предприятием договором был в это время переведен на работу в строительную организацию и имел право на участие в приватизации, что подтверждено решением Свердловского районного суда г. Перми от 28 января 1999 года, которым ОАО «ПНППК» обязано выделить ему 2 привилегированных акции, действиями ответчика ему причинены нравственные страдания.

Решением Свердловского районного суда в иске отказано.

В кассационном порядке решение отменено по причине неправильного применения судом закона.

При разрешении спора суд правильно исходил из того, что ответчиком были нарушены имущественные права истца, что и явилось основанием к отказу в заявленном иске.

Однако суд не принял во внимание, что приватизация предприятия проводилась в 1993 году, суд не учел также положения ст. 4 ГК РФ о действии гражданского законодательства во времени, разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 10 от 20.12.94 г. с последующими изменениями и дополнениями «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

До введения в действие части первой Гражданского кодекса РФ вопросы возмещения морального вреда регулировались ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, которая предусматривала ответственность в виде компенсации морального вреда и в случаях нарушения имущественных прав гражданина при наличии вины причинителя вреда.

Вина ответчика в нарушении прав истца на участие в приватизации предприятия установлена решением Свердловского районного суда г. Перми от 28 января 1999 года.

Поскольку обстоятельства спора по делу установлены с достаточной полнотой, судебная коллегия вынесла новое решение, определив размер компенсации морального вреда в 100 рублей.

П-ова Н.Г. обратилась с иском к Пермской областной стоматологической поликлинике о возмещении морального вреда, указав, что в марте 1997 года на приеме у врача ей было дано направление на операцию по удалению атеромы левой щеки. 3.04.97 г. операция была проведена, однако истица считает, что операция была проведена ненадлежащим образом, на месте разреза сейчас образовался стойкий увеличивающийся рубец, который стягивает кожу, и становится все заметнее, не была достигнута цель операции — радикальное удаление атеромы, поскольку под кожей в том же месте вновь начал расти жировик, что требует повторной операции, стоимость которой 500 руб. Операция была проведена врачами-интернами, а не специалистами, шов очень большой, все это ей предварительного разъяснено не было. Полагает, что действиями ответчика причинен вред, выразившийся в ухудшении состояния лица, из-за чего она испытывает нравственные страдания. Моральный вред оценивает в 5000 рублей. Кроме того, просит взыскать 500 рублей, стоимость предстоящей операции.

Решением Пермского районного суда в иске отказано. Дополнительным решением взыскано с ответчика в пользу истицы расходы по проведению экспертизы в размере 2427 рублей.

В кассационном порядке решение отменено по причине неправильного определения юридически значимых обстоятельств.

Отказывая истице в удовлетворении иска, суд исходил из того, что по заключению экспертизы операция П-овой проведена качественно, рецидива атеромы у истицы нет. Имеющийся рубец соответствует последствиям проведенной операции, он малозаметен, не втянут, лицо не изменяет, в размерах не увеличивается. На основании этого, суд пришел к выводу о том, что причинение вреда здоровью истицы не было, нет оснований для удовлетворения требования о возмещении морального вреда. Нет оснований и для взыскания суммы на повторную операцию. Истица знала, что ей будет проведена операция, а после любой операции образовывается рубец, об этом П-ова была поставлена в известность.

В ходе рассмотрения дела истица и ее представители неоднократно поясняли, что ей не было разъяснено на приеме, какого размера будет шрам на щеке и какой он будет, насколько заметен.

Этот довод судом должным образом не проверен, хотя это обстоятельство является значительным для разрешения спора по существу.

Согласно ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина.

Суд не установил, каким образом истица была проинформирована о том, каким образом ей будет проведено удаление меномы, какой ей будет произведен разрез, каков будет его размер, какой шов после операции будет образован: по размеру, по внешнему виду. Лица, принимавшие истицу в поликлинике 21.03.97 г. доцент Д-ин и субординатор М-ко судом не допрошены, значимые обстоятельства у них не выяснены.

В связи с отменой решения судебной коллегией отменено и дополнительное решение.

ДЕЛА ИЗ АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

Решением Дзержинского районного суда г. Перми Д-ину А.А. восстановлен срок на обжалование постановления начальника ГИБДД ОВД Индустриального района г. Перми от 4.11.1998 г. о привлечении к административной ответственности в виде штрафа в размере 300 рублей по ч. 1 ст. 118 Кодекса РСФСР «Об административных правонарушениях» и в удовлетворении жалобы отказано.

Решение отменено в надзорном порядке из-за существенного нарушения судом требований норм ГПК РСФСР.

Из материалов дела следует, что Д-ин А.А. привлечен к административной ответственности за то, что 31.10.1998 г. в дневное время, управляя автомашиной ЗИЛ-4415-10 с прицепом на перекрестке Нестюковского тракта и ул. Л-ва в г. Перми, при совершении поворота вправо с тракта на ул. Л-ва не справился с управлением, избрал скорость, не соответствующую маневру, тяжести и виду груза (5 тонн незакрепленных в кузове труб), дорожным условиям (мокрое дорожное полотно), вследствие чего автомашину занесло на встречную полосу движения, груз выпал из кузова, произошло опрокидывание автомашины, вследствие чего были причинены повреждения автомашине под управлением А-ова С.А.

Обжалуя постановление, Д-ин А.А. ссылался на вынужденность маневра поворота вправо из-за внезапного появления автомашины белого цвета, номер которой он не заметил.

Суд доводы Д-ина А.А. признал надуманными и отклонил их.

Однако выводы суда о «маловероятности версии» Д-ина А.А. носят предположительный характер, что недопустимо в судебном решении.

Доводы Д-ина А.А. о третьем участнике дорожно-транспортного происшествия судом не исследованы. В административном материале есть объяснения А-овой М.А., которая была пассажиром в автомашине под управлением Д-ина А.А. и которая в объяснении подтверждает его довод о наличии третьего участника дорожного происшествия.

Данный свидетель дорожно-транспортного происшествия судом не допрошен, хотя Д-ин А.А. в заявлении просил допросить А-ову М.А. в качестве свидетеля, и в судебном заседании дважды заявлялось аналогичное ходатайство, которое судом отклонено.

Таким образом, судом требования ст. 14, 50 ГПК РСФСР не выполнены, права Д-ина А.А., предусмотренные ст. 30 ГПК РСФСР, нарушены.

Постановлением прокурора Осинского района Пермской области от 28.04.1999 г. в отношении Ш-ова А.И. — директора ООО «Меркурий», возбуждено производство об административном правонарушении, предусмотренном ст. 165-10 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, за неисполнение представления прокуратуры Осинского района от 26.02.1999 г. в части выплаты долей в имуществе участникам общества, подавшим заявление о выходе из общества.

Постановлением судьи Осинского районного суда Ш-ов А.И. привлечен к административной ответственности по ст. 165-10 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, подвергнут штрафу в размере 83 рублей 49 копеек в доход государства.

Постановление отменено в связи с нарушением судом норм права.

Основанием для привлечения Ш-ова А.И. к административной ответственности послужило то, что он не выполнил содержащиеся в представлении прокуратуры Осинского района требования о выплате вышедшим из состава общества учредителям Д-евой Л.П., Д-евой З.П. и другим стоимости части имущества, соответствующей их доле в уставном капитале общества.

Как следует из материалов дела 26.02.1999 г., и.о. прокурора Осинского района направлено представление на имя директора ООО «Меркурий» Ш-ова А.И., в котором указывается на допущенные обществом нарушения законодательства об обществах с ограниченной ответственностью, в том числе, на неправильное определение суммы, подлежащей выплате учредителям в связи с выходом из общества, нарушение порядка и сроков выплаты, указана сумма, подлежащая выплате со ссылкой на заключение специалиста по оценке, содержится требование о выводе указанных лиц из состава учредителей и выплате причитающихся им долей из имущества ООО.

Ст. 165-10 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях предусматривает ответственность за умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных законодательством Российской Федерации.

Вывод суда о наличии в действиях директора ООО «Меркурий» состава административного правонарушения, предусмотренного указанной статьей Кодекса, ошибочен. Определение порядка, размера, сроков выплаты учредителям в связи с их выходом из состава стоимости части имущества, соответствующей их доле в уставном капитале общества, разрешение возникающих в связи с этим между учредителями и юридическим лицом споров, в компетенцию прокурора согласно Закону «О прокуратуре в РФ» не входит, решение вопроса о выплате стоимости части имущества не может осуществляться в административном порядке, при предъявлении иска этот вопрос может быть решен судом в порядке искового производства.

С учетом изложенных обстоятельств неисполнение Ш-овым А.И. данного требования прокурора не образует состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 165-10 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях.

Б-ер А.Э. обратился в суд с жалобой на постановление и.о. начальника ГИБДД ОВД г. Губахи, которым он был подвергнут административному взысканию в виде лишения права на управление транспортными средствами на 12 месяцев, мотивируя свою жалобу тем, что наложенное на него взыскание необоснованно, т.к. 08.07.1999 г., в день управления транспортным средством, когда он был задержан работниками ГИБДД г. Гремячинска, он спиртные напитки не употреблял. Перед выездом на линию он прошел контроль на алкоголь в медпункте гаража шахты «Нагорная» г. Губахи, результат которого был отрицательным.

Решением Губахинского городского суда жалоба была удовлетворена, постановление и.о. ГИБДД ОВД г. Губахи о лишении Б-ер А.Э. права управления транспортными средствами на 12 месяцев отменено, дело об административном правонарушении прекращено.

При этом суд указал, что исходя из объективных данных, характеризующих состояние заявителя на момент медицинского освидетельствования и заключениях о результатах освидетельствования, сделанных с нарушением Инструкции МВД и Минздрава СССР, отсутствие лабораторных исследований мочи, слюны, отсутствие повторного освидетельствования позволяет сделать вывод о том, что нахождение Беккер в состоянии опьянения 08.07.1999 года не нашло подтверждения в судебном заседании, в связи с чем не было оснований для привлечения Б-ер к административной ответственности.

Судебной коллегией решение отменено из-за неправильного определения судом юридически значимых обстоятельств.

Удовлетворяя жалобу Б-ера А.Э. и отменяя постановление исполняющего обязанности начальника ГИБДД ОВД города Губахи от 13.08.1999 года о лишении Б-ера А.Э. права управления транспортными средствами всех категорий сроком на 12 месяцев, суд исходил из того, что при освидетельствовании заявителя для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения были нарушены Инструкция МВД от 01.02.1993 г. и Инструкция Министерства здравоохранения СССР от 01.09.1988 года.

Вместе с тем, с данными выводами суда нельзя согласиться, так как суд не исследовал всех предусмотренных нормой материального права юридических фактов, наличие которых влияет на исход дела.

Суд одним из доводов нарушения Инструкции МВД от 01.02.1993 г., а именно п. 14, приводит такой факт, как освидетельствование Б-ера А.Э. в больнице врачом В-ович Б.М., специальность которого в протоколе N 45 от 08.07.1999 г. не указана, и подготовлен ли он для проведения освидетельствований в протоколе не отмечено.

Делая такой вывод, суд в обоснование своих суждений не подтвердил это достоверными доказательствами и не истребовал из центральной городской больницы города Гремячинска, где составлялся протокол N 45 медицинского освидетельствования Б-ера А.Э. для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения, документы, которые свидетельствовали бы о том, что врач В-ович Б.М. не мог проводить медицинское освидетельствование для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения у Б-ера А.Э., так как он не относится к той категории врачей, которым это право предоставлено согласно п. 2 Временной инструкции о порядке медицинского освидетельствования для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения, утвержденной зам. Министра здравоохранения СССР 01.09.1988 г.

Сделана судом ссылка и на такой факт, как освидетельствование водителя Б-ера А.Э. с использованием индикаторной трубки «контроль трезвости» в помещении ГИБДД г. Гремячинска в отсутствие двух свидетелей, как это предусмотрено в п. 8 Инструкции МВД от 01.02.1993 г.

В данном случае суд, делая такую ссылку, исходил из показаний самого заявителя, ограничившись его показаниями и не пригласив для дачи показаний в качестве свидетелей лиц, присутствующих при освидетельствовании Б-ера А.Э.

Делая вывод о том, что результат пробы, проведенной с помощью индикаторной трубки «контроль трезвости», и заключение врача В-ович не соответствуют Инструкции МВД от 01.02.1993 г., поскольку текст по результатам пробы и заключения, после окончания исследования и освидетельствования водителя Б-ера А.Э., изложен не так, как это предусмотрено в указанной выше инструкции, суд в то же время не вызвал в качестве свидетеля врача, проводившего освидетельствование Б-ера А.Э., и не выяснил эти обстоятельства, так как неправильное изложение текста само по себе не может являться основанием для признания протокола N 45 от 08.07.1999 г. медицинского освидетельствования заявителя противоречащим требованиям закона.

Показания индикаторной трубки суд не признал достоверным доказательством наличия алкогольного опьянения у Б-ера А.Э., хотя в ходе судебного разбирательства заявитель не отрицал, что в Гремячинске он видел трубку в руках доктора, цвет которой изменился.

При наличии такого факта, суду следовало надлежащим образом мотивировать свой вывод и указать по каким критериям он отвергает в качестве достоверного доказательства показания специального прибора, индикаторной трубки «контроль трезвости», предназначенной и обычно используемой для освидетельствования на состояние опьянения.

Вывод суда о том, что Б-ер А.Э. не согласился с результатом обследования, отказался подписать протокол, однако повторное освидетельствование, предусмотренное п. 24 Инструкции МВД, проведено не было, противоречит обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства.

Так, из протокола судебного заседания от 09.09.1999 г. следует, что Б-еру А.Э. врач предложил расписаться в протоколе, но он (Б-ер А.Э.) боялся расписаться во вред себе и отказался подписывать протокол.

Давая оценку суждениям, касающимся освидетельствования Б-ера А.Э. в здравпункте шахты «Нагорная» до выезда в рейс 08.07.1999 года и после прибытия из рейса, суд сослался на запись, имеющуюся в книге учета проб Раппопорта на шахте «Нагорная», однако надлежащим образом обстоятельства по этому факту не исследовал, ограничившись лишь наличием записи в журнале учета, не опросив, как свидетеля, медицинского работника, проводившего медицинский контроль проб Раппопорта у Б-ера А.Э.

При таких недостатках в рассмотрении дела, противоречивости выводов решение суда не могло быть признано законным и обоснованным.

ДЕЛА ДРУГИХ КАТЕГОРИЙ

М-ов А.М. обратился в суд с иском к Дзержинскому отделению N 6984 Пермского банка Сбербанка РФ о взыскании долга по договору банковского вклада в сумме 584 рубля, процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 1925 рублей и убытков от инфляции в сумме 1314 рублей, мотивируя тем, что 24 января 1996 г. заключил с ответчиком договор банковского вклада на сумму 20000 руб., по условиям которого банк обязался начислять 4% от суммы вклада ежемесячно, а также проценты на начисленные проценты. 16 марта 1996 г. внес дополнительную сумму в размере 2300 рублей.

С 1 марта 1996 г. банк в одностороннем порядке снизил процентную ставку до 3% в месяц. 11 мая 1996 г. ответчик выплатил сумму вклада с начисленными процентами в общей сумме 24908 руб. В результате незаконного снижения процентной ставки банк недоплатил 584 руб., которые просит взыскать с ответчика с учетом инфляции за период с февраля 1997 г. по март 1999 г., а также в соответствии с п. 1 ст. 395 ГК РФ проценты за пользование денежными средствами за период с мая 1998 г. по март 1999 г.

Решением Индустриального районного суда иск удовлетворен, взыскано с Дзержинского отделения N 6984 Пермского банка Сбербанка РФ долг по договору банковского вклада 584 руб., проценты в размере 730 рублей.

Из-за неправильного применения закона решение отменено.

Разрешая спор и удовлетворяя требования М-ова А.М. о довзыскании суммы недополученных процентов в связи со снижением процентной ставки банком в одностороннем порядке с 4% до 3% ежемесячно по договору банковского вклада от 24 января 1996 года заключенного между истцом и ответчиком, суд исходил из положений ст. 838 ГК РФ, запрещающих банку в одностороннем порядке снижать процентную ставку по срочным вкладам граждан.

Между тем, суд не учел, что это правило не распространяется на договоры, заключенные до 1 марта 1996 года.

В соответствии со ст. 422 ГК РФ если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

Поскольку в п. 1.2 договора о срочном вкладе с ежемесячной выплатой дохода 24 января 1996 г. заключенным между Сберегательным банком РФ и М-овым А.М. предусмотрено право банка в одностороннем порядке изменить процентную ставку, поэтому ошибочен вывод суда о нарушении прав вкладчика, который с данным условием договора был ознакомлен и каких-либо претензий при подписании не высказал.

ОАО «Московский акционерный банк содействия предпринимательству» («Мосбизнесбанк») предъявило иск к ОАО «Мясокомбинат «Лысьвенский», М-ину Л.В., Т-овой Н.В. о взыскании с ответчиков в солидарном порядке невыплаченных просроченных процентов по кредитному договору N 23 от 21 мая 1997 года и дополнительным соглашениям к этому договору в размере 75929 рублей 49 копеек, а также причиненный банку ущерб, связанный с неправомерным удержанием ответчиками его средств, в размере 9985 рублей 25 копеек, указывая, что с М-иным и Т-овой 25 мая 1998 года были заключены договоры поручительства по кредитному договору между МАБСП «Мосбизнесбанк» и ОАО «Мясокомбинат Лысьвенский» как с частными лицами.

М-ин Л.В., выступая как представитель ОАО «Мясокомбинат «Лысьвенский», иск не признал, поясняя, что, несмотря на финансовые проблемы, акционерное общество выплатило банку кредит и часть процентов за просрочку исполнения договора.

Как частное лицо М-ин Л.В. предъявил встречный иск о признании договора поручительства прекращенным, считая, что этот договор был заключен им с банком на одних условиях, которые затем существенно изменились в сторону увеличения банковского процента, на что он согласия не давал и что влечет прекращение договора поручительства.

Аналогичный иск заявлен Т-овой Н.В.

Решением Лысьвенского городского суда в иске М-ину Л.В. и Т-овой Н.В. отказано, иск МАБСП «Мосбизнесбанк» удовлетворен частично, взыскано с ОАО «Мясокомбинат Лысьвенский», М-ина Л.В. и Т-овой Н.В. в пользу МАБСП «Мосбизнесбанк» 75928 рублей 19 копеек солидарно и расходы по госпошлине в размере 2128 руб. 56 копеек солидарно, в остальной части иска отказано.

Отменяя решение в части отказа в удовлетворении встречного иска, судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с п. 1 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается в случае изменения обеспеченного им обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего.

Отказывая в удовлетворении встречного иска, суд указал, что М-ин и Т-ова взяли на себя обязательство отвечать за исполнение заемщиком кредитного договора в полном объеме, а указание в договорах поручительства размера процентов за пользование кредитом не является основанием для их освобождения от ответственности в случае ненадлежащего исполнения кредитного договора, поскольку условиями последнего предусмотрено право банка на увеличение в одностороннем порядке процентных ставок.

Признать этот вывод суда правильным нельзя.

На основании п. 1 ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства полностью или частично, а в силу ст. 362 ГК РФ договор поручительства должен быть совершен в письменной форме.

Поскольку в заключенных между банком и ответчиками М-иным, Т-овой 25 мая 1998 года договорах п. 2.1 был установлен конкретный размер ответственности, определенный в процентах и сумме задолженности, который к моменту предъявления иска был увеличен банком почти в два раза, поручители должны были дать согласие на увеличение размера своей ответственности, выраженное в письменном виде, что ими сделано не было. При этом не имеет правового значения то обстоятельство, что поручители являются должностными лицами предприятия-заемщика и знали об увеличении банком процентных ставок за пользование кредитом.

С учетом изложенного судебная коллегия пришла к выводу о том, что исковые требования М-ина и Т-овой подлежат удовлетворению. Поскольку судом допущено неправильное толкование норм материального права, обстоятельства данного вопроса ясны, судебная коллегия, отменяя решение в части отказа в иске о прекращении поручительства и освобождении от ответственности по кредитному договору, вынесла новое решение о признании поручительства М-ина Л.В. и Т-овой Н.В. по кредитному договору между ОАО «Мосбизнесбанк» и ОАО «Мясокомбинат Лысьвенский» от 21.05.97 г. прекращенным и освобождении их от солидарной ответственности по кредитному договору.

Отделение пенсионного фонда России по Пермской области предъявило иск о взыскании с бывшего частного предпринимателя Б-иной С.Н. неуплаченных страховых взносов в размере 927 рублей.

Решением Индустриального районного суда взыскан долг по страховым взносам и частично в силу применения ст. 333 ГК РФ пеня.

Решение отменено в части взыскания пени в размере 284 рублей с направлением дела на новое рассмотрение, по причине неправильного применения ст. 333 ГК РФ.

В силу п. 3 ст. 2 ГК РФ к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законом. Суд необоснованно расширил применение ст. 333 ГК РФ и распространил ее действие на финансовые правоотношения сторон.

При новом рассмотрении дела суду предложено обсудить вопрос о возможности уменьшения пени с учетом законодательства, регулирующего спорные правоотношения сторон.

Решением Дзержинского районного суда в иске С-евой Е.В., Ш-овой С.В. и другим о признании решений собраний учредителей ТОО «Рид» от 29.11.93 г., 25.02.94 г., 30.03.94 г., 17.06.94 г., 13.12.94 г., 1.01.95 г., 3.09.96 г. недействительными отказано. Решение отменено в кассационном порядке из-за неправильного определения юридически значимых обстоятельств.

С-ева Е.В., Ш-ова С.В. и другие, всего 6 человек, обратились с иском к В-евой М.Б., М-еву А.Ю., Т-евой О.В. о признании недействительными решений собраний учредителей, указав, что 3.03.92 г. было создано ТОО «Рид», учредителями являлись 11 человек, в течение ряда лет В-ева М.Б., действуя единолично, являясь директором ТОО «Рид» в нарушении устава ТОО вносила не соответствующие действительности сведения в учредительные документы ТОО, предъявляла их для регистрации в администрацию района, как принятые на собраниях учредителей ТОО, фактически собрания не проводились, учредители ТОО в них не участвовали, о повестке и принятых решениях не уведомлялись. В результате чего В-евой М.Б. единолично были исключены из состава участников товарищества ряд учредителей, приняты новые участники, изменялся размер уставного капитала, размер долей участников товарищества. Такие нарушения были допущены при проведении собраний 29.11.93 г., 25.02.94 г., 30.03.94 г., 17.06.94 г., 13.12.94 г., 1.01.95 г., 3.09.96 г., в связи с этим решения собраний следует признать недействительными. О нарушении своих прав истцы узнали лишь 11.01.99 г.

Отказывая в удовлетворении требований, суд указал, что решения общего собрания от 30.03.94 г., 17.06.94 г., 13.12.94 г., 1.01.95 г. и 3.09.96 г. приняты были с соблюдением законодательства, этими решениями не нарушаются права и законные интересы участников товарищества, так как размер их долей не менялся. На собраниях 29.11.93 г. и 25.02.94 г. присутствовало по 5 человек, однако решения этих собраний подтверждены решениями от 13.12.94 г. и 1.01.95 г., права истиц не были нарушены. Кроме того, ими пропущены сроки для обращения в суд с заявленными требованиями. При вынесении решения суд руководствовался положениями Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» действующего с 1.03.98 г.

Однако суд не учел, что оспариваемые решения общих собраний состоялись в 1993-96 годах и не указал в решении, в какой части Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» применяется к оспариваемым отношениям, а в какой части применяется Положение «Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью».

Истцы в исковом заявлении и в судебном заседании ссылались на то, что все оспариваемые решения собраний происходили без них.

Суд этот довод с достаточной полнотой не проверил, не выяснил, кто из истцов и когда не присутствовал на собраниях, могло ли их отсутствие повлиять на результат принятия решаемых вопросов.

Эти обстоятельства имеют существенное значение для разрешения дела, и без их проверки суд не вправе был решать вопрос об обоснованности или необоснованности требований.

Поскольку истцы отрицали свое присутствие на собраниях, суду необходимо было установить, кто из учредителей ТОО присутствовал и кто отсутствовал на собраниях, а поскольку доли членов ТОО различны, достаточно ли было голосов у присутствовавших для принятия конкретных решений, с учетом того, что в соответствии с Уставом ТОО, для решения различных вопросов требуется разное количество голосов.

Говоря о том, что всеми истцами пропущен срок на обращение в суд с требованием о признании недействительными решений общих собраний, суд не указал в решении какой срок он имел в виду — общий трехгодичный, или установленный Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Не привел суд в решении и доказательств того, когда каждый из истцов узнал о состоявшихся решениях и чем конкретно это подтверждается.

В книге протоколов ТОО «Рид» отсутствуют подписи истцов под каждым протоколом собрания (кроме протокола от 13.03.96 г., в котором есть подпись одной из истиц), потому указание в протоколах на количество присутствующих не может являться доказательством присутствия всех истиц на данных собраниях.

Решением Орджоникидзевского районного суда с ЖСК-45 в пользу Н-ина А.В. взыскано 32000 рублей — сумма паевого взноса, 4106 руб. 66 коп. — проценты за неправомерное удержание денежных средств, 45 рублей 92 коп. в возмещение судебных расходов, 500 рублей в возмещение расходов по оплате помощи представителя и госпошлина в доход государства 1194 руб. 58 коп.

При рассмотрении дела в кассационном порядке жалоба ЖСК-45 была оставлена без удовлетворения.

Президиумом областного суда решение и определение судебной коллегии были отменены в части взыскания с ЖСК-45 в пользу Н-ина А.В. процентов за неправомерное удержание денежных средств в размере 4106 руб. 66 коп., 500 рублей в возмещение расходов по оплате помощи представителя, взыскания с ЖСК-45 госпошлины из-за неправильного применения закона.

Признав обоснованным требование истца о возврате внесенного им в феврале 1995 года паевого взноса, суд определил возникновение у кооператива обязанности по возврату этого взноса моментом обращения Н-ина с такими требованиями в суд, установив срок исполнения данного обязательства с учетом положений п. 2 ст. 314 Гражданского кодекса РФ по истечении семидневного срока с даты составления искового заявления.

Выводы суда о наступлении у ЖСК обязанности выплатить Н-ину сумму паевого взноса и просрочке исполнения кооперативом данного обязательства ошибочны, сделаны без учета правового положения жилищно-строительного кооператива и предусмотренных Уставом ЖСК порядка и условий возврата выбывшему члену кооператива паевого взноса.

В соответствии со ст. 116 ГК РФ ЖСК представляет собой некоммерческое объединение его участников на основе членства с целью удовлетворения их жилищных потребностей, осуществляемое путем объединения его членами имущественных паевых взносов.

Согласно п. 19 Устава ЖСК N 45 возврат стоимости пая выбывшему члену кооператива производится после внесения пая вновь принятым членом кооператива.

Данных о принятии в ЖСК N 45 нового члена и внесении им паевого взноса в материалах дела не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам областного суда при рассмотрении кассационной жалобы ответчика допущенные судом первой инстанции нарушения не устранила, признав обоснованным возложение на ЖСК обязанности по уплате предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов за неправомерное пользование денежными средствами, что нельзя признать правильным.

Решением Чернушинского районного суда с К-ова Е.М. взыскано в пользу Л-овой А.С. 1423 руб. 75 коп. ущерба от затопления квартиры и 300 рублей в возмещение морального вреда и возврат госпошлины 74 руб. 73 коп.

Решение отменено в надзорном порядке из-за нарушения судом требований материального и процессуального права.

Ущерб истице причинен тем, что ответчик, проживающий этажом выше, ушел из своей квартиры, оставив незакрытым кран водоснабжения. В результате в его отсутствие водой затопило квартиру истицы, причинив ей материальный ущерб и моральный вред.

Взыскивая сумму ущерба с непосредственного причинителя вреда, суд не учел требований ст. 53 ЖК РФ, в соответствии с которыми члены семьи нанимателя, проживающие совместно с ним, пользуются наравне с нанимателем всеми правами и несут все обязанности, вытекающие из договора найма жилого помещения. Совершеннолетние члены семьи несут солидарную с нанимателем имущественную ответственность по обязательствам, вытекающим из указанного договора.

Удовлетворяя иск, суд не выяснил и в деле нет данных о том, кто является нанимателем квартиры, из которой произведено затопление квартиры истицы, кто, кроме ответчика и нанимателя, еще проживает в квартире, не обсудил вопрос о привлечении их к участию в рассмотрении дела. В надзорной жалобе истица указывает, что нанимателем жилой площади является мать ответчика. Вывод суда о взыскании ущерба с непосредственного виновника противоречит приведенному закону.

Нет в деле доказательств о размере ущерба от поврежденного затоплением имущества.

Вывод суда о том, что сумма, которую просит взыскать истица за испорченные вещи, соответствует действительности — голословен. Признание иска ответчиком, на что сослался суд, в соответствии с требованиями закона не оформлено (ч. V ст. 165 ГПК РСФСР).

Удовлетворяя иск о возмещении морального вреда, суд сослался на ст. 151 ГК РФ, однако выводы суда противоречат данному закону, который предусматривает возможность возмещения морального вреда по искам имущественного характера только в случаях, предусмотренных законом. На какой-либо закон суд не сослался.

Обращаясь в суд с иском, К-на заявила, что с июня 1997 года пользовалась услугами принадлежащей ООО «Пермавтотранс» автостоянки по ул. К-ва, 127 г. Перми, оставляя там на хранение свою автомашину марки «Ока», за что внесла плату в размере 210 рублей по приходному кассовому ордеру N 225 от 23.06.1997 г. этого общества. В июле 1997 года ей было предложено внести плату в кассу автостоянки, и ее внучка О.М.Г-ль уплатила 80 рублей 26.07.1997 г. по приходному кассовому ордеру, на котором поставлена печать ООО «Жилкомсервис».

18.08.1997 г. машина истицы с автостоянки была угнана неустановленными лицами, впоследствии обнаружена поврежденной, на ремонт автомашины она потратила 3500 рублей.

В связи с этим К-на просила взыскать с владельца автостоянки ООО «Пермавтотранс» 3500 рублей в возмещение ее затрат на ремонт автомашины и 5000 рублей в компенсацию причиненного морального вреда.

Ответчик иск не признал и заявил, что по договору N 109/97 от 1.08.1997 г. автостоянка по ул. К-ва, 127, была передана им в аренду до 31.12.1997 г. ООО «Жилкомсервис», имеющему лицензию на хранение автомобилей на платной стоянке.

По условиям п. 3.1 договора аренды за повреждение и угон автотранспорта во время стоянки арендодатель ответственности не несет, потому, по мнению ООО «Пермавтотранс», возмещать данный ущерб истице он не должен.

Протокольным определением суда от 19.05.1998 г. вторым ответчиком по делу привлечено ООО «Жилкомсервис».

Заочным решением Свердловского районного суда с ООО «Жилкомсервис» взыскано в пользу К-ной П.Д. 3254 рубля в возмещение материального ущерба, 1000 рублей в компенсацию морального вреда и в доход государства 148 рублей 50 копеек госпошлины.

ООО «Пермавтотранс» от ответственности по иску освобождено.

Президиумом областного суда решение отменено из-за допущенных судом нарушений закона.

Из материалов дела следует, что в договорные отношения по хранению ее автомашины на автостоянке по ул. К-ва, 127, г. Перми К-на вступила в июне 1997 года с владельцем этой автостоянки ООО «Пермавтотранс». Форма этого соглашения соответствовала требованиям ст. 159, 160 ГК РФ, что подтверждается пояснениями сторон, квитанцией об уплате К-ной стоимости оказываемых ей услуг по хранению автомашины.

Статьей 310 ГК РФ не допускаются односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий, потому при передаче автостоянки в аренду другому предприятию, в частности, ООО «Жилкомсервис», владелец ее «ООО Пермавтотранс» обязан был официально поставить об этом в известность пользователей автостоянкой, в данном случае К-ну.

Однако, сделано это не было, сохранность автомобиля К-ой на автостоянке не обеспечена, как не обеспечена и реальная возможность возмещения К-ной материального вреда в случае ненадлежащего исполнения обязательств по хранению на стоянке транспортных средств.

По договору аренды автостоянка передана ее владельцем арендатору с 1.08.1997 г. на пять месяцев при том, что доходов у ООО «Жилкомсервис», по сообщениям налоговой инспекции, не имелось с третьего квартала, то есть с июня 1998 года, на расчетном счете в банке у него денег также нет. Не установлено и местонахождение арендатора по указанному в договоре аренды адресу.

В судебном заседании при рассмотрении дела представитель ООО «Жилкомсервис» не присутствовал, письменного его объяснения по иску в деле нет, признает ли данный ответчик требования К-ной, неизвестно.

Все эти обстоятельства суд должен был учесть и дать им правовую оценку при решении вопроса об обоснованности предъявленного К-ной иска к ООО «Пермавтотранс» и наличии его вины в причинении ущерба истице ненадлежащим исполнением обязательства по хранению на автостоянке ее автомобиля, проверить доводы К-ой о том, что владелец автостоянки, ООО «Пермавтотранс», которому она передала свою машину на хранение, не предупреждал ее о передаче автостоянки другому предприятию, фактически ее возглавляли и обслуживали прежние лица, считает, что договор аренды от 1.08.1998 г. не соответствует действительным обстоятельствам и предъявлен суду единственно с целью уклонения владельца автостоянки от материальной ответственности перед ней за причиненный ущерб.

Решением Кировского районного суда установлен факт применения политических репрессий к Н-ину П.А., 1903 года рождения, уроженцу

д. Мокруши Ильинского сельского Совета Частинского района Пермской области, высланного решением Частинского РИК СДТ Пермской области от 23 мая 1949 года, утвердившего приговор общего собрания крестьян с. Шлыков от 17.05.49 г. сроком на 8 лет в Якутскую АССР, освобожденного досрочно 15 мая 1950 года решением Частинского райсовета депутатов трудящихся от 14.04.50 года.

В надзорном порядке решение отменено.

Заявители ставили вопрос об установлении факта применения политической репрессии в отношении их отца Н-ина П.А., 1903 года рождения. Удовлетворяя заявленное требование суд исходил из того, что факт применения репрессии по политическим мотивам к отцу заявителей имел место, так как он был выслан, семья выселена, имущество изъято.

Данных обстоятельств для установления факта применения политической репрессии недостаточно.

Суду следовало установить мотивы, по которым были применены репрессии и дать оценку, являются ли они политическими. Из материалов дела следует, что указанные меры были применены к отцу заявителя как к лицу злостно уклоняющемуся от трудовой деятельности, за антиколхозное поведение, антиобщественный образ жизни. Суд достаточного внимания установлению мотивов применения репрессий не уделил, оценки им в решении не дал, хотя данное обстоятельство имеет существенное значение для разрешения заявленных требований. Указанные мотивы применения репрессий, при их подтверждении, могут свидетельствовать о том, что применение репрессий не носило политического характера.

Постановлением судьи Ленинского районного суда от 2 августа 1999 года дана санкция на психиатрическое освидетельствование Д-ова А.А., 1940 года рождения.

Президиумом областного суда постановление отменено из-за нарушения норм ГПК РСФСР и неправильного толкования закона.

В суд с материалами о получении санкции на психиатрическое освидетельствование Д-ова А.А. без его согласия обратился врач-психиатр муниципального учреждения здравоохранения «Городской психоневрологический диспансер N 1», необходимость психиатрического освидетельствования Д-ова А.А. без его согласия усматривалась в том, что у Д-ова А.А. имеются признаки тяжелого психического расстройства, которое обуславливает существенный вред его здоровью, вследствие ухудшения психического состояния, если он будет оставлен без психиатрической помощи, и обосновывалась ссылкой на информацию, полученную из органов милиции.

Заключение врача-психиатра, имеющееся в деле, содержит ссылку на эту же информацию и фактически является немотивированным в нарушение ст. 25 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».

Такими же недостатками обладает постановление судьи, в котором необходимость освидетельствования Д-ова А.А. обосновывается только предположением врача-психиатра о наличии у него тяжелого психического расстройства, которое подтверждается письменными заявлениями и жалобами Д-ова А.А. в различные инстанции.

В постановлении не указано и в материалах дела нет данных о том, какие особенности поведения Д-ова А.А. дают основания для вывода о наличии у него психического расстройства вообще или психического расстройства такой тяжести, которое обуславливает существенный вред его здоровью при неоказании ему психиатрической помощи (п. 23 названного Закона).

Одной ссылки на обращение Д-ова А.А. в различные организации о неправильном поведении граждан в доме, где он живет, соседей и других лиц на земельном участке, отведенном ему, недостаточно без выяснения и конкретизации психического состояния Д-ова А.А., тем более с учетом того, что согласно ответам из органов милиции частично обращения Д-ова А.А. признаны обоснованными. Других данных о наличии у Д-ова А.А. психического заболевания в деле нет.

Нет в деле данных о том, что Д-ов А.А. отказался от психиатрического освидетельствования в добровольном порядке.

На рассмотрение материалов судом никто не вызывался, в том числе и Д-ов А.А. В ст. 25 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» этот вопрос не урегулирован. В таком случае в обеспечение соблюдения прав Д-ова А.А. суду следовало вопрос о составе лиц, участие которых необходимо в рассмотрении материала, разрешить применительно к ст. 34 указанного Закона.

При этом вопрос о представителе лица, в отношении которого поставлен вопрос об обследовании, следует решить по правилам ст. 261 ГПК РСФСР.

ОСОБОЕ ПРОИЗВОДСТВО

Решением Свердловского районного суда Р-ина Ю.И. признана недееспособной.

Решение суда отменено в связи с нарушением норм процессуального права. Р-ин А.И. обратился в суд о признании недееспособной своей сестры Р-иной Ю.И., ссылаясь на то, что с 1985 года Р-ина Ю.И. страдает психическими расстройствами, в болезненном состоянии произвела обмен своей однокомнатной квартиры в г. Чусовом на дом в деревне, в настоящее время находится на лечении в областной психиатрической больнице с диагнозом «церебральный атеросклероз с бредовой симптоматикой».

В силу ст. 258 ГПК РСФСР дело о признании гражданина недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия может быть начато по заявлению членов его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения.

Как следует из материалов дела, заявитель является братом Р-иной Ю.И., на момент обращения в суд с Р-иной Ю.И. он не проживал, место жительства Р-ина А.И. в Орджоникидзевском районе, Р-ина Ю.И. проживала в г. Чусовом одна. Таким образом, Р-ин А.И. членом семьи Р-иной Ю.И. не являлся, отнести его к числу лиц, имеющих право на возбуждение дела о признании недееспособным, нельзя.

В заявлении о признании лица недееспособным должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие об умственном расстройстве, вследствие которого лицо не может понимать значения своих действий или руководить ими.

В обоснование заявления Р-ин А.И. сослался только на факт помещения Р-иной Ю.И. в психиатрическую больницу 23.03.1999 года, заявление им в суд датировано 24.03.1999 г., доказательств, характеризующих поведение Р-иной Ю.И., не указано.

При рассмотрении дела суд ограничился пояснениями заявителя, в нарушение ст. 50 ГПК РСФСР суд не предложил ему представить доказательства в подтверждение психической неполноценности Р-иной Ю.И.

Удовлетворяя заявление Р-ина А.И., суд сослался на заключение стационарной судебно-психиатрической экспертизы о том, что Р-ина Ю.И. страдает хроническим психическим заболеванием в форме параноидной шизофрении с эмоционально-волевым дефектом и по своему психическому состоянию она не может понимать значение своих действий и руководить ими.

При оценке заключения эксперта не учтено, что экспертами приняты во внимание только сведения, сообщенные братом, Р-ина Ю.И. госпитализирована в психиатрическую больницу по настоянию родственников. Сведений о том, состояла ли Р-ина Ю.И. и с какого времени на учете у психиатра не имеется. Из заключения экспертов не видно на основании каких исходных данных эксперты пришли к выводу о том, что Р-ина Ю.И. страдает хроническим психическим заболеванием в течение длительного времени (более 20 лет), ссылка на документы (историю болезни, справки и т.д.) в заключении экспертов отсутствует, вопрос о вызове в судебное заседание экспертов, лечащего врача не решался.

НАРУШЕНИЕ НОРМ ГПК РСФСР, ПОВЛЕКШЕЕ ОТМЕНУ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ

Решением Кировского районного суда от 24.03.99 г. ответчику установлен новый срок окончания строительства 4-ой очереди дома N 1 по ул. Г-ской (П-ва, 8) в Кировском районе г. Перми 1.11.99 г., по окончании строительства предоставить конкретные квартиры в указанном доме В-овой Н.Г., Г-овой В.А., Ж-ову А.В. и другим, всего 199 истцам.

Решение суда отменено в надзорном порядке в связи с нарушением норм процессуального права.

В-ова Н.Г., Г-ова В.А., Ж-ов А.В. и другие, всего 199 человек в марте 1999 года обратились в суд с иском к жилищно-строительному кооперативу «ЖСКИЗ-2» Кировского района г. Перми ссылаясь на то, что в 1996 году заключили с ответчиком договоры на строительство квартир в жилом доме по ул. П-ва 8 (ул. Г-ская, 1) в Кировском районе г. Перми с указанием срока окончания строительства и сдачи дома в эксплуатацию в 1996 году. В связи с тем, что строительство дома не окончено, дом в эксплуатацию не сдан истцы просили в соответствии со ст. 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» назначить исполнителю новый срок окончания выполнения работ и сдачи дома в эксплуатацию до 1.11.99 г. и возложить обязанность на ответчика по предоставлению квартир в соответствии с условиями договоров.

В судебном заседании представитель жилищно-строительного кооператива иск признал, признание иска судом принято.

В силу ст. 34 ГПК РСФСР суд не принимает признание иска ответчиком и не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц.

Из смысла ч. 3 ст. 14 и ст. 165 ГПК РСФСР следует, что при признании иска суд, оказывая содействие сторонам в осуществлении их прав, должен выяснить у стороны признавшей иск, добровольно ли она совершает это действие, понимает ли значение признания иска и содержание и разъясняет последствие признания иска; возможность вынесения решения об удовлетворении иска. Эти вопросы следует задать стороне, признавшей иск, однако, данных о том, что такие вопросы выяснялись у представителя жилищно-строительного кооператива, не имеется.

Поскольку процедура принятия иска судом не соблюдена, согласиться с решением суда, удовлетворившего иск, нельзя.

В силу ч. 4 ст. 197 ГПК РСФСР в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части может быть указано лишь на признание иска ответчиком и принятие его судом. В связи с этим описательная часть решения должна содержать четкое изложение требований с тем, чтобы путем сопоставления ее с резолютивной частью можно было проверить, соответствует ли решение требованиям закона.

Как следует из представленных договоров, граждане — участники строительства обязаны принимать участие в строительстве жилого дома путем внесения платежей в процентном отношении от фактических затрат на строительство дома, а после выполнения участниками строительства всех принятых на себя обязательств, после окончания строительства жилого дома, сдачи его в эксплуатацию, подготовки разрешительных документов на вселение жилищно-строительный кооператив обязался передать в собственность участника строительства квартиру, принять его в члены ЖСК. При этом, в каждом договоре оговорено предоставление только количества комнат (одно, двух, трехкомнатные квартиры) без указания номера квартир.

В материалах дела каких-либо сведений о выполнении условий договора участниками строительства, о их праве на конкретную квартиру не имеется, не содержится таких сведений и в описательной части решения, в связи с чем признать решение законным нельзя, требованиям ст. 34 ГПК РСФСР оно не соответствует.

В жалобе акционерное общество «Домостроитель» ссылается на то, что является генеральным подрядчиком, ведущим строительство спорного дома, условия договоров участниками строительства не выполнены, жилищно-строительный кооператив имеет задолженность по договору подряда по оплате выполненных работ, которая взыскана решением Арбитражного суда Пермской области, жеребьевка квартир произведена до сдачи дома в эксплуатацию, и при невыполнении условий договора суд не вправе был выносить решение в связи с признанием иска.

Кроме того, в нарушение ст. 197 ГПК РСФСР суд не указал в резолютивной части решения наименование ответчика — жилищно-строительный кооператив «ЖСКИЗ-2».

Решение Дзержинского районного суда по делу по иску Б-ина Е.Н. к ООО «Товары Прикамья-1» о защите прав потребителя отменено по причине нарушения судом требований ст. 193 ГПК РСФСР, предусматривающей требование о вынесении решения судом в совещательной комнате. В кассационной жалобе истец указал, что секретарь судебного заседания заходила в совещательную комнату до оглашения резолютивной части решения. Довод истца о нарушении тайны совещательной комнаты подтвердила секретарь судебного заседания, не оспаривается он и судьей. Данное обстоятельство (нарушение тайны совещательной комнаты) само по себе является безусловным основанием к отмене решения (п. 5 ст. 308 ГПК РСФСР).

Определением Чернушинского районного суда по делу по иску П-овой В.Л. к Р-овой Г.Н. о взыскании стоимости наследственного имущества утверждено мировое соглашение, по условиям которого истица П-ова В.Л. отказывается от исковых требований к Р-овой Г.Н. о взыскании стоимости наследственного имущества, ответчица Р-ова Г.Н. обязуется выплатить П-овой В.Л. 16000 рублей, из них 3000 рублей в срок до 4.10.99 года, 13000 рублей в срок до 24.10.2000 года выплачивая эту сумму по 1000 рублей в месяц, после выплаты указанных денежных сумм П-ова В.Л. теряет право доли в наследственном имуществе.

Производство по делу в связи с утверждением мирового соглашения прекращено.

Определение отменено из-за нарушения требований процессуального и материального права.

Дело рассмотрено судьей единолично. Согласие у лиц, участвующих в деле, на рассмотрение дела судьей единолично не выяснялось, хотя в силу требований ст. 6, 113 ГПК РСФСР это было необходимо, так как иск заявлен о взыскании 22896 рублей, то есть на сумму, превышающую 30 минимальных размеров оплаты труда. Выяснение мнения лиц, участвующих в деле, по данному вопросу в предыдущем судебном заседании нельзя расценить как выполнение требований ст. 6, 113 ГПК РСФСР, так как согласно главе 15 ГПК РСФСР требования ч. II ст. 150 ГПК РСФСР и выяснение вопроса о составе суда производится в каждом судебном заседании.

Не выполнены судом надлежащим образом требования ст. 165, ч. II ст. 34 ГПК РСФСР, предусматривающие порядок утверждения мирового соглашения.

В протоколе судебного заседания имеется запись о том, что содержание ст. 34, 165, 219 ГПК РСФСР и последствия мирового соглашения сторонам разъяснены. Что именно из содержания ст. 34, 165, 219 ГПК РСФСР разъяснено сторонам, разъяснены ли последствия заключения мирового соглашения и прекращения производства по делу в связи с этим, какие именно последствия, понятны ли они сторонам, добровольно ли стороны заключают мировое соглашение — данных об этом в протоколе судебного заседания не имеется. Указанные недостатки свидетельствуют о несоблюдении судом порядка утверждения мирового соглашения, что является основанием к отмене определения.

Истица ставила вопрос о взыскании с ответчицы стоимости наследственных долей ее несовершеннолетних детей в доме, половина которого принадлежала их умершему отцу по праву собственности.

Право собственности на часть дома за детьми наследодателя и истицы И. и А. установлено в нотариальном порядке и согласно имеющейся в деле справке БТИ зарегистрировано за ними. Поскольку взыскание стоимости наследственных долей подразумевает лишение собственников этих долей прав собственности, суд в силу требований ст. 60 Семейного кодекса РФ, ст. 37 ГК РФ должен был располагать разрешением органов опеки и попечительства на лишение несовершеннолетних собственников части дома их права собственности. Подобного разрешения в материалах дела не имеется. В определении об утверждении мирового соглашения указывается, что условия мирового соглашения рассматривались судом в присутствии представителя органа опеки и попечительства, а в протоколе судебного заседания после подписей сторон о разъяснении им содержания ст. 34, 165, 219 ГПК РСФСР стоит подпись представителя районного управления образования. Расценить подобное как разрешение органов опеки и попечительства на лишение детей их права собственности нельзя. Исходя из материалов дела органы опеки и попечительства к участию в рассмотрении дела не привлекались, доверенности на право участия в деле представителя органов опеки и попечительства в деле нет, среди лиц, участвующих в деле, он не значится.

Кроме того, мнения представителя органов опеки и попечительства, высказанного в судебном заседании, недостаточно. Разрешение органов опеки и попечительства или отказ в нем должны быть выражены в письменной форме за подписью руководителя.

Выплата стоимости наследственных долей означает переход права собственности на них к другому лицу или к другим лицам. Условиями мирового соглашения вопрос о праве собственности на доли дома, стоимость которых выплачивается ответчицей, не решен. В условиях мирового соглашения указано, что после выплаты денежных сумм истица П-ова В.Л. теряет право доли в наследственном имуществе. Однако по имеющимся в деле материалам истица не является собственником спорного дома или его части.

Не исследован судом вопрос о стоимости наследственных долей дома, о выплате которой ставит вопрос истица, нет в деле данных о том, из какого расчета исходили стороны, устанавливая ее в 16000 рублей. Исследование данного условия мирового соглашения было необходимо в силу требований ст. 34 ГПК РСФСР, так как собственниками спорных долей являются не стороны по делу, а другие лица (дети истицы).

Не обратил суд внимания на то, что в деле имеются 2 справки БТИ с перечнем собственников дома и их долей, и данные в этих справках не совпадают. Других данных по этому вопросу в деле нет, указанное противоречие, если оно имеет место, судом не проверено и не устранено.

Не решен судом вопрос о судебных расходах по делу (ст. 93 ГПК РСФСР).

Муниципальное унитарное жилищно-эксплуатационное предприятие (МУЖЭП) «Моторостроитель» обратилось в суд с заявлением о выдаче судебного приказа о взыскании с И-иной Н.М. суммы задолженности по оплате коммунальных услуг за период с марта 1997 года по декабрь 1998 г. в сумме 1185 руб. 24 коп.

Приказом Свердловского районного суда с И-иной Н.М. в пользу МУЖЭП «Моторостроитель» взыскана задолженность — 1185 рублей 24 копейки, судебные расходы — 28 рублей 08 копеек.

Определением суда И-иной Н.М. отказано в удовлетворении заявления об отмене приказа

В надзорном порядке судебный приказ отменен из-за допущенных судом нарушений норм процессуального права.

Письмом Свердловского районного суда от 04.02.99 г. И-иной Н.М. направлена копия заявления МУЖЭП, предложено в срок до 24.02.99 г. подать возражения против заявленных требований.

И-ина Н.М. подала в суд свои возражения, где указала, что в комнатах, нанимателем которых она является, прописан ее бывший муж У-ан А.В. и четверо его несовершеннолетних детей, которые не производят оплату за занимаемую ими жилую площадь и коммунальные услуги.

Свою часть платежей она вносит регулярно. Просила взыскать образовавшуюся задолженность с У-ана А.В.

В соответствии со ст. 125-8 ГПК РСФСР судья отказывает в выдаче судебного приказа, если должник не согласен с заявленным требованием.

В нарушение указанной нормы закона судом выдан судебный приказ о взыскании задолженности с И-иной, в котором также указано, что возражения, поданные должницей, заявлены не по существу, так как на квартиру открыт один лицевой счет, должнице разъяснено право обращения в суд с иском о выселении в общем порядке.

Содержание судебного приказа не соответствует требованиям ст. 125-9 ГПК РСФСР.

Б-ова Н.Г. обратилась в суд с иском к Б-овой Б.Х. о взыскании 2770 руб., процентов по основаниям ст. 395 ГК РФ, возмещении морального вреда в размере 2000 руб., ссылаясь на то, что в январе 1997 г. ответчица в магазине «Орбита» приобрела в кредит на один месяц телевизор «Самсунг» по цене 2280 рублей и видеоплейер «Самсунг» по цене 990 руб. на общую сумму 3270 руб. В кассу магазина был внесен первый взнос в сумме 500 руб., оставшаяся сумма 2770 руб. до сих пор не уплачена.

В судебном заседании Б-ова Н.Г. изменила свои требования и просила обязать ответчицу возвратить телевизор и видеоплейер, взыскать стоимость взятого Б-овой Б.Х. товара и в силу ст. 395 ГК РФ и ст. 486 ГК РФ проценты на просроченную сумму.

Б-ова Б.Х. в судебном заседании участие не принимала.

Губахинским городским судом постановлено заочное решение, которым на Б-ову Б.Х. возложена обязанность возвратить частному предпринимателю Б-овой Н.Г. телевизор «Самсунг» стоимостью 5950 руб. и видеоплейер «Самсунг» стоимостью 3593 руб.

Взыскано с Б-овой Б.Х. в пользу Б-овой Н.Г. 1025 руб. 67 коп. и госпошлина в местный бюджет 45 руб. 24 коп.

Ввиду нарушения судом норм процессуального права решение отменено.

В соответствии со ст. 213-3 при рассмотрении дела в порядке заочного производства суд ограничивается исследованием доказательств, представленных сторонами, учитывает их доводы и ходатайства и выносит решение, которое именуется заочным.

При рассмотрении дела в порядке заочного производства не могут быть изменены основание или предмет иска или увеличен размер исковых требований.

Суд, разрешая спор и удовлетворяя требования Б-овой Н.Г., данное требование закона не учел. Как следует из материалов дела, Б-ова Н.Г. обратилась в суд с иском к Б-овой Б.Х. о взыскании суммы долга в размере 2770 рублей с исчислением процентов на просроченную сумму в соответствии со ст. 395 ГК РФ и компенсации морального вреда в размере 2000 рублей. 12 января 1999 г. в судебном заседании Б-ова Н.Г. изменила свои требования и просила обязать Б-ову возвратить ей телеаппаратуру в исправном состоянии или взыскать стоимость товара с начислением процентов по ст. 395 ГК РФ и ст. 486 ГК РФ. Ответчица в судебном заседании не присутствовала, а поэтому не могла ознакомиться тем, что истицей требования изменены. В связи с этим у суда не было оснований для рассмотрения дела в порядке заочного производства.

Заочным решением Дзержинского районного суда от 17.08.99 г. взыскано солидарно с Б-ова С.А., К-ина А.В., Н-ова Р.Ю., Ч-ова Р.Н., Г-ова Р.А., Д-ова А.С., Л-дзе Е.К., Ш-яна С.М. в пользу М-ева М.М.-О. и М-ева А.М.-О. в счет возмещения материального ущерба 338025 руб. и 2000 рублей расходов по оплате услуг адвоката в пользу М-ева М.М.-О.

Взыскано солидарно с Н-ова Р.Ю., Г-ова Р.А., Л-дзе Е.К., Ш-ряна С.М. в пользу М-ева М.М.-О. 6261 руб. 75 коп. в счет возмещения морального вреда, в пользу М-ева А.М.-О. 3339 руб. 60 коп. в счет возмещения морального вреда.

В остальной части иска М-еву М.М.-О. и М-еву А.М.-О. отказано.

Постановлением президиума областного суда в надзорном порядке решение отменено за нарушением требований ст. 213-1 ГПК РСФСР.

М-ев М.М.-О., М-ев А.М.-О. обратились в суд с иском к Б-ову С.А., К-ину А.В., Н-ову Р.Ю., Ч-ову Р.Н., Г-ову Р.А., Д-ову А.С., Л-дзе Е.К., Ш-яну С.М. о возмещении ущерба, причиненного преступными действиями ответчиков; настаивали на взыскании стоимости похищенного имущества 30500 руб., денежных средств 150000 руб., просили компенсировать моральный вред по 50000 руб. каждому.

В судебном заседании ответчики Л-дзе Е.К., Н-ов Р.Ю., Ш-ян С.М. не присутствовали, поскольку Л-дзе Е.К. и Н-ов Р.Ю. находились в учреждении ИЗ-57/1 г. Перми, Ш-ян С.М. находился в местах лишения свободы.

Вынесение решения в порядке главы 16-1 ГПК РСФСР предполагает возможность явки ответчиков надлежаще извещенных о времени и месте судебного заседания.

Поскольку к моменту рассмотрения дела явка ответчиков в судебное заседание 17.08.99 г. вследствие нахождения их в местах лишения свободы, была невозможной, суд не вправе был выносить заочное решение, требованиям ст. 213-1 ГПК РСФСР решение не отвечает.

ВОПРОСЫ ПОДСУДНОСТИ И ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ

Определением судьи Свердловского районного суда А-ову С.В. отказано в принятии заявления в связи с неподсудностью, рекомендовано обратиться в суд по месту нахождения ответчика.

В надзорном порядке определение отменено в связи с существенным нарушением норм процессуального права.

А-овым С.В. поставлен вопрос о взыскании заработной платы с ответчика АО «Комбитех», находящегося в Московской области.

В обоснование истец представил контракт, заключенный между ним и ответчиком, где местом постоянной работы значится АО «Инкар», расположенное в Свердловском районе г. Перми.

Отказывая в принятии заявления по основаниям ст. 117 ГПК РСФСР — предъявление иска по месту нахождения ответчика, судья не обсудил вопрос о праве истца на предъявление иска по правилам п. 8 ст. 118 ГПК РСФСР — месту исполнения договора.

В надзорном порядке отклонено представление на определение Индустриального районного суда о передаче дела по иску государственной налоговой инспекции по Индустриальному району г. Перми к Ш-ких А.В. о взыскании 785355 рублей по подсудности в Мотовилихинский районный суд.

В соответствии со ст. 117 ГПК РСФСР иск предъявляется в суде по месту жительства ответчика. В том случае, если место жительства не совпадает с местом регистрации, в силу приведенного закона иск предъявляется в суде по месту жительства ответчика, а не по месту его регистрации. В необходимых случаях, когда ответчик имеет не одно, а несколько мест жительства, у него следует уточнить, какое из них он считает основным (постоянным) местом жительства. Данные действия необходимы для правильного определения подсудности заявленного иска. Доводы представления о том, что в соответствии со сложившейся судебной практикой иски принимаются по месту регистрации ответчиков не могут быть учтены, так как они противоречат ст. 117 ГПК РСФСР, судебная практика данному закону соответствует.

Из материалов дела следует, что в исковом заявлении местом жительства ответчика указано место его регистрации (ул. К-ого 7 в Индустриальном районе г. Перми), сам он в заявлениях в суд, в судебных заседаниях местом жительства указывая кв. 4 по ул. Л-ва 49 в Мотовилихинском районе г. Перми. В последнем судебном заседании 11.10.99 г., когда судом было принято определение о передаче дела в другой суд ответчик дал пояснения о том, что он более 2 лет проживает по ул. Л-ва 49 — 4, по ул. К-ого 7 живут его родители, он сам давно там не живет, сохранял регистрацию по этому адресу до весны 1999 года.

Следовательно, на момент принятия Индустриальным районным судом иска (20.07.98 г.) местом жительства ответчика являлась кв. 4 по ул. Л-ва 49, расположенная в Мотовилихинском районе г. Перми, в связи с чем дело Индустриальному районному суду было неподсудно и, в соответствии с требованиями п. 4 ст. 122 ГПК РСФСР оно правильно передано в Мотовилихинский районный суд как принятое с нарушением правил подсудности.

Длительность нахождения дела в производстве Индустриального районного суда значения при решении вопроса подсудности спора не имеет.

Несоблюдение требований подсудности спора с учетом требований

ч. 1 ст. 47 Конституции РФ является существенным нарушением и само по себе может повлечь отмену принятого судом решения (определения).

Определением судьи Лысьвенского городского суда отказано в принятии заявления МП ПУВКХ Р.С.А. о признании незаконным постановления исполняющего обязанности главы г. Лысьвы N 842 от 3.09.1999 года «Об утверждении тарифа на хозпитьевую и сточную воды с 1.09.1999 года» за неподведомственностью спора судам общей юрисдикции. В определении указано, что спор подведомствен Арбитражному суду Пермской области.

Определение отменено в связи с нарушением судом норм процессуального права, определяющих подведомственность споров.

В соответствии со ст. 2, 22 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениями, данными в п. 2 и 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.04.1993 г. «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлению прокурора о признании правовых актов, противоречащих закону» арбитражному суду подведомственны дела о признании недействительными (полностью или частично) правовых актов государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, не соответствующих законам и иным нормативным правовым актам и нарушающих права и законные интересы организаций и граждан.

Постановление исполняющего обязанности главы г. Лысьва N 842 от 3.09.1999 года определяет для населения тарифы за воду, то есть устанавливает правовые нормы, обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом, то есть носит нормативный характер, в силу чего спор подведомствен суду общей юрисдикции.

Согласно части 1 статьи 90 Федерального закона «Об исполнительном производстве» на действия судебного пристава-исполнителя по исполнению исполнительного документа, выданного арбитражным судом, или отказ в совершении указанных действий, а также на отказ в отводе судебного пристава-исполнителя взыскателем или должником может быть подана жалоба в арбитражный суд по месту нахождения судебного пристава-исполнителя в 10-дневный срок со дня совершения действия (отказа в совершении действия).

Следовательно, жалоба на постановление службы судебных приставов-исполнителей о наложении штрафа в связи с исполнением решения арбитражного суда подлежит рассмотрению арбитражным судом.

Судебная коллегия по гражданским делам
Пермского областного суда

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *