Справка о практике рассмотрения судами Кемеровской области гражданских дел в первом полугодии 2012 года по кассационным и надзорным данным

Справка Кемеровского областного суда от 16.08.2012 N 01-06/26-654

ПРИЧИНЫ ОТМЕНЫ СУДЕБНЫХ ПОСТАНОВЛЕНИЙ В КАССАЦИОННЫХ И НАДЗОРНЫХ ИНСТАНЦИЯХ

Вопросы, возникающие при рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного здоровью

Разрешая спор о перерасчете назначенных страховых выплат, необходимо выяснять, было ли обеспечено право истца на выбор периода для расчета среднемесячного заработка и была ли исполнена страхователем и страховщиком их обязанность по разъяснению пострадавшему его прав и обязанностей, а также порядка и условий обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний

В соответствии с пунктом 3 статьи 12 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» среднемесячный заработок застрахованного, на основании которого устанавливается размер ежемесячной страховой выплаты, исчисляется исходя из его заработка за 12 месяцев повлекшей повреждение здоровья работы, предшествовавших месяцу, в котором с ним произошел несчастный случай на производстве, установлен диагноз профессионального заболевания или (по выбору застрахованного) установлена утрата (снижение) его профессиональной трудоспособности.

Пункт 6 статьи 12 указанного Федерального закона предусматривает, что если в заработке застрахованного до наступления страхового случая произошли устойчивые изменения, улучшающие его имущественное положение (повышена заработная плата по занимаемой должности, он переведен на более высокооплачиваемую работу, поступил на работу после окончания учебного учреждения по очной форме обучения и в других случаях, когда доказана устойчивость изменения или возможности изменения оплаты труда застрахованного), при подсчете его среднего месячного заработка учитывается только заработок, который он получил или должен был получить после соответствующего изменения.

Таким образом, при доказанности устойчивого изменения или возможности изменения, улучшающих имущественное положение потерпевшего (застрахованного), при подсчете среднего заработка следует учитывать только заработок, который он получил или должен был получить после соответствующего изменения.

Согласно подпункту 8 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ застрахованный имеет право на получение от страхователя и страховщика бесплатной информации о своих правах и обязанностях по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

При этом подпунктом 9 пункта 2 статьи 18 указанного Федерального закона предусмотрена обязанность страховщика по разъяснению пострадавшему его прав и обязанностей, а также порядка и условий обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Следовательно, Фонд социального страхования Российской Федерации и его региональные отделения при назначении страховых выплат обязаны разъяснить застрахованному его права, предложить все возможные варианты расчета ежемесячных страховых выплат, в том числе и с применением пункта 6 статьи 12 вышеназванного Федерального закона, тем самым обеспечить его право на выбор периода и назначение ежемесячных страховых выплат в соответствии с требованиями Закона.

Как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» разрешая спор о перерасчете размера назначенных страховых выплат, необходимо выяснять, было ли обеспечено право истца на выбор периода для расчета среднемесячного заработка и была ли исполнена страхователем и страховщиком их обязанность по разъяснению пострадавшему его прав и обязанностей, а также порядка и условий обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (подпункт 16 пункта 2 статьи 17, подпункт 9 пункта 1 статьи 18 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ).

Указанные требования действующего законодательства не были учтены Рудничным районным судом г. Прокопьевска, решением которого было отказано в удовлетворении исковых требований Ч. к Государственному учреждению — Кузбасскому региональному отделению Фонда социального страхования Российской Федерации о возмещении вреда здоровью, перерасчете ежемесячных страховых выплат, взыскании недоплаты.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 25 мая 2011 года указанное решение суда оставлено без изменения.

Отменяя судебные постановления по делу, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что при рассмотрении настоящего дела были допущены существенные нарушения норм материального права, указав следующее.

Как следует из материалов дела, в период работы в ООО «Шахта <…>» Ч. получил профессиональное заболевание, заключительный диагноз установлен 20 февраля 2007 года. По заключению филиала N 27 Федерального государственного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области» от 12 января 2009 года истцу определено 30% утраты профессиональной трудоспособности на срок с 12 января 2009 года до 1 февраля 2010 года.

Приказом филиала N 12 Государственного учреждения — Кузбасского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации от 17 апреля 2009 года Ч. назначены ежемесячные страховые выплаты в размере <…> руб. <…> коп. с 12 января 2009 года.

Данные выплаты ответчиком были исчислены исходя из заработка за 12 месяцев работы, предшествующих утрате трудоспособности, с заменой не полностью отработанных месяцев на предшествующие полностью отработанные месяца (декабрь 2006 года, с августа по декабрь 2007 года, с марта по август 2008 года).

Отказывая Ч. в удовлетворении требований о перерасчете страховой выплаты, судебные инстанции исходили из того, что истец реализовал свое право на выбор периода, из которого подлежит исчислению ежемесячная страховая выплата, предоставив заявление с указанием периода для исчисления ежемесячной страховой выплаты. При этом, судебные инстанции пришли к выводу о том, что права застрахованного и порядок назначения обеспечения по социальному страхованию были разъяснены истцу в полном объеме, надлежащих сведений, кроме личной карточки, о наличии устойчивых изменений в его заработке с 1 июня 2008 года Ч. не представлено.

Приведенные выводы судебных инстанций являются ошибочными, основанными на неправильном толковании положений действующего законодательства по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что заявление истца не содержит каких-либо сведений о том, что ответчиком истцу были разъяснены надлежащим образом положения пункта 6 статьи 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Данное заявление содержит указание лишь на «устойчивые изменения в зарплате, улучшающие его имущественное положение», но не о возможности сокращения периода расчета среднего заработка в связи с устойчивыми изменениями в оплате труда застрахованного, улучшающими его имущественное положение.

Кроме того, ответчиком Ч. были предложены только три варианта расчета страховой выплаты, при этом истцу не разъяснены все возможные варианты выбора периода заработка, не представлен расчет из сокращенного периода после повышения тарифной ставки на шахте с 1 июня 2008 года, являющийся для истца в данном случае наиболее благоприятным, в связи с чем Ч. не смог воспользоваться предоставленным ему правом выбора указанного периода, поскольку только при предложении застрахованному, не обладающему специальными познаниями в области социального страхования, всех возможных вариантов исчисления заработка для расчета страховой выплаты может быть признано, что лицом, утратившим здоровье в связи с профессиональным заболеванием, реализовано право на выбор наиболее выгодного варианта исчисления заработка.

Таким образом, истец был лишен права на выбор наиболее благоприятного периода, из которого подлежит исчислению ежемесячная страховая выплата, что привело к занижению среднего заработка и, соответственно, суммы назначенной ему страховой выплаты.

Из материалов дела усматривается, что в графе 4 «Тарифная ставка (оклад), надбавка, руб.» раздела III «Прием на работу и переводы на другую работу» личной карточки (форма N Т-2) Ч. содержатся данные о размере тарифной ставки за весь период работы истца в ООО «Шахта «<…>», которые внесены в указанную графу на основании приказов работодателя.

Личная карточка в соответствии с Постановлением Госкомстата Российской Федерации от 5 января 2004 года N 1 «Об утверждении унифицированных форм первичной учетной документации по учету труда и его оплаты» является обязательным для ведения всеми организациями документом, содержит достоверную информацию об изменении тарифной ставки при оплате труда конкретного работника.

Согласно абзацу 14 пункта 14 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ конкретный перечень документов (их заверенных копий), необходимых для назначения обеспечения по страхованию, определяется страховщиком для каждого страхового случая.

Органом социального страхования на основании данных, содержащихся в личной карточке, от истца затребованы и им представлены сведения о повышении тарифной ставки с 1 октября 2006 года. Однако, документы, свидетельствующие об устойчивых изменениях в оплате труда с 1 июня 2008 года, у Ч. ответчиком не истребованы.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала решение Рудничного районного суда г. Прокопьевска Кемеровской области и определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда незаконными, принятыми с существенным нарушением норм материального права и подлежащими отмене, а дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции (Определение Верховного Суда РФ от 11.05.2012 N 81-В12-4).

Если суммы возмещения вреда, причиненного здоровью, назначены пострадавшему работодателем, суд должен учитывать законодательство, действовавшее в момент назначения выплат впервые

Решением Беловского городского суда Кемеровской области были удовлетворены исковые требования Т. к Государственному учреждению — Кузбасское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации о перерасчете ежемесячных страховых выплат и взыскании недоплаты.

Разрешая заявленные требования, суд пришел к выводу о том, что ответчик не разъяснил истцу право выбора периода, из которого подлежит исчислению ежемесячная страховая выплата и произвел перерасчет размера ежемесячных страховых выплат исходя из заработка истца, начисленного ему за март 1993 года, поскольку усматривается устойчивое повышение заработка в связи с ростом тарифной ставки. При этом, рассчитывая размер ежемесячной страховой выплаты, суд исходил из положений Федерального закона N 125-ФЗ от 24.07.1998 года «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», в том числе п. 6 ст. 12 данного Закона.

В связи с нарушением норм материального права решение суда в апелляционном порядке было отменено.

Из материалов дела видно, что профессиональное заболевание у Т. было впервые установлено 25.05.1993 г., заключением ВТЭК от 8.06.1993 г. ему было установлено 25% утраты профессиональной трудоспособности в связи с данным заболеванием. Таким образом, право на возмещение вреда у истца возникло с момента установления степени утраты профессиональной трудоспособности, то есть с 8.06.1993 года.

Впервые выплаты в возмещение вреда, причиненного здоровью истца, были назначены работодателем в 1993 г., то есть до введения в действие Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».

Следовательно, проверять правильность назначения выплат в возмещение вреда здоровью истца следовало в соответствии с Правилами возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24.12.1992 года (в дальнейшем — Правила) от 24 декабря 1992 года, действовавшими в момент назначения выплат впервые.

В соответствии со ст. 12 Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей размер возмещения вреда определяется в процентах к заработку потерпевшего до трудового увечья, соответствующих степени утраты им профессиональной трудоспособности.

Согласно ст. 14 Правил среднемесячный заработок определяется за 12 последних месяцев работы, предшествующих трудовому увечью или утрате либо снижению трудоспособности в связи с трудовым увечьем (по выбору гражданина). В случае профессионального заболевания среднемесячный заработок может определяться также за 12 последних месяцев работы, предшествующих прекращению работы, повлекшей такое заболевание.

Согласно ст. 15 указанных Правил среднемесячный заработок за указанный в статье 14 настоящих Правил период подсчитывается путем деления общей суммы заработка за 12 месяцев работы (службы) на 12.

Если работа продолжалась менее 12 месяцев, среднемесячный заработок подсчитывается путем деления общей суммы заработка за фактически проработанные месяцы на число этих месяцев. В случае изменения специальности, квалификации или должности в течение 12 месяцев, предшествовавших увечью или профессиональному заболеванию, по желанию потерпевшего исчисление среднемесячного заработка производится исходя из заработка в новых условиях.

Таким образом, исчисление судом суммы ежемесячной страховой выплаты из заработка, взятого за март 1993 года, противоречит законодательству, действующему на момент назначения истцу возмещения вреда работодателем, а именно вышеназванных Правил. В соответствии с Правилами исчисление среднемесячного заработка из заработка в новых условиях было возможно, во-первых, по желанию потерпевшего, во-вторых, в случае изменения специальности, квалификации или должности в течение 12 месяцев, предшествовавших увечью или профессиональному заболеванию.

Возможность исчисления утраченного заработка после устойчивых изменений в заработке пострадавшего было введено ч. 5 статьи 1086 Гражданского кодекса РФ, которая была введена в действие с 01.03.1996 года.

В пункте 5 ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации содержится правило, близкое по смыслу тому, которое изложено в ч. 2 ст. 15 Правил, однако содержание указанной нормы гораздо шире, так как предусматривается подсчет среднего заработка за период, когда в заработке потерпевшего произошли устойчивые изменения, улучшающие его имущественное положение. В данном случае среднемесячный заработок подсчитывается за период, начавшийся после указанных изменений. Согласно статье 12 Федерального закона от 26 января 1996 г. N 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» действие статей 1085 — 1094 ГК РФ распространяется на случаи, когда причинение вреда жизни или здоровью гражданина имело место до 1 марта 1996 г., но не ранее 1 марта 1993 г., при условии, что причиненный вред остался невозмещенным.

Как следует из материалов дела, впервые выплаты назначены Т. работодателем из положений Правил возмещения вреда, затем на основании приказа от 14.06.1994 г. работодатель произвел перерасчет выплат исходя из положений Отраслевого тарифного соглашения на 1994 г., поскольку размер выплат составлял большую сумму.

В дальнейшем работодатель также производил выплаты исходя из условий действовавших Отраслевых соглашений, производя индексацию заработка из тарифа.

В соответствии с п. 1 Указа Президента N 1274 от 08.12.1997 года «О мерах по возмещению вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей на ликвидируемых шахтах и разрезах угольной и сланцевой промышленности», а также п. 4 Постановления Правительства РФ N 1524 от 08.12.1997 года «О мерах по возмещению вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей на ликвидируемых шахтах и разрезах угольной и сланцевой промышленности» на Фонд социального страхования РФ была возложена обязанность по обеспечению с 1998 года выплат в возмещение вреда работникам ликвидированных и ликвидируемых шахт и разрезов угольной и сланцевой промышленности в размерах, предусмотренных законодательством о возмещении вреда и с учетом действовавших на 1 января 1998 года отраслевых тарифных соглашений, в пределах средств, предусмотренных в федеральном бюджете на текущий год.

Таким образом, исходя из указанных норм материального права, размер возмещения вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей на ликвидируемых шахтах и разрезах угольной и сланцевой промышленности подлежал перерасчету, исходя из новых тарифных ставок (окладов), предусмотренных соглашением, по желанию и волеизъявлению пострадавшего.

Как видно из материалов дела, истец не оспаривал выплаты, производимые работодателем по Правилам возмещения работодателями вреда, причиненного работником увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением им трудовых обязанностей, затем из расчета заработка с индексацией на рост тарифных ставок, предусмотренных Отраслевым тарифным Соглашением.

Ежемесячные выплаты были определены в соответствии с действовавшим на момент их назначения и выплаты законодательством.

Данных о том, что Т. настаивал на каком-либо перерасчете выплат, но работодатель, а затем и Фонд социального страхования, отказали ему в этом, материалы дела не содержат.

Пункт 1 ст. 28 Федерального закона РФ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» предусматривает, что обеспечение по страхованию не может быть ниже установленного им ранее в соответствии с законодательством Российской Федерации возмещения вреда, причиненного увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением трудовых обязанностей.

При переходе обязанности по возмещению вреда к Фонду социального страхования РФ, последний сохранил порядок выплат, установленный работодателем, что судом необоснованно не было принято во внимание.

С учетом изложенного решение Беловского городского суда Кемеровской области судебной коллегией по гражданским делам в апелляционном порядке было отменено и принято новое решение, которым в удовлетворении требований Т. отказано (определение по делу N 33-1864).

По аналогичным основаниям было отменено решение Рудничного районного суда г. Прокопьевска по иску П. к ГУ КРОФСС РФ о возмещении вреда, причиненного здоровью (определение по делу 33-1732).

По другому делу, проверяя правильность исчисления С. сумм возмещения вреда, Рудничный районный суд г. Кемерово пришел к выводу, что права истца на расчет среднего заработка из периода, который является для пострадавшего наиболее выгодным, были нарушены.

Судебная коллегия признала данный вывод суда необоснованным и противоречащим нормам материального права и установленным обстоятельствам.

Из материалов дела следует, что до 01.01.2000 г. выплаты С. в возмещение вреда здоровью производил работодатель, а с 01.01.2000 г. ГУ КРОФСС РФ. При этом выплаты С. в возмещение вреда здоровью были назначены решением Рудничного районного суда г. Кемерово от 22.11.1996 г., где он не оспаривал период, из которого ему были назначены суммы в возмещения вреда, а оспаривал применение коэффициентов, и в соответствии с этим решением работодатель «Шахта имени Волкова» приказом от 12.03.1998 г. изменила размер ранее назначенных С. выплат и произвела доплату ежемесячных сумм.

При переходе обязанности по возмещению вреда к ГУ КРОФСС РФ, последний в соответствии с п. 1 ст. 28 Федерального закона РФ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» сохранил размер выплат С., установленный работодателем.

Таким образом, истец воспользовался своим правом на выбор расчетного периода, обратившись в суд с иском о взыскании сумм в возмещение вреда здоровью, выплаты в возмещение вреда здоровью в связи с профессиональным заболеванием по спору с работодателем назначены ему решением суда, а в дальнейшем выплатное дело передано в Фонд социального страхования.

Кроме того, судом первой инстанции необоснованно удовлетворено требование истца об исключении из расчетного периода времени нахождения его по листу нетрудоспособности и месяцы с неполными сменами, поскольку законодательство на момент возникновения у истца права на возмещение вреда не предусматривало возможность замены таких периодов, а за периоды временной нетрудоспособности в составе заработка в соответствии со ст. 13 Правил учитывалось выплаченное пособие.

При таких обстоятельствах, страховое возмещение выплачивается истцу исходя из того способа, который и был избран истцом при обращении к работодателю, Фонд социального страхования в настоящее время выплачивает С. страховое возмещение в полном объеме, с учетом его волеизъявления.

С учетом изложенного решение суда в апелляционном порядке было отменено, судебная коллегия приняла по делу новое решение об отказе С. в иске.

В том случае, если судом будет установлено, что работодателем суммы возмещения вреда, причиненного здоровью пострадавшего, были назначены неправильно, с нарушением норм действовавшего законодательства, суд должен восстановить его нарушенное право на получение ежемесячных страховых выплат в надлежащем размере

Так, проверяя правильность исчисления А. сумм возмещения вреда, Рудничный районный суд г. Прокопьевска пришел к обоснованному выводу, что права истца на расчет среднего заработка из периода, который является для пострадавшего наиболее выгодным, были нарушены. Интересы и волеизъявление истца при назначении выплат учтены не были.

Суд, делая указанные выше выводы, обосновано исходил из требований п. 2 ст. 19 Федерального закона N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», согласно которому страховщик (Фонд социального страхования) несет ответственность за осуществление обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве, правильность и своевременность обеспечения по страхованию.

Довод ГУ КРОФСС РФ о том, что первоначально истцу страховые выплаты были назначены предприятием, на котором он получил увечье на основании действующего на тот момент законодательства, а соответственно вины Фонда в неправильном назначении ежемесячных страховых выплат не имеется, признан несостоятельным. Законом на ответчика возложена обязанность, предусмотренная пунктом 1 ст. 28 Федерального закона N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» по проверке правильности исчисления назначенных сумм и установлению всех необходимых обстоятельств для правильного исчисления сумм возмещения вреда. В ходе судебного заседания было установлено, что истцу изначально была назначена ежемесячная страховая выплата из периода, не соответствующего закону, его заработок не соответствовал действительности, к индексации заработка не был применен коэффициент 6, что является непосредственной обязанностью Фонда социального страхования.

При таких обстоятельствах, суд пришел к выводу, что истец по вине ответчиков не получил своевременно суммы возмещения вреда.

Суд правильно исходил из того, что требования о перерасчете неправильно исчисленных платежей являются правом истца, срок для предъявления которых законом не ограничен.

Согласно ст. 208 ГК РФ, исковая давность не распространяется на требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина.

Согласно п. 28 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 10.03.2011 года, при рассмотрении иска о назначении или перерасчете страховых выплат, предъявленного по истечении трех лет со времени возникновения права на удовлетворение требований о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью застрахованного, следует иметь в виду, что в силу части 3 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ выплаты за прошлое время взыскиваются не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию. Вместе с тем при условии установления вины ответчика в образовавшихся недоплатах и несвоевременных выплатах гражданину суд вправе взыскать сумму возмещения вреда и за период, превышающий три года.

Судом установлена вина Фонда в назначении меньших сумм в возмещение здоровья истцу, которые гарантированы законом и не выполнение требований п. 1 ст. 28 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ. При таких обстоятельствах, взыскание суммы недоплаты за все время ее образования основано на нормах права.

Вывод суда о нарушении права истца на расчет среднего заработка для исчисления ежемесячных страховых выплат из периода, который является для пострадавшего наиболее выгодным, не может быть основан на доказательствах, не исследованных в судебном заседании

Удовлетворяя исковые требования Б. о перерасчете ежемесячных страховых выплат, Рудничный районный суд г. Прокопьевска исходил из того, что истцу в полной мере право на выбор наиболее выгодных расчетных периодов при назначении страховых выплат не разъяснялось, ссылаясь на заявление истца, которое не содержит каких-либо сведений о разъяснении истцу права на выбор расчетного периода.

В связи с нарушением норм процессуального права решение суда в апелляционном порядке было отменено.

Статьей 195 ГПК РФ установлено, что решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 года N 23 «О судебном решении»).

Учитывая, что в силу ст. 157 ГПК РФ одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение суда может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании. При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами ГПК РФ (п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 года N 23 «О судебном решении»).

Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела, как того требует ч. 1 ст. 157 ГПК РФ, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: обозреть письменные доказательства.

Между тем указанный принцип судебного разбирательства при рассмотрении дела был нарушен, так как заявление истца на выбор расчетного периода, на которое суд сослался в обоснование своих выводов в решении, в судебном заседании в качестве доказательств не исследовалось.

Несоблюдение судом требований закона о непосредственном исследовании доказательств судебная коллегия признала существенным нарушением норм процессуального права, повлекшим вынесение незаконного решения, так как в его основу положены не доказанные обстоятельства, имеющие значение для дела.

Суд не наделен полномочиями самостоятельно устанавливать процент утраты профессиональной трудоспособности

В соответствии с пунктом 3 статьи 11 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний определяется Правительством Российской Федерации.

Во исполнение приведенной нормы Федерального закона постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 г. N 789 утверждены Правила установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, определяющие порядок установления учреждениями медико-социальной экспертизы степени утраты профессиональной трудоспособности лицам, получившим повреждение здоровья в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (пункт 1).

Пунктом 3 статьи 11 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» предусмотрено, что степень утраты застрахованным профессиональной трудоспособности устанавливается учреждением медико-социальной экспертизы.

В соответствии с пунктами 7, 13 Правил также определено, что степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается учреждениями медико-социальной экспертизы и относится к исключительной компетенции этого органа.

В силу п. 33 Правил решение учреждения медико-социальной экспертизы может быть обжаловано в суд в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Таким образом, суд не наделен правом самостоятельно устанавливать утрату профессиональной трудоспособности, так как законом таких полномочий суду не предоставлено.

Указанные требования материального права не были учтены Центральным районным судом г. Кемерово.

Принимая решение о признании незаконным решения об установлении М. третьей группы инвалидности и 60% утраты профессиональной трудоспособности, суд исходил из того, что имеющееся у истца нарушение здоровья, обусловленное последствиями производственной травмы приводит к ограничению способности к трудовой деятельности 1 степени, что обусловливает неспособность продолжать работу по основной профессии (машинист горно-вымоечных машин 5 разряда) при сохранении возможности в обычных производственных условиях труда выполнять трудовую деятельность более низкой квалификации. Способность М. осуществлять профессиональную деятельность по профессии машиниста горно-вымоечных машин 5 разряда, по мнению суда, следует считать утраченной полностью, а потому имеется необходимость установления истцу 100% утраты профессиональной трудоспособности.

В кассационном порядке решение суда было отменено, так как выводы суда сделаны без учета всех обстоятельств дела и доказательств, подтверждающих эти обстоятельства.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции руководствовался особым мнением сертифицированного специалиста медико-социальной экспертизы Д., которое в силу положений статей 55, 60, 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может быть принято как безусловное и достаточное доказательство заявленных истцом требований.

Согласно части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Согласно части 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.

Поскольку заключение судебной экспертизы, проведенной экспертами ФГУ «Главного Бюро МСЭ по Новосибирской области» содержит противоречивые выводы, а также имеется особое мнение специалиста, проводившего данную экспертизу, суду при наличии сомнений в правильности и обоснованности заключения судебной медико-социальной экспертизы следовало поставить вопрос о проведении повторной экспертизы в соответствии с положениями части 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, суд принял решение в отсутствие бесспорных доказательств, обосновывающих исковые требования М., что привело к нарушению вышеприведенных норм процессуального права, которые в силу статьи 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 01.01.2012 года) привели к отмене судебного решения.

Также судебная коллегия признала необоснованным вывод суда об обязании ФГУ «Главное Бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области» установить истцу 100% утраты профессиональной трудоспособности со дня первичного освидетельствования, поскольку действующее законодательство возлагает обязанность по определению степени утраты профессиональной трудоспособности на учреждения медико-социальной экспертизы.

С учетом п. 14 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16.10.2000 года N 789 и п. 20 Временных критериев определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных постановлением Минтруда РФ N 56 от 18.07.2001 года — степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100% устанавливается в случае, если при значительно выраженных нарушениях функций организма у пострадавшего наступила полная утрата способности к профессиональной деятельности, в том числе в специально созданных производственных или иных условиях труда.

В отношении М. указанные выше основания для определения ему утраты профессиональной трудоспособности в размере 100% в судебном заседании не установлены (определение по делу N 33-851).

Вопросы судебной практики, возникающие при разрешении трудовых споров

Основанием для увольнения работников в случае ликвидации организации служит фактическое прекращение деятельности юридического лица или индивидуального предпринимателя, являющегося работодателем

В соответствии с пунктом 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» обстоятельством, имеющим значение для правильного разрешения исков о восстановлении на работе лиц, трудовой договор с которыми расторгнут в связи с ликвидацией организации либо прекращением деятельности работодателем — физическим лицом (пункт 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации), обязанность доказать которое возлагается на ответчика, в частности, является действительное прекращение деятельности организации или работодателя — физического лица.

Отсутствие в Едином государственном реестре юридических лиц сведений о ликвидации организации-работодателя на момент рассмотрения дела судом первой инстанции о незаконности увольнения не свидетельствует, поскольку увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ связано с ликвидацией предприятия в целом и фактическим прекращением его деятельности.

Так, удовлетворяя исковые требования Ч. к ОАО «Спиртовый комбинат» о признании приказа об увольнении незаконным и восстановлении его на работе, Мариинский городской суд правильно исходил из того, что на момент разрешения спора фактически предприятие не было ликвидировано, продолжает функционировать и осуществлять хозяйственную деятельность, следовательно, увольнение в связи с ликвидацией общества является незаконным (определение по делу N 33-1335).

Согласно части статьи 193 ТК РФ за каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

При разрешении споров лиц, уволенных по пункту 5 статьи 81 ТК РФ за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, судам следует учитывать разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 17 марта 2004 года N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», о том, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено (пункт 33), и обязанность представить доказательства, свидетельствующие о том, что совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора лежит на ответчике (пункт 34).

В силу п. 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2, увольнение работника за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, а также за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей является мерой дисциплинарного взыскания, в связи с чем работодателем должен быть соблюден установленный ст. 193 ТК РФ порядок применения дисциплинарного взыскания.

Вышеназванные требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не были учтены Рудничным районным судом г. Кемерово при рассмотрении дела по иску С., уволенным по пункту 5 статьи 81 Трудового кодекса РФ, о восстановлении на работе в ООО ЧОО «Кедровский-1».

Принимая решение об отказе С. в удовлетворении требования о восстановлении на прежнее место работы, суд не учел, что на момент увольнения — 28.11.2011 г. к истицу были применены следующие дисциплинарные взыскания: замечание на основании приказа N 69 от 03.08.2011 года за нарушение Положения о пропускном и внутриобъектовом режимах, выговор на основании приказа от 24.08.2011 года N 75 за пропуск в технологическую зону автомашины с водителем, который находился в нетрезвом состоянии и выговор на основании приказа N 118 от 28.11.2011 года за нарушение п. 3.4.10 должностной инструкции охранника КПП N 6 «ЦОФ», а именно за то, что 23.11.2011 года С., несший службу на КПП N 6 «ЦОФ» в течение всей смены не произвел ни одного замера топливного бака проезжающего через КПП хозяйственного и дежурного автотранспорта.

Как видно из дела, работодатель не представил доказательств, свидетельствующих о совершении истцом другого дисциплинарного проступка, который мог явиться основанием для расторжения трудового договора, однако приказом от 28 ноября 2011 года С. был уволен по пункту 5 статьи 81 ТК РФ. В качестве основания увольнения в данном приказе указаны вышеназванные приказы. Таким образом, за один дисциплинарный проступок, совершенный 23.11.2011 года, к истицу было применено два дисциплинарных взыскания: выговор и увольнение.

Поскольку к истцу первоначально было применено дисциплинарное взыскание в виде выговора, оснований для последующего увольнения истца за тот же самый дисциплинарный проступок у работодателя не имелось.

В связи с неправильным применением норм материального права решение суда было отменено определением судебной коллегии по гражданским делам и вынесено новое решение о признании приказа об увольнении С. незаконным и его восстановлении на работе (определение по делу N 33-3736).

Заработная плата работников организаций, расположенных в районах с особыми климатическими условиями, должна быть определена в размере не менее минимального размера оплаты труда, после чего к ней должен быть начислен районный коэффициент.

Частью 3 статьи 133 Трудового кодекса Российской Федерации (в ред. федеральных законов от 30 июня 2006 года N 90-ФЗ, от 20 апреля 2007 года N 54-ФЗ) установлено, что месячная заработная плата работника, полностью отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже минимального размера оплаты труда.

Часть 1 статьи 129 Трудового кодекса Российской Федерации определяет заработную плату работника как вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты) и дает понятия тарифной ставки, оклада (должностного оклада), базового оклада (базового должностного оклада), базовой ставки заработной платы.

Согласно названной статье тарифная ставка — фиксированный размер оплаты труда работника за выполнение нормы труда определенной сложности (квалификации) за единицу времени без учета компенсационных, стимулирующих и социальных выплат.

Оклад (должностной оклад) — фиксированный размер оплаты труда работника за исполнение трудовых (должностных) обязанностей определенной сложности за календарный месяц без учета компенсационных, стимулирующих и социальных выплат.

Базовый оклад (базовый должностной оклад), базовая ставка заработной платы — минимальный оклад (должностной оклад), ставка заработной платы работника государственного или муниципального учреждения, осуществляющего профессиональную деятельность по профессии рабочего или должности служащего, входящим в соответствующую профессиональную квалификационную группу, без учета компенсационных, стимулирующих и социальных выплат.

Таким образом, трудовым законодательством допускается установление окладов (тарифных ставок), как составных частей заработной платы работников, в размере меньше минимального размера оплаты труда при условии, что их заработная плата, включающая в себя все элементы, будет не меньше установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда.

Согласно ч. 2 ст. 146 Трудового кодекса Российской Федерации в повышенном размере оплачивается труд работников, занятых на работах в местностях с особыми климатическими условиями.

В силу ст. 148 Трудового кодекса Российской Федерации оплата труда на работах в местностях с особыми климатическими условиями производится в порядке и размерах не ниже установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

В соответствии со ст. 315 Трудового кодекса РФ оплата труда в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях осуществляется с применением районных коэффициентов и процентных надбавок к заработной плате.

Из этого следует, что при разработке системы оплаты труда работодатель должен установить обоснованную дифференциацию оплаты труда, в том числе в зависимости от условий, в которых осуществляется трудовая деятельность. В соответствии с международными нормами и требованиями российского трудового законодательства не допускается установление заработной платы в одинаковом размере работникам, выполняющим работу по одной и той же профессии, специальности или должности (тарифицированную по одному разряду) в различных условиях (в частности, климатических).

Таким образом, при установлении системы оплаты труда в организациях, расположенных в районах с особыми климатическими условиями, неблагоприятные факторы, связанные с работой в этих условиях, в соответствии со статьями 146, 148 Трудового кодекса Российской Федерации должны быть компенсированы специальным коэффициентом к заработной плате. Это означает, что заработная плата работников организаций, расположенных в таких районах, должна быть определена в размере не менее минимального размера оплаты труда, после чего к ней должен быть начислен районный коэффициент.

Иное толкование норм права нарушало бы конституционный принцип равенства всех перед законом, а также положение норм международного права о справедливой зарплате и равное вознаграждение за труд равной ценности.

Например, Л. обратился в суд с иском к ООО «С.» о взыскании заработной платы, указывая на то, что ответчик начисляет ее неправильно. Просил произвести перерасчет с учетом того, что районный коэффициент и оплата сверхурочных должна производиться свыше МРОТ, а не включаться в МРОТ.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, Мариинский городской суд исходил из того обстоятельства, что порядок оплаты, установленный работодателем не противоречит Федеральному закону от 20.04.2007 г. N 54-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О минимальном размере оплаты труда» и другие законодательные акты Российской Федерации», при этом районный коэффициент входит в МРОТ, а не начисляется на него.

Судебная коллегия признала указанный вывод суда первой инстанции неправильным, так как он основан на неверном толковании и применении норм материального права.

Постановлением Совета Министров СССР и ВЦСПС от 01.08.1989 года N 601 был утвержден районный коэффициент к заработной плате на территории Кемеровской области — 1.3.

Исходя из системного толкования указанных норм трудового права в тех районах, в которых предусмотрены районные коэффициенты, размер минимальной заработной платы, в том числе установленный в субъекте Российской Федерации, должен выплачиваться с учетом районного коэффициента. Указанный коэффициент должен начисляться вне зависимости от указания в постановлении, что Кемеровская область отнесена к районам Крайнего Севера и приравненных к ним местностях.

Это обстоятельство судом не учитывалось при вынесении решения, притом, что фактически работа в неблагоприятных климатических условиях истцу не компенсирована.

Как следует из материалов дела, заработная плата истца составляла минимальный размер оплаты труда, районный коэффициент входил в минимальный размер оплаты труда.

С учетом изложенного решение суда об отказе в иске о взыскании невыплаченной заработной платы было отменено в апелляционном порядке, судебной коллегией было вынесено новое решение о частичном удовлетворении исковых требований Л. (определение по делу N 33-2786).

В соответствии со ст. 234 Трудового кодекса РФ, работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться.

В случае обращения работника в суд с иском о признании увольнения незаконным и изменении формулировки основания увольнения, требование о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула подлежит удовлетворению до момента поступления работника на другую работу.

Разрешение споров с участием сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих

Одним из основных условий выплаты ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью в соответствии с ч. 4 ст. 29 Закона РФ «О милиции» является не только причинение увечья сотруднику при исполнении служебных обязанностей, исключающего для него возможность дальнейшего прохождения службы, но и назначение ему пенсии по указанным в этой статье основаниям, то есть по инвалидности

Г. обратился в суд с иском к Главному Управлению МВД РФ по Кемеровской области о возмещении вреда здоровью, просил назначить ежемесячные выплаты в соответствии со статьей 1086 ГК РФ из заработной платы за 12 месяцев до установления утраты профессиональной трудоспособности.

Решением Рудничного районного суда г. Прокопьевска Кемеровской области требования Г. были удовлетворены.

Разрешая спор, суд пришел к выводу, что утрата трудоспособности установлена истцу 29.06.2010 г., следовательно, с этого времени он имеет право на возмещение вреда здоровью и с этого же времени между сторонами возникли правоотношения по поводу возмещения вреда здоровью, которые должны регулироваться Инструкцией о порядке возмещения ущерба в случае гибели (смерти) или причинения увечья сотруднику органов внутренних дел, а также ущерба, причиненного имуществу сотрудника органов внутренних дел или его близких, в редакции приказов МВД РФ от 11.01.2001 г. N 10, от 27.02.2003 г. N 121.

Доводы представителя ответчика о том, что истцу не установлена инвалидность, а потому ему не могут быть назначены ежемесячные выплаты возмещения вреда здоровью, судом были отклонены. При этом суд исходил из того, что действительно, одним из критериев ежемесячной выплаты возмещения вреда здоровью является признание гражданина инвалидом, однако это не означает, что гражданин, который не является инвалидом, не может требовать возмещения вреда, причиненного его здоровью.

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда признала указанные выводы суда незаконными исходя из следующего.

Согласно части 1 статьи 7 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» лицам, указанным в статье 1 настоящего Закона, и их семьям, имеющим одновременно право на различные пенсии в соответствии с законодательством Российской Федерации, устанавливается одна пенсия по выбору.

В соответствии с частью 4 статьи 29 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 года N 1026-1 «О милиции» (действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений) в случае причинения увечья или иного повреждения здоровья сотруднику милиции в связи с осуществлением им служебной деятельности денежная компенсация в размере, превышающем сумму назначенной пенсии по указанным в названной статье основаниям, выплачивается за счет средств соответствующего бюджета либо средств организаций, заключивших с милицией договоры.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2009 года N 13-П, положения части четвертой статьи 29 Закона Российской Федерации «О милиции», по их буквальному смыслу, представляют собой установленную данным специальным законом для сотрудников милиции дополнительную социальную гарантию, которая, соответственно, находится за рамками гражданско-правовых обязательств, вытекающих из причинения вреда. При этом часть 4 статьи 29 Закона Российской Федерации «О милиции» признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку она — по своему конституционно-правовому смыслу во взаимосвязи со статьей 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации — предполагает ежемесячную выплату государством денежной компенсации сотрудникам милиции в возмещение вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья в связи с осуществлением ими служебной деятельности, исключающим для них возможность дальнейшего прохождения службы.

Порядок выплаты ежемесячной денежной компенсации сотрудника милиции определен Инструкцией о порядке возмещения ущерба в случае гибели (смерти) или причинения увечья сотруднику органов внутренних дел, а также ущерба, причиненного имуществу сотрудника органов внутренних дел или его близких, утвержденной приказом Министра внутренних дел Российской Федерации от 15 октября 1999 года N 805.

Пунктом 21 названной Инструкции установлено, что при назначении пенсии по инвалидности, связанной с телесными повреждениями, иным повреждением здоровья, полученными в связи с осуществлением служебной деятельности (при исполнении служебных обязанностей) и ведущими к досрочному увольнению со службы в органах внутренних дел по болезни или ограниченному состоянию здоровья (пункты «ж» и «з» статьи 58 Положения), сотруднику ежемесячно выплачивается сумма в возмещение вреда, причиненного его здоровью.

Таким образом, из вышеперечисленных нормативных актов и выводов Конституционного Суда Российской Федерации следует, что одним из основных условий выплаты ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью в соответствии с частью 4 статьи 29 Закона Российской Федерации «О милиции» является не только причинение увечья сотруднику при исполнении служебных обязанностей, исключающего для него возможность дальнейшего прохождения службы, но и назначение ему пенсии по указанным в названной статье основаниям, то есть по инвалидности.

Кроме того, надлежит учитывать, что в Федеральном законе от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ «О полиции», вступившим в силу с 1 марта 2011 года (Закон Российской Федерации «О милиции» утратил свое действие), также имеется аналогичная норма (часть 6 статьи 43), в которой закреплены те же условия выплаты ежемесячной денежной компенсации в случае причинения сотруднику полиции в связи с выполнением служебных обязанностей увечья или иного повреждения здоровья, исключающих возможность дальнейшего прохождения службы в полиции и повлекших стойкую утрату трудоспособности, в размере утраченного денежного довольствия по состоянию на день увольнения со службы в полиции за вычетом размера назначенной пенсии по инвалидности с последующим взысканием выплаченных сумм компенсации с виновных лиц.

При таких обстоятельствах вывод суда о возложении обязанности на Главное Управление МВД РФ по Кемеровской области назначить и выплачивать за счет средств федерального бюджета Г. ежемесячные выплаты в возмещение вреда здоровью, полученного в связи с осуществлением служебной деятельности, лицу, которому назначена пенсия за выслугу лет, а не пенсия по инвалидности, противоречит положениям вышеприведенного законодательства.

В связи с неправильным применением норм материального права решение суда было отменено, судебная коллегия приняла по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Г. к Главному Управлению МВД РФ по Кемеровской области о назначении и выплате за счет средств федерального бюджета ежемесячных выплат в возмещение вреда здоровью (определение по делу N 33-1875).

Сотрудникам, освобожденным от должности и зачисленным в распоряжение органа внутренних дел, денежное довольствие сохраняется и выплачивается в полном размере, но не более двух месяцев

В соответствии со ст. 16.1 Постановления Верховного Совета РФ от 23.12.1992 г. (в ред. от 21.11.2011, с изм. от 30.11.2011 «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации» сотрудник органов внутренних дел может находиться в распоряжении органов внутренних дел при нахождении за штатом (в случае ликвидации или реорганизации органа внутренних дел (подразделения), сокращения численности или штата сотрудников органа внутренних дел (подразделения).

На период нахождения в распоряжении органов внутренних дел сотруднику сохраняется денежное довольствие в размере оклада по ранее замещаемой должности, оклада по присвоенному специальному званию, процентной надбавки за выслугу лет.

По решению начальника соответствующего органа внутренних дел сотруднику органа внутренних дел могут также выплачиваться премия за образцовое исполнение служебных обязанностей, единовременное денежное вознаграждение за добросовестное исполнение служебных обязанностей по итогам календарного года, материальная помощь, ежемесячная надбавка к должностному окладу за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, ежемесячная надбавка за сложность, напряженность и специальный режим службы и могут производиться другие выплаты с учетом фактически исполняемых служебных обязанностей.

Пункт 145 Приказа МВД России от 14.12.2009 N 960 «Об утверждении Положения о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» предусматривает, что сотрудникам, освобожденным от должности и зачисленным в распоряжение органа внутренних дел, в том числе сотрудникам, которым выплата денежного довольствия производится в порядке, предусмотренном разделом ХХI настоящего Приказа, денежное довольствие сохраняется и выплачивается в полном размере, но не более двух месяцев.

По смыслу Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и п. 145 Положения о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел денежное довольствие сотрудника сохраняется и выплачивается в полном размере в течение 2 месяцев после перевода в распоряжение органа внутренних дел, по истечении указанного срока сотруднику гарантировано право на выплату и получение оклада по званию, оклада по должности и надбавки за выслугу лет.

Это подтверждается и законодательством, введенным в действие с 1 января 2012 года (статья 34, 42 Федерального закона от 07.02.2011 «О полиции», статья 66 Федерального закона от 30.11.2011 «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», статья 2 Федерального закона от 19.07.2011 N 247-ФЗ (ред. от 30.11.2011) «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», пункт 145 Приказа МВД России от 14.12.2009 N 960 (в ред. от 10.01.2012, с изм. от 20.02.2012).

Так, Ш. обратилась в суд с иском к ГУ МВД России по Кемеровской области о признании незаконным приказа, согласно которому в соответствии с пунктом «а» ст. 16.1 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного постановлением Верховного Совета РФ N 4202-1 от 23 декабря 1992 г., с 21 октября 2011 г. она зачислена в распоряжение ГУ МВД РФ по Кемеровской области, ей сохранен оклад по ранее занимаемой должности, оклад по присвоенному специальному званию и процентная надбавка за выслугу лет. При этом ей необоснованно не сохранено денежное довольствие не только в размере оклада по ранее замещаемой должности, оклада по присвоенному специальному званию, процентной надбавки за выслугу лет, но и в размере надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы, надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, надбавки за работу с лицами на конфиденциальной основе.

Удовлетворяя исковые требования Ш., Центральный районный суд г. Кемерово пришел к правильному выводу о незаконности приказа Главного Управления Министерства внутренних дел РФ по Кемеровской области, поскольку факт зачисления сотрудника в распоряжение ОВД в порядке п. «а» ст. 16.1 Положения о службе в ОВД РФ не является безусловным и достаточным основанием для уменьшения денежного довольствия сотрудника в виде исключения дополнительных выплат.

При этом суд обоснованно руководствовался требованиями Федерального закона от 30 июня 2002 года N 78-ФЗ «О денежном довольствии сотрудников некоторых федеральных органов исполнительной власти, других выплатах этим сотрудникам и условиях перевода отдельных категорий сотрудников федеральных органов налоговой полиции и таможенных органов Российской Федерации на иные условия службы (работы)», регулирующих состав и формирование денежного довольствия всех сотрудников, — из оклада по занимаемой штатной должности и оклада по специальному званию, составляющих оклад денежного содержания, и процентных надбавок за выслугу лет, ученую степень и ученое звание, иных дополнительных выплат, таковыми являются дифференцированные ежемесячные надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы; премии за образцовое исполнение служебных обязанностей; единовременное денежное довольствие за добросовестное исполнение служебных обязанностей; материальная помощь (ст. 1, 8), во взаимосвязи с нормами Положения о денежном довольствии сотрудников ОВД (п. 145), утв. Приказом МВД РФ от 14.12.2009 г., предусматривающих, что размер надбавок и дополнительных выплат может быть изменен соответствующим приказом в случае изменения оснований и условий их установления, сотрудникам, освобожденным от должности и зачисленным в распоряжение органа внутренних дел, в том числе сотрудникам, которым выплата денежного довольствия производится в порядке, предусмотренном разделом XXI настоящего Приказа, денежное довольствие сохраняется и выплачивается в полном размере, но не более двух месяцев.

В соответствии с вышеуказанными требованиями закона правовое регулирование в данном случае направлено на сохранение денежного довольствия сотрудника ОВД в полном объеме не менее двух месяцев.

Положения статьи 16.1 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утв. Постановлением Верховного Совета РФ от 23.12.1992 г. N 4202-1, введенной Федеральным законом от 22.07.2010 г. N 156-ФЗ, должны применяться во взаимосвязи с указанными выше нормами закона, поскольку не исключают выплату надбавок и дополнительных выплат на период нахождения сотрудника в распоряжении органов внутренних дел, с учетом фактически исполняемых служебных обязанностей.

Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по вопросам, возникающим при рассмотрении дел о взыскании ежемесячного возмещения вреда здоровью военнослужащего, являющегося инвалидом вследствие военной травмы.

В первоначальной редакции пункта 3 статьи 18 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» определялся размер единовременного пособия, выплачиваемого военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, при досрочном увольнении с военной службы в связи с признанием их негодными к военной службе вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) либо заболевания, полученных ими при исполнении обязанностей военной службы.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 17 мая 2011 года N 8-П пункт 1 и абзацы первый и второй пункта 3 статьи 18 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и статья 5 Федерального закона «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы» признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 7 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 39 (часть 1), 41 (часть 1) и 59 (части 1 и 2), в той мере, в какой этими законоположениями в системе действующего правового регулирования допускается возмещение вреда, причиненного здоровью военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, при досрочном увольнении в связи с признанием негодным к военной службе вследствие увечья (ранения, травмы, контузии), полученного им при исполнении обязанностей военной службы, при отсутствии виновных противоправных действий государственных органов и их должностных лиц в объеме, не обеспечивающем достаточный уровень восполнения материальных потерь, связанных с невозможностью дальнейшего прохождения военной службы. Федеральному законодателю предписано не позднее чем в шестимесячный срок внести в действующее правовое регулирование изменения, направленные на совершенствование публично-правового механизма возмещения вреда здоровью военнослужащих, ставших инвалидами вследствие увечья (ранения, травмы, контузии), полученного при исполнении обязанностей военной службы, с тем чтобы в течение всего периода утраты трудоспособности им во всяком случае гарантировалось адекватное возмещение вреда, сопоставимое по своему объему с денежным содержанием, которое военнослужащий имел на момент увольнения с военной службы.

Такие изменения были внесены Федеральным законом от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», вступившим в силу с 1 января 2012 года, пунктом 13 статьи 3 которого определены размеры ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда, причиненного здоровью, при установлении военнослужащему или гражданину, призванному на военные сборы, в период прохождения военной службы (военных сборов) либо после увольнения с военной службы (отчисления с военных сборов или окончания военных сборов) инвалидности вследствие военной травмы.

Таким образом, в системе действующего правового регулирования создан специальный публично-правовой механизм возмещения вреда, причиненного здоровью военнослужащих, ставших инвалидами вследствие военной травмы, предназначение которого — восполнение понесенных ими материальных потерь в связи с невозможностью дальнейшего прохождения военной службы вследствие полученного увечья (ранения, травмы, контузии) или иного повреждения здоровья в связи с выполнением обязанностей военной службы.

Определение размера ежемесячных сумм возмещения вреда здоровью при установлении военнослужащему или гражданину, призванному на военные сборы, в период прохождения военной службы (военных сборов) либо после увольнения с военной службы (отчисления с военных сборов или окончания военных сборов) инвалидности вследствие военной травмы на основании главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации при отсутствии вины в причинении такого вреда государственных органов либо их должностных лиц не основано на действующем законодательстве (статьи 1064 — 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 октября 2010 года N 18-П).

Вопросы, возникающие при разрешении пенсионных споров

Установленный при назначении досрочной трудовой пенсии по старости специальный стаж не может быть пересмотрен при определении права работника угольной промышленности на доплату к такой пенсии

Статьей 1 Федерального закона от 10 мая 2010 г. N 84-ФЗ «О дополнительном социальном обеспечении отдельных категорий работников угольной промышленности» установлено, что в стаж работы, дающей право на доплату к пенсии, включаются периоды работы, засчитываемые в стаж на соответствующих видах работ, дающих право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии с подпунктом 11 пунктом 1 статьи 27 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». Исчисление стажа работы, дающей право на доплату к пенсии, производится в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации для исчисления стажа на соответствующих видах работ при назначении досрочной трудовой пенсии по старости в с соответствии с подпунктом 11 пунктом 1 статьи 27 Федерального закона Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

Таким образом, из буквального толкования указанной нормы следует, что порядок исчисления стажа для целей Федерального закона «О дополнительном социальном обеспечении отдельных категорий работников угольной промышленности» идентичен порядку исчисления стажа для назначения пенсии в связи с занятостью на подземных работах, следовательно, установленный при назначении досрочной трудовой пенсии по старости специальный стаж не может быть пересмотрен при определении права работника угольной промышленности на доплату к такой пенсии.

В соответствии с п. 2 ст. 6 Соглашения стран СНГ от 13.03.1992 «О гарантиях прав граждан государств — участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения» для установления права на пенсию, в том числе пенсий на льготных основаниях и за выслугу лет, гражданам государств — участников Соглашения учитывается трудовой стаж, приобретенный на территории любого из этих государств, а также на территории бывшего СССР за время до вступления в силу настоящего Соглашения.

Тот факт, что финансирование спорных выплат производится за счет отчислений российских организаций угольной промышленности, не влияет на право истца на назначение требуемой доплаты, поскольку Федеральный закон от 10 мая 2010 г. N 84-ФЗ «О дополнительном социальном обеспечении отдельных категорий работников угольной промышленности» в данном случае определяет лишь порядок формирования бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации, направляемого на выплату доплаты, и не содержит ограничений по назначению доплаты пенсионерам, работавшим в организациях, не включенных в Перечень организаций угольной промышленности, являющихся плательщиками взносов в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации на выплату доплаты к пенсии бывшим работникам указанных организаций (определение Верховного Суда РФ от 1.06.2012 г. N 18-КГ-12-12, N 6-КГ-12-3).

В большинстве случаев суды Кемеровской области при разрешении указанной категории споров правильно применяют нормы материального права, правовая позиция судов, как правило, является аналогичной вышеприведенной позиции Верховного Суда Российской Федерации.

Пунктом 3 статьи 13 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» установлено ограничение допустимости средств доказывания при определении характера работ

Пунктом 3 статьи 13 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» установлено, что в отдельных случаях допускается установление стажа работы на основании показаний двух или более свидетелей при утрате документов и по другим причинам (вследствие небрежного их хранения, умышленного уничтожения и тому подобных причин) не по вине работника. Характер работы показаниями свидетелей не подтверждается.

Таким образом, данной правовой нормой установлено ограничение допустимости средств доказывания при определении характера работ.

По смыслу закона под характером работы понимаются особенности условий осуществления трудовой функции.

В силу ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые по закону должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Указанные нормы материального и процессуального права не были учтены Таштагольским городским судом Кемеровской области при рассмотрении дела по иску К. к УПФР в г. Таштаголе о включении периода в стаж для назначения досрочной трудовой пенсии.

Суд первой инстанции в подтверждение того, что в спорный период работа выполнялась постоянно в течение полного рабочего дня, сослался на показания свидетелей, должностную инструкцию аккумуляторщика, удостоверение, выданное ОАО «Шерегешским РУ» на имя К., где указана должность — аккумуляторщик, и отражена проходимая ежегодная проверка знаний нормативных документов по промышленной безопасности, а также справки о доходах за периоды работы в должности аккумуляторщика.

Отменяя решение суда в апелляционном порядке, судебная коллегия обратила внимание на то, что суд первой инстанции в нарушение положений п. 3 ст. 13 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в подтверждение характера работы сослался на показания свидетелей, что является недопустимым.

Должностная инструкция аккумуляторщика, удостоверение, выданное ОАО «Шерегешским РУ» на имя К., также не свидетельствуют о том, что истца в спорный период работы выполняла работу по должности аккумуляторщика в течение полного рабочего дня.

Таким образом, вывод суда о том, что весь период работы истицы подлежит включению в специальный стаж, необходимый для досрочного назначения пенсии, является необоснованным (определение по делу N 33-6858).

Вопросы судебной практики, возникающие при рассмотрении гражданско-правовых споров

Обращаем внимание на изменение судебной практики по спорам об обращении взыскания на заложенное имущество в случае ликвидации основного должника.

При разрешении указанных споров следует иметь в виду, что залог, предоставленный в обеспечение обязательства основного должника по кредитному договору, в отношении которого завершено конкурсное производство и который исключен из Единого государственного реестра юридических лиц, не может быть признан прекращенным, если исковое требование об обращении взыскания на заложенное имущество было предъявлено до момента ликвидации должника.

Решением Центрального районного суда г. Новокузнецка, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда, было отказано в удовлетворении иска АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) к Б., И., и другим о взыскании задолженности и об обращении взыскания на заложенное имущество.

Суд, установив наличие кредитной задолженности в связи с ненадлежащим исполнением обязательств заемщиком ООО «П.», обосновал отказ в иске тем, что 25 ноября 2010 года ООО «П.» ликвидирован, определением арбитражного суда было завершено конкурсное производство по делу о признании ООО «П.» банкротом, следовательно обязательства перед банком прекратились ликвидацией заемщика (статья 419 Гражданского кодекса Российской Федерации). Поскольку обеспеченные поручительством и залогом кредитные обязательства прекратились, то согласно статей 352 и 369 указанного Кодекса залог и поручительство, которые обеспечивали эти обязательства, также прекратились. В связи с чем оснований для удовлетворения заявленных АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) исковых требований не имеется.

Определением Верховного Суда Российской Федерации в связи с неправильным применением норм материального права судебные постановления по делу были отменены исходя из следующего.

В соответствии со статьей 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона.

В силу статьи 363 данного Кодекса при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства. Лица, совместно давшие поручительство, отвечают перед кредитором солидарно, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Согласно статье 323 Гражданского кодекса Российской Федерации при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не исполнено полностью.

Статьей 334 Гражданского кодекса Российской Федерации и Федеральным законом «Об ипотеке (залоге недвижимости)» предусмотрено, что в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества.

Согласно пункту 1 статьи 348 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскание на заложенное имущество для удовлетворения требований залогодержателя (кредитора) может быть обращено в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного залогом обязательства по обстоятельствам, за которые он отвечает.

Как усматривается из материалов дела, согласно заключенным договорам поручительства поручители обязались отвечать перед АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) солидарно с заемщиком ООО «П.» за исполнение всех его обязательств по заключенным указанным кредитным договорам и соглашению, включая погашение основного долга, процентов за пользование кредитом, неустойки, возмещение судебных расходов по взысканию долга и других убытков АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО), вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением заемщиком своих обязательств.

В качестве обеспечения своевременного и полного выполнения обязательств по кредитному договору были заключены договоры ипотеки, согласно пунктам 2.3 которых залогодатели Б. и И. ознакомлены со всеми условиями данных кредитных договоров и согласны на исполнение всех обязательств заемщика по этим кредитным договорам предметом залога.

Судом при разрешении спора установлено, что заемщик — ООО «П.» нерегулярно и не в полном объеме осуществлял платежи в погашение кредитов, чем нарушал условия кредитных договоров и соглашения.

Залог предоставлен в обеспечение обязательства не залогодателя, а иного лица (ООО «П.»), в связи с чем, завершение конкурсного производства в отношении должника по основному обязательству и его исключение из единого государственного реестра юридических лиц не влекут прекращение залога в том случае, когда к этому моменту предъявлено требование об обращении взыскания на заложенное имущество в исковом порядке или подано заявление об установлении требований залогодержателя в деле о банкротстве залогодателя.

Из материалов дела усматривается, что исковые требования АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) были поданы до вынесения Арбитражным судом Кемеровской области решения о признании ООО «П.» несостоятельным (банкротом), открытия конкурсного производства и вынесения определения этим же судом о завершении конкурсного производства. ООО «П.» исключен из ЕГРЮЛ более чем через один год после обращения в суд с иском.

Данные обстоятельства, которые не были учтены судом при разрешении спора, свидетельствуют о том, что обращение АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) в суд с требованием о взыскании задолженности по указанным кредитным договорам и соглашению и обращении взыскания на заложенное имущество было своевременным, в связи с чем вывод суда о том, что поручительство и залог, обеспечивающие кредитные обязательства ООО «П.» перед АК Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО), прекратились в связи с ликвидацией заемщика на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства, нельзя признать состоятельным.

Поскольку, требование об обращении взыскании на заложенное имущество заявлено в суд до момента ликвидации должника по основному обязательству, вывод суда первой инстанции о том, что в данном случае ликвидация основного должника влечет прекращение залога, является неправильным.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального права, являются существенными. Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции (определение от 19 июня 2012 г. по делу N 81-В12-7).

В силу положений статьи 319 Гражданского кодекса РФ сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает прежде всего издержки кредитора по получению исполнения, затем — проценты, а в оставшейся части — основную сумму долга

Согласно пункту 11 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998 года N 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами», в статье 319 Гражданского кодекса РФ под процентами, погашаемыми ранее основной суммы долга, понимаются проценты, подлежащие уплате по денежному обязательству, в частности, проценты за пользование суммой займа, кредита, аванса, предоплаты и т.д.

Проценты, предусмотренные статьей 395 Гражданского кодекса РФ за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, погашаются после суммы основного долга.

В силу закрепленного в статье 421 Гражданского кодекса Российской Федерации принципа свободы договора, а также диспозитивного характера статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации, стороны кредитного договора вправе предусмотреть иную очередность погашения требования по денежному обязательству.

Вместе с тем, для разрешения вопроса об уплате неустойки, положения статьи 319 ГК РФ не применяются, так как указанная норма не регулирует порядок погашения санкций за неисполнение или просрочку в исполнении денежного обязательства.

Вышеприведенной нормой закреплен исчерпывающий перечень требований по денежному обязательству, очередность погашения которых может быть изменена соглашением сторон.

Поскольку неустойка как способ обеспечения исполнения обязательства в данный перечень не включена, включение в договор условия о возможности первоочередного погашения неустойки не является изменением очередности погашения требования по денежному обязательству, по смыслу закона.

Соглашение, предусматривающее, что при исполнении должником денежного обязательства не в полном объеме требования об уплате неустойки, процентов, предусмотренных статьей 395 Кодекса, или иные связанные с нарушением обязательства требования погашаются ранее требований, названных в статье 319 Кодекса, противоречит смыслу данной статьи.

Например, разрешая спор по иску МФПС «Гурьянин» к Ф., Г., Л. о взыскании задолженности по договору займа и определяя сумму задолженности по основному долгу, процентам и повышенной компенсации (неустойки), Заводской районный суд г. Кемерово указал, что согласен с представленным истцом расчетом суммы задолженности.

Указывая на согласие с представленным истцом расчетом сумм задолженности, судом в нарушение требований ст. 195 ГПК РФ не проверена их правильность, тем самым нарушены положения ст. 319 ГК РФ, регулирующей очередность погашения денежных обязательств.

Судебная коллегия обратила внимание на то, что данная правовая норма не регулирует отношения, связанные с привлечением должника к ответственности за нарушения обязательств, а определяет порядок исполнения денежного обязательства, которое принял на себя должник при заключении договора. Взыскание в первую очередь неустойки (пени) затрудняет исполнение основного обязательства и искусственно увеличивает задолженность, что противоречит обеспечительной природе неустойки. Следовательно, условия договора займа, заключенные сторонами, определяющие очередность погашения задолженности заемщиком, противоречат положениям закона (ст. 319 ГК РФ).

Согласно статье 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом, т.е. стороны не вправе заключать договоры на условиях, противоречащих закону. Соглашение, предусматривающее более раннее погашение требований по уплате неустойки, противоречит смыслу данной статьи и является ничтожным, применительно к статье 168 ГК РФ.

Поскольку указанные выше требования материального закона не были учтены судом, при рассмотрении спора условия договора истолкованы неправильно, в связи с чем не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, в частности, размер задолженности по кредитному договору, которая подлежит солидарному взысканию с заемщика и поручителей, решение суда было отменено в кассационном порядке с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции (определение по делу N 33-3079).

Иск о признании права собственности на самовольную постройку подлежит удовлетворению при установлении судом того, что единственными признаками самовольной постройки являются отсутствие разрешения на строительство и/или отсутствие акта ввода объекта в эксплуатацию, к получению которых лицо, создавшее самовольную постройку, предпринимало меры

В соответствии с п. 1 ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных п. 3 указанной статьи (абзац второй п. 2 ст. 222 ГК РФ).

Согласно п. 3 ст. 222 ГК РФ право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке, за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена постройка. В этом случае лицо, за которым признано право собственности на постройку, возмещает осуществившему ее лицу расходы на постройку в размере, определенном судом (абзац первый). Право собственности на самовольную постройку не может быть признано за указанным лицом, если сохранение постройки нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц либо создает угрозу жизни и здоровью граждан (абзац второй).

Однако предусмотренная пунктом 3 статьи 222 ГК РФ возможность признания судом права собственности на самовольную постройку сама по себе не является безусловным и достаточным основанием для удовлетворения соответствующего иска, поскольку это является исключительным способом защиты гражданских прав, который может применяться лишь при отсутствии возможности получить соответствующие разрешения на строительство в установленном законодательством порядке, а также в случае, когда в выдаче таких разрешений незаконно отказано.

Кроме того, из пункта 3 статьи 222 ГК РФ и пункта 26 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» следует, что отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. В то же время суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.

Если иное не установлено законом, иск о признании права собственности на самовольную постройку подлежит удовлетворению при установлении судом того, что единственными признаками самовольной постройки являются отсутствие разрешения на строительство и/или отсутствие акта ввода объекта в эксплуатацию, к получению которых лицо, создавшее самовольную постройку, предпринимало меры. В этом случае суд должен также установить, не нарушает ли сохранение самовольной постройки права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает ли угрозу жизни и здоровью граждан.

Например, удовлетворяя иск И. о признании права собственности на самовольную постройку — здание закусочной, Беловский городской суд указал, что собственник земельного участка имеет право на возведение строений и сооружений в соответствии с целевым назначением принадлежащего ему земельного участка и его разрешенным использованием при соблюдении действующих строительных и иных норм и правил, не нарушая при этом охраняемые законом права и интересы других лиц.

Однако при вынесении решения, судом не были учтены вышеуказанные положения закона, разъяснения, содержащиеся в п. 26 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», а также конкретные обстоятельства дела.

Между тем, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что И. обращался в Администрацию Беловского городского округа с заявлением о выдаче разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, с приложением документов, предусмотренных ст. 51, 55 ГрК РФ — «здания закусочной».

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении исковых требований И. о признании права собственности на самовольную постройку, судебная коллегия указала на то, что обращение лица, которое возвело самовольную постройку, для ее легализации непосредственно в суд, минуя соответствующие органы, означало бы установление упрощенной процедуры оформления прав на самовольную постройку, игнорирование предусмотренных градостроительным законодательством положений о порядке осуществления строительства, создание самовольному застройщику более льготных условий по сравнению с лицами, осуществляющими строительство в установленном законом порядке, что ставит их в неравное положение по сравнению с самовольным застройщиком, который не выполнял предусмотренные законом требования (определение по делу N 33-4961).

Суд необоснованно не принял во внимание, что для правильного разрешения спора о взыскании оплаты за оказанные услуги необходимо исследовать условия, на которых был заключен договор возмездного оказания услуг, что привело к изменению судом апелляционной инстанции мотивировочной части решения

В соответствии со ст. 780 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг, исполнитель обязан оказать услуги лично.

Наряду с этим, по смыслу ст. 779 Гражданского кодекса РФ исполнитель может считаться надлежаще исполнившим свои обязательства при совершении указанных в договоре действий (деятельности).

Разрешая иск О. о взыскании задолженности по договору на оказание юридической помощи, Заводской районный суд г. Кемерово пришел к выводу о том, что О. фактически выполнил условия договора, поскольку оказал юридические услуги К. не лично, но путем привлечения с согласия К. иного специалиста — юриста М., что было предусмотрено договором сторон.

Суд апелляционной инстанции не согласился с такими выводами, поскольку они противоречат материалам дела и требованиям закона.

Исходя из приведенных норм права, а также содержания, общего смысла договора сторон О. взял на себя обязательство оказать юридические услуги лично.

Однако для оказания юридической помощи К. оформила нотариальную доверенность на имя М., на основании которой представляла интересы К. при рассмотрении гражданского дела.

При таких обстоятельствах выводы суда на то, что на основании договора О. привлек для выполнения юридических услуг М., несостоятельны.

В силу условий договора поверенный вправе был привлекать иных лиц с согласия доверителя и на договорной основе, однако указанное выше согласие К. отсутствует, договора между О., М. и К. по этому предмету в деле нет.

При таких данных судебная коллегия признала, что О. в нарушение условий договора не выполнил своих обязательств, не оказал никаких юридических услуг К. по указанному договору, в связи с чем в соответствии со ст. 780, 781 ГК РФ не вправе и требовать оплаты этих услуг, так как заказчик обязан оплатить лишь те услуги, которые ему были фактически оказаны (определение по делу N 33-5533).

Споры, вытекающие из наследственных правоотношений

Смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства

Общие основания прекращения обязательств установлены статьей 418 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 ст. 418 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника.

Между тем, обязательство заемщика, возникающее из договора займа, носит имущественный характер, не обусловлено личностью заемщика и не требует его личного участия.

Поэтому такое обязательство смертью должника на основании пункта 1 статьи 418 Гражданского кодекса Российской Федерации не прекращается, а входит в состав наследства (статья 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации) и переходит к его наследникам в порядке универсального правопреемства.

Так, в силу статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается указанным Кодексом или другими законами.

В силу ст. 1110 Гражданского кодекса РФ при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т.е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил настоящего Кодекса не следует иное.

Статьей 1175 Гражданского кодекса РФ установлено, что наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в переделах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества. Кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам. До принятия наследства требования кредиторов могут быть предъявлены к наследственному имуществу.

Из анализа вышеназванных положений закона следует, что совокупность имущественных прав и обязанностей умершего лица признается наследством — имуществом, предназначенным для приобретения правопреемниками умершего — его наследниками. Они замещают выбывшего из гражданских правоотношений умершего субъекта и становятся вместо него носителями гражданских прав и обязанностей, составивших в совокупности определенное наследство.

Таким образом, в случае смерти должника его наследники при условии принятия ими наследства солидарно отвечают перед кредитором в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Поскольку в силу закона наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества, только при отсутствии или недостаточности такового, обязательство, вытекающее из договора займа в силу п. 1 ст. 416 Гражданского кодекса РФ прекращается невозможностью исполнения полностью или в части, которая не покрывается наследственным имуществом.

Соответственно, при принятии наследства к наследникам в порядке универсального правопреемства переходит обязанность исполнения договора займа и эта обязанность переходит в неизменном виде.

Например, Т. обратился в суд с иском к наследникам Т. и Н. о взыскании денежных средств по договору займа, заключенному между ним и наследодателем Т., умершим в ноябре 2008 года.

Разрешая спор по существу, Рудничный районный суд г. Прокопьевска взыскал долг по договору займа с наследников.

Вместе с тем, суд отказал истцу в удовлетворении заявленных им требований о взыскании с ответчиков пени, предусмотренной за несвоевременный возврат суммы займа, сославшись на то, что в силу п. 1 ст. 416 Гражданского кодекса РФ обязательство прекратилось в связи с невозможностью его исполнения.

С этим выводом согласился и суд кассационной инстанции.

Однако Президиум Кемеровского областного суда признал указанный вывод судебных инстанций необоснованным, поскольку он противоречит требованиям материального закона, указав, что к наследникам Т., которые приняли наследство после его смерти, переходит обязанность по возвращению суммы займа в порядке и в сроки, установленные в договоре займа, а в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения этих обязательств наследники обязаны уплатить кредитору (заимодавцу) пеню, предусмотренную договором займа.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании» обращено внимание на то, что смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (например, в случае, если наследодателем был заключен кредитный договор, обязанности по возврату денежной суммы, полученной наследодателем, и уплате процентов на нее). Проценты, подлежащие уплате в соответствии со статьей 395 ГК РФ, взимаются за неисполнение денежного обязательства наследодателем по день открытия наследства, а после открытия наследства за неисполнение денежного обязательства наследником, по смыслу пункта 1 статьи 401 ГК РФ, — по истечении времени, необходимого для принятия наследства (приобретения выморочного имущества). Размер задолженности, подлежащей взысканию с наследника, определяется на время вынесения решения суда (пункт 61).

Таким образом, вывод судебных инстанций о прекращении обязательства постановлен с нарушением норм материального закона.

При таких обстоятельствах, Президиум Кемеровского областного суда отменил обжалуемые судебные постановления в части отказа П. в удовлетворении заявленных им требований о взыскании пени и направил дело в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции (постановление N 44г.-35).

Требования о признании недействительным завещания, в котором содержатся распоряжения относительно объектов недвижимости, предъявляются с соблюдением общих правил подсудности гражданских дел. Если при оспаривании завещания истцом заявлены также требования о признании права собственности на наследственное имущество, иск подлежит рассмотрению по месту нахождения объектов недвижимости, то есть с учетом правил исключительной подсудности, предусмотренных ст. 30 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Так, определением Кировского районного суда г. Кемерово было возвращено исковое заявление Н. к К. о признании недействительным завещания на квартиру, расположенную в Центральном районе г. Кемерово. Возвращая исковое заявление в связи с его неподсудностью, судья указал на то, что истец фактически оспаривает право на квартиру, расположенную на территории, не относящейся к юрисдикции Кировского районного суда г. Кемерово.

Указанный вывод судом апелляционной инстанции признан необоснованным, так как истицей было заявлено требование о признании завещания недействительным, требований о признании права на квартиру не заявлено, поэтому в соответствии со ст. 28 ГПК РФ иск правомерно был предъявлен по месту жительства ответчика.

На данное обстоятельство обращено внимание в пункте 3 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации N 9 «О судебной практике по делам о наследовании».

В связи с нарушением норм процессуального права определение суда было отменено, а материал направлен на новое рассмотрение (дело 33-575).

Обращаем внимание на изменение судебной практики по искам о возложении обязанности о предоставлении путевки на санаторно-курортное лечение лицам, из числа инвалидов

Федеральным законом от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ «О государственной социальной помощи» предусмотрены категории граждан, имеющих право на получение государственной социальной помощи в виде набора социальных услуг, в том числе инвалиды.

Статьей 6.2 названного Федерального закона в состав предоставляемого гражданам набора социальных услуг включено предоставление при наличии медицинских показаний путевки на санаторно-курортное лечение, осуществляемое в соответствии с законодательством об обязательном социальном страховании.

В соответствии с пунктом 3.3 Порядка предоставления набора социальных услуг отдельным категориям граждан, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 328, путевки на санаторно-курортное лечение приобретаются Фондом социального страхования Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3.7 указанного Порядка при наличии справки для получения путевки граждане обращаются с заявлением о предоставлении санаторно-курортной путевки в исполнительные органы Фонда социального развития Российской Федерации или органы социальной защиты населения, с которыми исполнительный орган Фонда социального страхования Российской Федерации заключил соглашение о совместной работе по обеспечению граждан путевками на санаторно-курортное лечение, по месту жительства до 1 декабря текущего года для последующей передачи заявлений в исполнительные органы Фонда.

В соответствии с пунктом 3.9 Порядка исполнительные органы Фонда и органы социальной защиты населения по месту жительства выдают гражданам санаторно-курортные путевки в соответствии с их заявлениями и справками для ее получения.

Если истец своевременно обратился к ответчику с соответствующим заявлением, приложив необходимые медицинские документы о нуждаемости в санаторно-курортном лечении, ему не может быть отказано в предоставлении государственной социальной помощи в виде обеспечения путевкой на санаторно-курортное лечение со ссылкой на недостаточное поступление финансовых средств из федерального бюджета в Фонд социального страхования Российской Федерации, поскольку установив федеральным законом социальные гарантии по обеспечению инвалидов путевками на санаторно-курортное лечение, Российская Федерация приняла обязанность по возмещению расходов на указанные цели за счет средств федерального бюджета.

Недостаточность финансирования или его отсутствие на приобретение санаторно-курортных путевок при наличии у гражданина права на обеспечение путевкой на санаторно-курортное лечение не являются основаниями для отказа в судебной защите имеющегося у гражданина права.

При этом Фонд социального страхования Российской Федерации не может быть освобожден от исполнения указанных обязанностей, в том числе и при истечении календарного года, установленного для предоставления гражданам социальных услуг частью 2 статьи 6.3 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 178-ФЗ «О государственной социальной помощи», так как указанная норма направлена на определение срока, в пределах которого государство гарантирует гражданину реализацию его прав. Неисполнение государством своих обязанностей не является основанием для лишения гражданина принадлежащего ему права на обеспечение путевкой на санаторно-курортное лечение.

Вопросы процессуального права

Иски, вытекающие из договора о предоставлении субсидии на содействие развитию малого предпринимательства к лицу, получившему данную субсидию, подсудны судам общей юрисдикции

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса РФ суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

Договор о предоставлении субсидии на содействие развитию малого предпринимательства заключается с физическим лицом (безработным гражданином), и предметом указанного договора является предоставление субсидии гражданину для организации предпринимательской деятельности в будущем в качестве одной из мер социальной поддержкой безработных граждан.

Изменение статуса физического лица на индивидуального предпринимателя в последующем, не указывает на перемену лица в договоре и не влияет на его обязательства, предусмотренные этим договором.

Кроме того, указанный договор сам по себе не свидетельствует о наличии в данном случае экономического спора.

В связи с этим был признан неправильным вывод Промышленновского районного суда о подведомственности данного спора арбитражному суду.

Определение суда о прекращении производства по делу по иску Государственного казенного учреждения Центра занятости населения Промышленновского района к З. о взыскании субсидии было отменено и направлено для рассмотрения в суд первой инстанции (дело N 33-1372, дело 33-986).

Иски о прекращении ипотеки не относятся к подсудности мирового судьи

Ж. обратилась в Таштагольский городской суд с исковым заявлением о прекращении ипотеки в силу закона.

Возвращая исковое заявление со ссылкой на п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, судья исходил из того, что спор подсуден мировому судье, поскольку требования Ж. относятся к перечню дел, указанных в п. 5 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ, так как спор является имущественным, при этом цена иска составляет 25 000 руб.

Вывод судьи основан на неправильном толковании норм процессуального права.

Действительно, в силу п. 5 ч. 1 ст. 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дела по имущественным спорам при цене иска, не превышающей 50 000 руб., отнесены к подсудности мирового судьи.

К такой категории дел относятся дела по спорам гражданско-правового характера, подлежащие оценке.

Отменяя определение суда, судебная коллегия указала, что предметом иска является разрешение вопроса о снятии обременения, залога квартиры, на основании ст. 25 Федерального закона от 16.07.1998 г. N 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» и п. 4 ст. 29 Федерального закона от 21.07.1997 г. N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

Статья 23 ГПК РФ устанавливает перечень гражданских дел, подсудных мировому судье, в котором требования о снятии обременения, залога с квартиры не названы, следовательно, указанные требования не отнесены к компетенции мировых судей (дело N 33-2438).

Стоимость независимой экспертизы (оценки) включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования, а не в состав судебных расходов

Ч. обратился в Центральный районный суд г. Кемерово с иском к ОАО ГСК «Ю.» о взыскании страхового возмещения в размере 47 532 руб., расходов по оплате услуг эксперта в размере 3.000 руб.

Возвращая исковое заявление Ч. по основанию, предусмотренному ст. 135 ч. 1 п. 2 ГПК РФ, судья исходил из того, что цена иска не превышает 50 000 руб., поскольку в цену иска не входят расходы по оплате стоимости независимой экспертизы (оценки) в размере 3 000 руб., понесенные истцом и которые он считает своими убытками.

В связи с нарушением норм процессуального права определение суда было отменено судом апелляционной инстанции.

Согласно ст. 135 ч. 1 п. 2 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление, в случае если дело не подсудно данному суду.

В соответствии со ст. 23 ч. 1 п. 5 ГПК РФ мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей.

В соответствии с пунктом 1 части 1 ст. 91 ГПК РФ цена иска определяется по искам о взыскании денежных средств, исходя из взыскиваемой денежной суммы.

Согласно ч. 1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В соответствии со ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Согласно ст. 12 п. 5 Федерального закона от 25.04.2002 г. «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» стоимость независимой экспертизы (оценки), на основании которой произведена страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования.

При таких обстоятельствах расходы по оплате услуг оценщика не могут быть отнесены к судебным издержкам, предусмотренным ст. 94 ГПК РФ, и включаются в цену иска. Расходы на проведение экспертизы входят в лимит ответственности по договору ОСАГО 120 000 рублей.

Отменяя определение, судебная коллегия по гражданским делам указала на то, что в данном случае цена иска составляет более 50 000 рублей, так как складывается из суммы восстановительного ремонта автомобиля в размере 20 510 руб., утраты товарной стоимости автомобиля в размере 27 022 руб. и расходов по оплате стоимости (оценки) восстановительного ремонта автомобиля в размере 3.000 руб., что судом необоснованно во внимание принято не было (дело 33-5283).

Цена иска по делам о взыскании денежных средств определяется исходя из взыскиваемой суммы

М. обратился в суд с иском к ООО «Росгосстрах», С. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Просил взыскать с ответчика ООО «Росгосстрах» в его пользу в счет возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия 45 830 рублей, расходы на оплату услуг оценщика в размере 2 000 рублей, с причинителя вреда С. взыскать в его пользу разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба в размере 42 902 рублей, судебные расходы.

Определением Куйбышевского районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 21.03.2012 года указанное исковое заявление возвращено истцу, ввиду его неподсудности данному суду.

Возвращая исковое заявление в силу норм п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, суд исходил из того, что с данными исковыми требованиями истцу следует обратиться к мировому судье, поскольку истцом предъявлены требования к разным ответчикам, где сумма возмещения не превышает 50 000 рублей.

Отменяя определение, суд апелляционной инстанции обратил внимание на то, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 91 ГПК РФ цена иска определяется по искам о взыскании денежных средств, исходя из взыскиваемой денежной суммы.

Из материалов дела усматривается, что исковое заявление предъявлено к двум ответчикам, общая цена иска составляет более 80 000 рублей.

Цена иска в гражданском процессе — это денежное требование, заявленное истцом в суде. Цена иска по делам о взыскании денежных средств определяется исходя из взыскиваемой суммы. Заявленные истцом требования не являются самостоятельными, поскольку они представляют собой требование, основанное на ответственности ответчиков по возмещению ущерба истцу в результате дорожно-транспортного происшествия по вине ответчика С., застраховавшего свою ответственность в ООО «Росгосстрах». Разделение истцом вышеназванной суммы между ответчиками не может изменить цены иска.

При таких обстоятельствах определение суда было отменено, а материал направлен на новое рассмотрение (определение 33-4436).

Отказ в удовлетворении заявления об отмене мер обеспечения иска признан необоснованным

ОАО «УК «Кузбассразрезуголь» обратилось в Центральный районный суд г. Новокузнецка иском к А. о взыскании суммы основного долга по договору займа.

Определением судьи Центрального районного суда г. Новокузнецка от 12.11.2010 года по ходатайству ОАО «УК «Кузбассразрезуголь» в обеспечение иска наложен арест на часть жилого дома, расположенного в Рудничном районе г. Кемерово.

Определением Центрального районного суда г. Новокузнецка от 04 февраля 2011 года дело передано по подсудности на рассмотрение в Рудничный районный суд г. Кемерово.

После вынесения решения, А. обратился в Рудничный районный суд г. Кемерово с заявлением об отмене меры по обеспечению иска в виде наложения ареста на жилой дом.

Отказывая в удовлетворения заявления А. об отмене обеспечения иска в виде в виде наложения ареста на часть жилого дома, Рудничный районный суд исходил из того, что разрешение вопроса об отмене данной меры обеспечения иска по настоящему делу возможно в силу ч. 1 ст. 144 ГПК РФ Центральным районным судом г. Новокузнецка, который принял эту меру обеспечения иска.

Действительно часть 1 статьи 144 ГПК РФ предусматривает, что обеспечение иска может быть отменено тем же судьей или судом по заявлению лиц, участвующих в деле, либо по инициативе судьи или суда.

Однако судом не учтено следующее.

Из дела видно, что настоящее дело передано определением Центрального районного суда г. Новокузнецка по подсудности на рассмотрение в Рудничный районный суд г. Кемерово, который своим решением отказал полностью в иске ОАО «УК «Кузбассразрезуголь» к А. о взыскании суммы по договору займа.

Согласно ч. 3 ст. 144 ГПК РФ в случае отказа в иске принятые меры по обеспечению иска сохраняются до вступления в законную силу решения суда. Однако судья или суд одновременно с принятием решения суда или после его принятия может вынести определение суда об отмене мер по обеспечению иска.

Данную норму, предусматривающую возможность суда после принятия им решения вынести определение суда об отмене меры по обеспечению иска, суд не применил и оставил без внимания, что после передачи дела по подсудности на рассмотрение в Рудничный районный суд г. Кемерово и принятия этим судом решения по делу Центральный районный суд г. Новокузнецка не вправе разрешать вопрос об отмене меры обеспечения иска по настоящему делу, подсудному другому суду, т.е. Рудничному районному суду г. Кемерово.

Поскольку решение по настоящему делу принималось Рудничным районным судом г. Кемерово, вопрос об отмене меры обеспечения иска подлежал разрешению также этим же судом.

С учетом изложенного, определение суда было отменено. Судебная коллегия разрешила вопрос по существу и на основании ч. 3 ст. 144 ГПК РФ удовлетворила заявление А. об отмене указанной меры обеспечения иска (определение 33-4555).

Мать несовершеннолетнего ребенка не лишена возможности в порядке части 1 статьи 52 Семейного кодекса РФ обратиться в суд с требованиями об отмене установления отцовства и внесении изменений в актовую запись о рождении ребенка, которые подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Определением Кировского районного суда г. Кемерово отказано в принятии заявления К. об оспаривании отцовства по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Отказывая в принятии искового заявления, суд сослался на положения ст. 52 Семейного кодекса РФ, пришел к выводу о том, что заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, при этом исходил из того, что оспорить отцовство вправе гражданин, записанный отцом ребенка, но не мать, так как не является лицом, указанным в ст. 52 Семейного кодекса РФ.

Отменяя определение, судебная коллегия по гражданским делам не согласилась с данными выводами суда.

Согласно п. 2 ст. 51 Семейного кодекса РФ, если родители не состоят в браке между собой, запись о матери ребенка производится по заявлению матери, а запись об отце ребенка — по совместному заявлению отца и матери ребенка, или по заявлению отца ребенка (пункт 4 статьи 48 настоящего Кодекса), или отец записывается согласно решению суда.

В силу п. 1 ст. 52 Семейного кодекса РФ, запись родителей в книге записей рождений, произведенная в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 51 настоящего Кодекса, может быть оспорена только в судебном порядке по требованию лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, либо лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия, опекуна (попечителя) ребенка, опекуна родителя, признанного судом недееспособным.

Ссылка суда на то, что исходя из буквального толкования данной нормы, оспорить отцовство вправе гражданин, записанный отцом ребенка, не вытекает из содержания вышеприведенной нормы закона.

Напротив, из смысла закона следует, что лица, указанные в пункте 1 статьи 52 Семейного кодекса РФ, наделены правом оспаривания в судебном порядке записи родителей о рождении, то есть правом оспаривать как сведения о матери, так и сведения об отце ребенка, каких-либо исключений закон в данном случае не содержит и какой-либо дифференциации не проводит: все указанные лица обладают равным объемом прав по оспариванию записи родителя в книге записи рождений, произведенной в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 51 данного Кодекса.

Таким образом, истица, как мать несовершеннолетнего ребенка, не лишена возможности в порядке ч. 1 ст. 52 СК РФ обратиться в суд с вышеназванными требованиями, которые подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Следует также учесть, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.1996 N 9 «О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов», в редакции от 06.02.2007 г., суд в исковом порядке рассматривает и требования об исключении записи об отце, произведенной в актовой записи о рождении в соответствии с п. п. 1 и 2 ст. 51 СК РФ, и внесении новых сведений об отце (то есть об установлении отцовства другого лица), если между заинтересованными лицами (например, между матерью ребенка, лицом, записанным в качестве отца, и фактическим отцом ребенка) отсутствует спор по этому вопросу, поскольку в силу п. 3 ст. 47 ГК РФ аннулирование записи акта гражданского состояния полностью либо в части может быть произведено только на основании решения суда.

Принимая во внимание указанное, учитывая характер заявленных требований, судебная коллегия пришла к выводу, что у суда не имелось оснований к отказу в принятии настоящего искового заявления по обстоятельствам, указанным в оспариваемом определении (дело N 33-2023).

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции не исследовал предмет иска и его тождественность с предметом уже рассмотренного гражданского дела

К. обратился с иском к К.И.А. об определении места жительства ребенка, указывая, что он ранее обращался с иском об определении места жительства ребенка с ним, по которому решением Центрального районного суда г. Новокузнецка от 08.11.2011 г. место жительства ребенка определено с матерью К.И.А., ему в иске было отказано.

После вынесения указанного решения суда, ситуация в жизни ребенка изменилась, появились новые обстоятельства, сын проживает с ним и не желает проживать с матерью.

При таких обстоятельствах, которые изменились после решения суда от 08.11.2011 г., и, действуя исключительно в интересах ребенка, он вновь просит суд определить место жительства несовершеннолетнего ребенка К.Д. с ним, по его месту жительства.

Определением Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 06 февраля 2012 года в принятии искового заявления было отказано по основаниям ст. 134 ГПК РФ.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 23 марта 2012 года определение Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 06 февраля 2012 года оставлено без изменения.

Постановлением Президиума Кемеровского областного суда судебные постановления были отменены в связи с существенным нарушением норм процессуального права.

Отказывая в принятии заявления по пункту 2 части 1 статьи 134 ГПК РФ судебные инстанции сослались на вступившее в законную силу решение суда от 08.11.2011 года по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, и указали, что заявленные истцом требования не являются новыми обстоятельствами.

При этом, судебные инстанции не учли положения ч. 3 ст. 65 СК РФ и пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» о том, что при изменении обстоятельств, послуживших основанием для передачи ребенка, спор может быть рассмотрен вновь. Разрешая вопрос о целесообразности удовлетворения требования родителя, суд обязан всесторонне выяснить: изменились ли обстоятельства, послужившие основанием передачи ребенка другому родителю, и в какой мере; отвечает ли интересам ребенка его возврат этому родителю.

Так, судебные инстанции неверно установили обстоятельства, следуемые из искового заявления К., из которого усматривается, что изменились обстоятельства, служившие основанием ранее предъявленного иска, поскольку сын Д. с января 2012 года уже проживает с отцом и не желает проживать с матерью, в связи с чем, при указанных в исковом заявлении обстоятельствах, наличие вступившего в законную силу решения суда от 08.11.2011 года об определении места жительства ребенка с матерью, не является основанием для отказа в принятии искового заявления об определении места жительства ребенка с истцом, в силу положений п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Таким образом, допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов заявителя жалобы, что является основанием для отмены состоявшихся судебных постановлений, а материал подлежит направлению на рассмотрение в суд первой инстанции.

Федеральная служба судебных приставов в соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации освобождена от уплаты государственной пошлины

В силу пункта 1 статьи 333.17 Налогового кодекса Российской Федерации плательщиками государственной пошлины признаются организации и физические лица.

В соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины освобождаются государственные органы, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, в качестве истцов или ответчиков.

Названная льгота по уплате государственной пошлины по признаку субъектного состава является специальной нормой для всех случаев, когда государственные органы выступают по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, как в качестве истцов, так и в качестве ответчиков, и не поставлена в зависимость от категории рассматриваемого спора.

Положения п. п. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ означают освобождение от уплаты государственной пошлины в целом по делу, в том числе при подаче апелляционной, а также кассационной жалобы.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2008 г. N 724 «Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти» (в ред. от 17.01.2012 г.), а также Указом Президента РФ от 21.05.2012 N 636 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» Федеральная служба судебных приставов отнесена к федеральным органам исполнительной власти.

Таким образом, Федеральная служба судебных приставов освобождена от уплаты государственной пошлины и не может быть отнесена к числу субъектов, являющихся в установленном законом порядке плательщиками государственной пошлины.

Приведенные требования закона не были учтены Рудничным районным судом г. Прокопьевска, определением которого кассационная жалоба МОСП по г. Прокопьевску на решение суда была оставлена без движения. В кассационном порядке определение суда было отменено в связи с нарушением норм процессуального права и неправильным применением норм материального права (дело N 33-2349).

Также в апелляционном порядке было отменено определение Беловского городского суда Кемеровской области, которым была возвращена апелляционная жалоба судебного пристава-исполнителя на решение Беловского городского суда. Возвращая апелляционную жалобу, суд исходил из того, что судебный пристав-исполнитель не уплатил государственную пошлину при подаче апелляционной жалобы.

Отменяя определение, судебная коллегия обратила внимание на то, что в данном случае судебный пристав-исполнитель действует в интересах УФССП России по Кемеровской области, а не как физическое лицо, поэтому в силу п. п. 19 п. 1 ст. 336.19 освобождается от уплаты государственной пошлины (дело N 33-5225).

Государственные органы и органы местного самоуправления, несмотря на их статус, являются стороной по делу и не освобождаются от возмещения судебных расходов стороне, в пользу которой принимается решение об удовлетворении заявленных требований

В силу статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса (часть первая); правила, изложенные в части первой настоящей статьи, относятся также к распределению судебных расходов, понесенных сторонами в связи с ведением дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях.

В соответствии с требованиями статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, в частности, относятся: расходы на проезд, понесенные сторонами в связи с явкой в суд; другие, признанные судом необходимыми расходы. Перечень расходов, признаваемых судебными издержками, является открытым.

Судебные расходы присуждаются судом, если они понесены фактически, являлись необходимыми и разумными в количественном отношении.

Так, Осинниковским городским судом Кемеровской области были удовлетворены исковые требования В. к Администрации Осинниковского городского округа о предоставлении жилого помещения.

При подаче искового заявления истицей была оплачена государственная пошлина в сумме 200 рублей.

Отказывая в удовлетворении требований В. о взыскания судебных расходов в указанной сумме, суд обосновал свое решение тем, что Администрация Осинниковского городского округа в силу положений ст. 333.36 пункта 1 подпункта 19 Налогового кодекса Российской Федерации освобождена от уплаты государственной пошлины.

Однако вывод суда о том, что Администрация Осинниковского городского округа не может быть плательщиком судебных расходов, так как государственные органы, органы местного самоуправления, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, в качестве истцов или ответчиков, освобождены от уплаты государственной пошлины, является несостоятельным.

Государственные органы и органы местного самоуправления, несмотря на их статус, являются стороной по делу и не освобождаются от возмещения судебных расходов стороне, в пользу которой принимается решение об удовлетворении заявленных требований.

В данном случае Администрация Осинниковского городского округа является стороной по делу, требования истца решением суда были удовлетворены, с учетом требований статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Администрация обязана возместить В. понесенные судебные расходы.

Ссылка суда на положения Налогового кодекса Российской Федерации является необоснованной, поскольку при решении вопроса о возмещении судебных расходов стороне, в пользу которой состоялось решение, его нормы не подлежат применению.

В соответствии с порядком, установленным ст. 50, 61.1, 61.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации, по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, мировыми судьями, государственная пошлина зачисляется в доход местного бюджета, за исключением случаев уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации, которая зачисляется в доход федерального бюджета

Указанные нормы действующего законодательства не были учтены Промышленновским районным судом Кемеровской области при рассмотрении дела по иску Е. к ООО «З» о признании незаконным приказа об увольнении и восстановлении на работе, решением которого государственная пошлина была взыскана в доход федерального бюджета.

Судом апелляционной инстанции решение суда в части взыскания государственной пошлины было изменено, постановлено взыскать государственную пошлину в доход местного бюджета (определение по делу 33-6405).

Иск потерпевшего к Российскому Союзу Автостраховщиков о взыскании компенсационных выплат в случае, если страховая компания (ответственная за вред), с которой по решению суда взыскано страховое возмещение, признана впоследствии банкротом, может быть принят судом к производству и рассмотрен

Л. обратился в суд с иском к Российскому Союзу Автостраховщиков о возмещении вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

Отказывая в принятии искового заявления к Российскому Союзу Автостраховщиков о возмещении вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, Рудничный районный суд г. Кемерово руководствовался п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ и указал, что между сторонами уже имеется вступившее в законную силу решение суда по спору о том же предмете, по тем же основаниям, а также указал на то, что в случае признания ОАО «Р.» банкротом либо отзыве лицензии, истец вправе обратиться в суд о замене должника в исполнительном производстве.

Отменяя определение, судебная коллегия признала выводы суда неправильными, указав, что суд необоснованно сослался на тот факт, что между этими же сторонами уже имеется вступившее в законную силу решение суда по спору о том же предмете, по тем же основаниям, имея в виду решение Центрального районного суда г. Кемерово по иску Л. к ОАО «Р.» о взыскании страхового возмещения, тогда как в настоящем иске ответчиком заявлен к Российский Союз Автостраховщиков.

В соответствии с п. 1 ст. 19 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» по требованиям потерпевших компенсационные выплаты осуществляются профессиональным объединением страховщиков, действующим на основании учредительных документов и в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Осуществление компенсационных выплат потерпевшим является основным предметом деятельности Российского Союза Автостраховщиков.

Из пп. «а» п. 1, пп. «а» п. 2 ст. 18 Закона N 40-ФЗ следует, что компенсационная выплата в счет возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, а также имуществу потерпевшего, осуществляется в случае, если страховая выплата по обязательному страхованию не может быть осуществлена вследствие применения к страховщику процедуры банкротства, предусмотренной федеральным законом.

Из искового заявления, представленных документов видно, что ОАО «Р.» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство.

Таким образом, иск потерпевшего к Российскому Союзу Автостраховщиков о взыскании компенсационных выплат в случае, если страховая компания (ответственная за вред), с которой по решению суда взыскано страховое возмещение, признана впоследствии банкротом, может быть принят судом к производству и рассмотрен (определение N 33-4007).

В соответствии с ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям

В соответствии со ст. 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд при подготовке дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим. После замены ненадлежащего ответчика надлежащим подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала.

В случае, если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика другим лицом, суд рассматривает дело по предъявленному иску.

В нарушение приведенных положений Таштагольский городской суд, при рассмотрении дела по иску К. к Р. о вселении в жилое помещение, привлек в качестве ответчика иные организации, несмотря на то, что истец не заявлял ходатайства о их привлечении в качестве ответчиков и не давал своего согласия на привлечение или замену ненадлежащего ответчика надлежащим.

Таким образом, разрешая спор, суд в нарушение ч. 2 ст. 41, ч. 3 ст. 196 ГПК РФ вышел за пределы заявленных К. требований.

Из материалов дела видно, что ответчик Р. не является собственником спорного жилого помещения, следовательно, к ней не могут быть предъявлены требования о вселении.

Предъявление иска к ненадлежащему ответчику является самостоятельным основанием для отказа в иске.

В связи с существенным нарушением норм процессуального права решение было отменено в апелляционном порядке, судом апелляционной инстанции было вынесено новое решение об отказе К. в иске (определение по делу N 33-6809).

Определение об отказе в принятии встречного иска обжалованию в суд апелляционной инстанции не подлежит

Согласно ст. 137 ГПК РФ ответчик вправе до принятия судом решения предъявить к истцу встречный иск для совместного рассмотрения с первоначальным иском. При этом предъявление встречного иска осуществляется по общим правилам предъявления иска.

В соответствии со ст. 138 ГПК РФ судья принимает встречный иск в случае, если: встречное требование направлено к зачету первоначального требования; удовлетворение встречного иска исключает полностью или в части удовлетворение первоначального иска; между встречным и первоначальным исками имеется взаимная связь и их совместное рассмотрение приведет к более быстрому и правильному рассмотрению споров.

Из содержания приведенных норм, определяющих право и условия предъявления встречного иска следует, что определение об отказе в принятии встречного иска по мотивам отсутствия условий, предусмотренных ст. 138 ГПК РФ, обжалованию в суд апелляционной или кассационной инстанции не подлежит, поскольку не препятствует реализации права на обращение за судебной защитой путем предъявления самостоятельного иска и возбуждения по нему другого производства, на что обращено внимание в пункте 10 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2008 N 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции».

Указанные требования действующего законодательства не были учтены Ленинским районным судом г. Кемерово по иску Администрации г. Кемерово к Ш. о взыскании суммы неосновательного обогащения, что повлекло прекращение кассационного производства по частной жалобе Ш. на определение суда об отказе в принятии встречного искового заявления о взыскании ущерба (определение 33-2692).

Вопросы, связанные с обжалованием определений суда о назначении судебной экспертизы

Статьей 80 Гражданского процессуального кодекса РФ, касающейся содержания определения суда о назначении экспертизы, обжалование определения о назначении экспертизы не предусмотрено, кроме того, указанное определение не исключает дальнейшего движения по делу.

Таким образом, определение о назначении экспертизы может быть обжаловано только в части распределения судебных расходов (ст. 104 ГПК РФ) и в части приостановления производства по делу (ст. 218 ГПК РФ).

Несмотря на то, что в Обзоре судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам, утвержденном Президиумом Верховного суда Российской Федерации 14.12.2011 г. было обращено внимание на указанное обстоятельство, суды продолжают назначать для рассмотрения в суде апелляционной инстанции дела по частным жалобам на определения суда о назначении экспертизы, которые не обжалуются в части распределения судебных расходов и приостановления производства по делу, что приводит к оставлению частной жалобы без рассмотрения и, в конечном итоге, к увеличению сроков рассмотрения дела.

Такие нарушение допускали следующие суды Кемеровской области: Заводской районный суд г. Кемерово по делу по иску Татаринова С.С. об обжаловании решения призывной комиссии, по делу по иску Ксенофонтова С.И. к Хачикян М.И. и другим о признании незаключенным договора займа (определение 33-2246, 33-2250), Центральный районный суд г. Новокузнецка по делу по иску Толмачева А.А. к ООО «Росгостарх» о взыскании ущерба (определение 33-2332), Ленинский районный суд г. Кемерово по делу по иску ООО КИТ Фининс Капитал об обращении взыскания на имущество (определение 33-1703).

Обращаем внимание на то, что 28 июня 2012 года было принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», в котором содержатся новые правовые позиции по вопросам, связанным с разрешением дел с участием потребителей.

В частности, к отношениям, регулируемым законодательством о защите прав потребителей, отнесен договор страхования, как личного, так и имущественного, при этом указано, что к отношениям, возникающим из такого договора, Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами.

В пункте 26 Постановления Пленума предусмотрены правила определения подсудности по указанной категории дел.

В случае, если исковое заявление подано в суд потребителем согласно условию заключенного сторонами соглашения о подсудности, судья не вправе возвратить такое исковое заявление со ссылкой на пункт 2 части 1 статьи 135 ГПК РФ.

Судья не вправе, ссылаясь на статью 32, пункт 2 части 1 статьи 135 ГПК РФ, возвратить исковое заявление потребителя, оспаривающего условие договора о территориальной подсудности спора, так как в силу частей 7, 10 статьи 29 ГПК РФ и пункта 2 статьи 17 Закона о защите прав потребителей выбор между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу.

Также в постановлении Пленума предусмотрено, что при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя (а не в местный бюджет) штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона).

При удовлетворении судом требований, заявленных общественными объединениями потребителей (их ассоциациями, союзами) или органами местного самоуправления в защиту прав и законных интересов конкретного потребителя, пятьдесят процентов определенной судом суммы штрафа взыскивается в пользу указанных объединений или органов независимо от того, заявлялось ли ими такое требование (пункт 46).

Также дано принципиальное разъяснение по вопросам, связанным с предъявлением исков по спорам об уступке требований (в частности коллекторскими агентствами).

Разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении. Таким образом, в случае уступки права требования банком кредитной задолженности коллекторскому агентству необходимо выяснять, было ли выражено в договоре, заключенном с банком, согласие заемщика на такую уступку права требования.

Также в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» содержатся разъяснения и по другим актуальным вопросам судебной практики, вытекающих из отношений, регулируемым законодательством о защите прав потребителей.

Судебная коллегия
по гражданским делам
Кемеровского областного суда